Ничья. 20:20 - Быков Дмитрий

Инструкция

И постепенно сетью тайной…

Пушкин, из подозрительныхПоступают вопросы: откуда берутся сети[2]?Для начала берутся дети.Их берут произвольно, из тех социальных страт,Где они собираются и острят,Где они критикуют погоду, школу, режим,Зачастую считая его чужим,Хорошо бы у каждого был интернетный ник —Показатель скрытности и интриг,Хорошо бы средь них обнаружился ролевик,То есть шить умеет и лгать привык;Хорошо бы хватать не любых дураков и дур,А набрать из каких-нибудь субкультур,Одного с окраины, двух из элитных школ,И чтоб трое любили играть в футбол,А лучше в страйкбол.После паузы, чтоб дозрели (деньков на пять),Будет можно в принципе их пытать,То есть бить их током, бросать на цементный пол,Приговаривать «вот тебе твой страйкбол»,Обещать изнасиловать мать, сестру и жену —Либо только жену, если хочешь признать вину;Обещать подсадить в пресс-хату к таким ЗК,Пред какими бледнеет любой УК,Обещать оставить без легких и языкаИ навесить немыслимые срока;А ожоги от тока – вам скажут все доктора —Чрезвычайно похожи на укус комара,Потому что хотя питанье на ять и стражи добры,Но пока еще в камерах комары.От укусов и следует их лечить,Если кто-то огласку задумает получить,А потом избиения можно ужесточить —Мне, что ли, вас учить?Параллельно нужно найти ячейки этой сети —Для начала в трех городах, а потом в пяти,Но при этом в трех из пяти они закопались так,Что сыскать не смог ни один следак.Надо выдумать список целей, доступный всем —План захвата обкома ВЛКСМ,Заграничного вдохновителя – лучше семь —И тому подобный БДСМ;Приписать им слежку за окнами ФСБ,Упражнения в беге, гранатобросании и стрельбеПо конкретным мишеням (следы от пуль найти                                                     на гербе);Раскрытие схем приписать себе.Доказательств можно найти вагон:Заграничные шифры, спрятанные в гондонИ любую хрень, что сваяет Семенова эпигон.И сверлите новые дырки под звездочки для погон.Разумеется, у захваченной школотыЕсть родня, партнеры, приятели, псы, коты,То есть каждый из них способен на суд привестьЧеловек по пять или даже шесть;На процесс стекаются, хитростны и бойки,Журналисты, правозащитники, леваки,Обличители армии, произвола, твердой руки —И, что всего опасней, ролевики.Они увлекаются криком, свистом, борьбойВ квартиры друзей заявляются всей гурьбой,Кричат про тридцать седьмой, что устроил тиран                                                           рябой,И вообще знакомятся меж собой.В результате сперва на четверть, потом на треть —Население начинает туда смотреть,Молодежь обещает сопротивленье впредь,Начинает тлеть.И в конце концов возникает сеть.Постепенно она начинает протестовать,Покидать уютную нору, диван, кровать,Выходить куда не велели, свистеть, визжать —И садиться, поскольку будут сажать;А у каждого братья, бабы, едина плоть,Иногда и дети, не дай Господь,Так что сеть начинает ветвиться, дышать, расти,Пока пол-страны не забьется в этой сети;А тогда уже – объяснял уже вам, козлам,Ваш подследственный Пушкин, – узлы к узлам,Подступает неотвратимое, как Мамай,И снимай тут «Союз спасения», не снимай…Говорили же вам, и главстерху, создатели азбук всех:Только то, что запущено сверху, тут может иметь                                                            успех,Потому-то любой зажим расшибает лоб,Потому-то всякий режим тут роет себе подкоп,Начинает держаться на честном слове, на волоске                                                         висеть —И в конце концов, после долгой крови, попадает                                   в свою же сеть,Ибо сам же плодит бойцов, разжигает зло,Сочиняет себе заговорщиков немыслимое число,Применяет к себе же заплечное ремесло…А не то бы, глядишь, еще пронесло.

Баллада начала марта

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144}) В начале марта, пятого числа,Ушел великий вождь, товарищ Сталин.Усоп. Страна утрату понесла.Великий гроб венками был завален.Толпу рабов, как в древних временах,Передавили на похоронах.Усоп наш ясный сокол, наш Финист,Его сосуд был от склероза хрупок.Я в этом смысле как бы сталинист —Я склонен одобрять его поступок.В конце концов, он мог бы править впредь,Он даже мог вообще не умереть.Он мог бы жить и в бездну нас толкать,Шепча слова дрожащими губами;Он проскрипел бы девяносто пять,Как до сих пор еще скрипит Мугабе, —Процент же долгожителей высок-с,В сторонке нервно курят Чейн и Стокс.Хвала вождю, и френчу, и усам!Стране на поругание и горе,Он вынужден скончаться лично, сам,И памятник себе – хотя бы в Гори —Он заслужил. От мора и войныМы ненадолго были спасены.Да, недобил врагов, недокурил…Какая б из России вышла Спарта!Какой он миру праздник подарилВ весенний день, в канун Восьмого марта!Конечно, смерти радоваться грех,Но Сталин осчастливил чуть не всех.Внезапно повернулось колесо,И оттепель пришла в начале года.Гордиться нечем: тут терпели всё,Но есть еще, товарищи, природа.Когда парализована страна —Тогда вступает в действие она.Но был другой. И в качестве лицаРоссийского – он просто идеален.Он был мудрей иного мудреца,Он был куда гуманнее, чем Сталин,Вмешаться Бога он не вынуждалИ от природы милости не ждал.В Очакове он был неудержим.Его бодрили ратные картины.Курляндию привел, как некий Крым,Под бдительную длань Екатерины;Неоднократно пережив провал,Себя он ванькой-встанькой называл.Пока другие строили успехЗа счет интриг, пронырства или спален, —Он был честней и видел дальше всех.Не Сталин вспоминается, а ПаленВ начале марта моему уму.А почему? Да так, нипочему.