Лестница - Анастасия Герда

Однако сколько Вера ни зазывала Лину к себе в гости, та отказывалась приходить. Знакомиться с другими семьями ей не хотелось.

– Ты не можешь войти в мой дом, а значит, я не могу в твой. Иначе получается нечестно, я не хочу тобой пользоваться, – призналась как-то Лина, объясняя свой отказ.

Вера приняла выбор подруги и больше не настаивала. Будучи мягким и закомплексованным человеком, ей было сложно спорить с уверенной в себе Линой. Иногда она уставала от ее активности и под предлогом головной боли уходила домой. Впрочем, в одном подруги были схожи: обе учились в университете не по своей воле. Но если Лину заставили обстоятельства – нужна была крыша над головой, то Веру – возможность уйти от маминого контроля. Маргарита Александровна поздно родила единственную дочь и решила, что та реализует ее мечты, если станет известным и уважаемым человеком.

В четыре года Веру отдали в художественную гимнастику, но уже через шесть месяцев родители услышали вердикт: «У ребенка нет спортивного интереса, гимнастика не для нее». Вокал, плавание, иностранные языки, курсы шитья, балетная студия – Верин день был расписан по часам. Случались дни, когда девочка настолько уставала, что начинала придумывать себе болезни. Она так умело это делала, что в итоге болезнь приходила к ней самая настоящая. В такие дни Вера подолгу сидела в своей комнате и рисовала в тетради в клеточку. Мама часто заходила к ней в комнату, целовала в лоб, чтобы проверить температуру, и приносила теплый чай с вареньем. Иногда она заходила и перед сном, читала ей несколько страниц из сказок братьев Гримм и долго гладила ее волосы, пока она не засыпала. Эти моменты Вера любила больше всего на свете.

Ей было пятнадцать лет, когда за семейным ужином она сделала заявление:

– Я хочу вам кое-что сказать, – в волнении произнесла она, теребя салфетку на столе. – Мне не нравится петь и танцевать, я ненавижу спорт и иностранные языки. Я хотела угодить вам, но сейчас понимаю, что переступаю через себя. Каждый раз, посещая все эти занятия, я иду против своего желания.

– Чего же ты хочешь? – поинтересовалась Маргарита Александровна. – Через полтора года тебе нужно поступать в университет. Куда ты пойдешь?

– Пока не знаю, что-нибудь придумаю, – ответила Вера.

Художественный факультет она выбрала с надеждой, что мама перестанет лезть в ее жизнь. К живописи Маргарита Александровна была равнодушна.

Голос Лины оторвал Веру от размышлений о прошлой жизни и вернул в реальность:

– А пойдем со мной в студию? Прямо сейчас! – предложила она.

– Посмотри на меня, я два месяца никуда не высовывалась. Сначала нужно привести себя в порядок. Я пока не готова, – ответила Вера, натягивая свитер на колени.

– Ты шутишь! Два месяца это очень много. Хорошо, я дам тебе время, но завтра вечером в восемь заеду за тобой. И не вздумай отказываться. Поможешь нам переехать из пункта А в пункт Б, – подытожила Лина. – Теперь я побегу, мне нужно успеть заскочить в пару мест.

Подруги попрощались, Лина уехала на синем «Пежо», а Вера еще долго сидела на диване, потом поднялась наверх и заперлась в своей комнате.

Глава 2. Крутой поворот

В восемь вечера Вера стояла в прихожей дома и перебирала в голове различные версии, как отказаться от встречи с друзьями Лины. Она услышала, как подъехал автомобиль и дважды посигналил.

– Приехала. Придется выходить, – подумала Вера.

Наспех накинув просторное серое пальто, она натянула на голову белую шапку крупной вязки и влезла в черные утепленные кроссовки. Из машины доносилась энергичная клубная музыка. Лина дергала головой в такт и отбивала ритм пальцами по рулю. Вера подошла к двери с ее стороны. Лина опустила окно.

– Слушай, тут такое дело…

– Что произошло? Садись в машину, объяснишь.

Не успела Вера захлопнуть дверь, как машина тронулась.

– Так что ты хотела мне сказать? – спросила Лина с улыбкой.

– Кажется, я неважно себя чувствую.

– Ну, это поправимо!

Лина нажала на газ, увеличивая скорость, переключила трек и прибавила звук. Из колонок полился приятный обволакивающий голос Фрэнка Синатры. Он пел о своем пройденном пути: исколесив полмира, пережив радости и горести судьбы, он ни о чем не жалеет, так как всегда делал выбор сам. Вера слушала и нарочно смотрела в окно, чтобы подруга не заметила ее глаз, наполненных слезами. На улице пришла весна. Фонари освещали местами заледенелый асфальт, но воздух уже наполнен свежестью, и несмотря на поздний час, небо только начинало темнеть. Весна пришла и к Вере, она начала оттаивать от продолжительных заморозков, и исцеляющая вода стекала по ее щекам. Она понимала, что это лучшее, что могло с ней произойти в этот момент. Она еще жива, и это главное.

