Маргарет и Кент - Ирина Коняхина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как-то так само собой сложилось, что и здесь супруги Барча проводили время и развлекались в привычной для себя манере – кинотеатры, опера, рестораны. Появились даже какие-то новые друзья, которые приходили к ним в гости на чай или поиграть в карты. Иногда Эрнеста с Маргарет приглашали на светские приемы и балы. Полгода – достаточный срок, чтобы привыкнуть к новой обстановке и начать строить планы на светлое будущее. Например, выбрать для Рене престижную школу и начать откладывать деньги на свой дом
В первых числах сентября 1939 года немцы вошли в Польшу, и, хотя после этого тоже ничего особо не изменилось в их жизни, все же появилась некоторая тревожность в разговорах и на светских вечеринках, и дома у Барча и Зингеров.
Примерно в это время на их этаже поселился молодой человек – Винсенте Сьерра. Он оказался не только симпатичным, но и довольно общительным – буквально в первый же день познакомился со всеми соседями, рассказал, что приехал из Уругвая изучать экономику и иностранные языки. Маргарет молодой иностранец показался слишком худеньким и скромным. Но чрезвычайно милым и обаятельным. Ей хотелось его опекать и как-то помочь влиться в бурную светскую жизнь Брюсселя. При этом важно было не забывать про статус замужней дамы, и изо всех сил усмирять свое желание уж, слишком активно участвовать в судьбе Винсенте. Иногда с мужем они брали его с собой в кинотеатр или в ресторан, или встречались в гостях у ее родителей Зингеров. Не будет преувеличением сказать, что к старшим Зингерам Винсенте зачастил – похоже, в его молодые годы, ему не хватало родительской заботы.
Рождество тоже встречали все вместе, включая уругвайца, – украсили квартиру Зингеров в католических традициях, приготовили друг другу трогательные подарки, а потом в праздничной одежде отправились на службу в собор.
Маргарет изо всех сил пыталась понравиться Винсенте – при любом удобном случае применяла свое женское обаяние, кокетничала с ним, строила глазки, но при этом старалась, чтобы никто другой этого флирта не замечал. Сам Винсенте, пожалуй, особого внимания на молодую красавицу и не обращал. Или делал вид, что не обращает. Зато ее мудрая мама почти сразу заподозрила неладное, и, когда в один из дней после обеда они остались вдвоем в родительской квартире, а все мужчины уехали на скачки, старшая Зингер устроила легкомысленной дочери настоящий допрос.
– Он просто милый, и мне его жаль, он так одинок, – оправдывалась Маргарет.
– С этого обычно все и начинается, – усмехнулась София Зингер, протирая полотенцем вымытые тарелки, – одинок, жаль… Потом пригреть, потом приласкать, потом… и так далее. Ой, Магги, ты так рано вышла замуж, у тебя не было других мужчин, кроме Эрнеста… Ты просто не нагулялась!
– Разве это плохо? Ну, что не нагулялась? – лукаво улыбнулась молодая женщина.
– Трудно сказать. Я тоже вышла замуж в двадцать лет. Все говорили – как мне повезло… подружки завидовали – он красивый, богатый, добрый, любит меня. А я потом еще много лет, как собачонка, вглядывалась в лица других мужчин, и все думала – может быть, вот тот, другой, и есть мой лучший в мире хозяин, и зря я не дождалась своей настоящей любви…
– Мама, что ты такое говоришь! Какая собачонка! Наш папа – самый лучший в мире мужчина! Он просто потрясающий! Идеал! Даже сейчас, в его возрасте. Посмотри, как он чудесно выглядит – энергичный, жизнерадостный, с таким юмором! Я обожаю нашего папу!
– Да! Как раз его шуточки меня раздражают больше всего! Он ведь не шутит про своих партнеров и друзей – он надо мной издевается! И все это исключительно ради эффектного оборота речи. Я смирилась уже. Люблю его, конечно, столько лет вместе. Даже не представляю, как буду жить без него, если с ним что-нибудь случится. Да это каждый раз, когда мне хотелось сбежать от него с каким-нибудь новым, как мне казалось, возлюбленным, он как будто чувствовал это и серьезно заболевал. Тут же мне представлялось, что после нашего расставания Зингер сразу умрет, то ли от болезни, то ли от горя. И я так хорошо это себе представляла – его смерть, что мне в тот же час перехватывало горло от ужаса, и я останавливалась и… оставалась. В какой-то момент я поняла, что должна заботиться о нем постоянно – тогда с ним ничего не случится. Мужчина в семье требует непрерывного внимания.
– А у него были любовницы, как ты думаешь? Ну, мам, были?
– Наверное, были! Этот старый лис умел и до сих пор умеет хранить свои тайны. А может, и не было, кто там его на самом деле знает. Или я хочу так думать и себе это внушаю. Сейчас уже что говорить – большая часть жизни прожита, я постарела. Да, постарела, слава богу, у меня хватает мужества это признать. И теперь с ужасом думаю, а что, если этот лис, твой отец, не дай бог, бросит меня и уйдет в мир иной, или того страшнее – найдет себе молодую подружку.
– Ой! Глупости, пожалуйста, не говори, ты еще тоже молодая и красивая! Пока тебе не исполнилось пятьдесят – я вообще не разрешаю тебе жаловаться на возраст! И папа тебя очень любит, я же вижу. И никого у него нет и не будет! Вы будете жить долго-долго!
– Какая же ты еще наивная девочка, а потому плохо видишь и не все знаешь. Не уверена, что надо об этом говорить с дочкой, но есть такой знак, я бы даже точнее сказала – маячок, по которому стоит бить тревогу – чрезвычайно редкое желание близости со стороны мужчины. Это самый верный признак, что жди беды…
– Да