Лина остановилась у светофора.

– Я знаю про Сергея и Женю. Мне жаль, что все так вышло. Женя та еще мерзавка, но принцип бумеранга никто не отменял, она получит свое. Дорогая, ты потратила на эту историю очень много времени, и именно поэтому я больше не желаю об этом ничего слышать.

– Все не так просто. Я даже словно похоронила их обоих. Устроила в своем воображении настоящие похороны. Цветы, прощание, земля – все как полагается. Ни черта не помогло.

– Нет, похороны это не тот вариант. Как ты можешь похоронить то, что находится в живой тебе? Отпустить, вот что тебе нужно. Сейчас я открою окно, ты сделаешь глубокий вдох, соединишь всю свою боль, любовь, переживания и мысли. А потом, когда будешь готова, выдохни это все наружу.

– Глупости какие.

– Я открываю окно! Внимание, вдох!

Вера закрыла глаза и представила внутри себя воронку. Она сметала с разных уголков себя воспоминания, фотографии, подарки, моменты близости, пытаясь ничего не забыть. Приоткрыв рот, она протяжно и тяжело выдохнула в открытое окно.

– Вот и все! – вскрикнула Лина и тронулась на зеленый свет.

– Глупости, – еле слышно произнесла Вера.

На самом деле ей действительно стало легче.

– Боже, чуть не забыла! – Лина резко свернула вправо. – Мы должны забрать одного человека.

Подруга кивнула подбородком в сторону известного фастфуда. Припарковавшись, девушки вышли из машины и направились в сторону кафе.

В помещение оказалось немноголюдно, и Лина уверенным шагом направилась к столику у окна. Юноша лет двадцати пяти что-то сосредоточенно читал в своем айфоне, медленно проводя пальцем снизу вверх. Черная толстовка с изображением Путина на груди выглядывала из-под спортивной красной куртки. Забавная шапка цвета хаки прикрывала кучерявые русые волосы. Прямой нос и широкие брови придавали его приятному лицу оттенок брутальности.

– Вставай, холоп, время собирать хлопок! – громко объявила Лина, натянув шапку юноше до подбородка.

Парень поправил шапку и посмотрел на девушек светло-серыми глазами.

– Лина, не порть погоду. Тебя не было всего пять часов, я еще даже не начал стареть, – пошутил он в ответ. – Что за новую жертву ты привела с собой?

– Это моя подруга Вера. Вера, этого клоуна зовут Степан, – сказала Лина.

Спустя десять минут они уже ехали в машине по центру Петербурга. Степа говорил Лине:

– В общем, оставшиеся коробки уже подвезли к офису. Еще одна грузовая газель. Лена, Егор и Эд на месте и потихоньку все перетаскивают. Палыч и Настя подтянутся позже. С охраной удалось договориться, нас не выгонят до утра. Единственное, нужно убрать из коридора все вещи и мусор от упаковки.

– Отлично. Остался последний рывок, даже не верится. Мы точно ничего не оставили в Москве?

– Несколько пар убитых кроссовок, кучу ненужной макулатуры и твое бамбуковое дерево.

– Степа, какого хрена?

– Оно полтора метра высотой! Перевозить его в общем контейнере – самоубийство.

Вера молча следила за разговором, но тут слова сами вырвались:

– Не расстраивайся, я слышала, что бамбук впитывает в себя всю негативную информацию. Его рекомендуют менять каждый год.

– Степа, ты видишь эту добрую девушку? Она только что спасла тебе жизнь.

Степа улыбнулся и послал Вере воздушный поцелуй. От неожиданности она покраснела и отвернулась к окну.

На улице стемнело, когда Лина наконец остановила машину.

– Дамы и господа, мы приехали, просьба не оставлять на местах личные вещи, – сказала Лина, заглушив мотор.

Они вышли из машины, перешли через дорогу и оказались около высокого старинного здания. Перед входом стояло около тридцати коробок разного размера. Некоторые были подписаны корявым почерком.

– Предлагаю сразу взять по коробке, – скомандовала Лина.

Дверь в здание открылась, навстречу им вышли двое парней и девушка.

– Наконец-то, мы уже половину перетаскали. Я рук не чувствую, – плаксиво сказала рыжеволосая девушка в клетчатой рубашке. – Меня Лена зовут, а ты, наверное, Вера?