Паладин четвёртой заставы (СИ) - Зритнев Владислав

— Святой Георгий! — воскликнул Михаил, готовый сражаться.

— Кого это нелёгкая принесла? — недружелюбно спросила тень, подходя ближе.

Теперь рыцарь заметил, что это не привидение, а всего лишь старый священник. В заплатанной чёрной рясе, с седой всклокоченной бородой и к тому же пьяный. Шатаясь, иерей тяжело переставлял ноги по мокрой земле. Михаилу стало стыдно за свой мимолётный испуг.

— Здравствуйте, святой отец! — почтительно сказал рыцарь, не забыв поприветствовать священника кивком головы.

— Столичный франтик? — презрительно проговорил иерей, мгновенно поняв по хорошему коню, мечу и одежде кто перед ним. — Что у нас забыл? Такие в Чёрный лес не ездят.

Михаил не успел ответить.

— Не обижайтесь на нашего капеллана, мой друг! — раздался вдруг голос откуда-то из мутной дымки позади священника. — Он грубит только когда выпьет. Правда, пьёт он часто, но лишь потому, что жизнь здесь суровая.

Из тумана появился человек с арбалетом на плече. Под песочного цвета плащом виднелась кольчуга, влажная от дождя. У пояса висели колчан и длинный охотничий нож. Голову незнакомца венчала широкополая фетровая шляпа, украшенная пером сойки.

— Вы, наверное, из пограничного гарнизона? — догадался Михаил.

— А ты смышлёный! — усмехнулся священник. — Откуда же ещё мы можем быть? Или ты думаешь, много дураков просто так захаживает в это проклятое Богом место?

Иерей полоснул по окрестностям взглядом, исполненным ненавистью.

— Не кипятись, святой отец, — остановил священника арбалетчик, — проезжий человек вовсе не виноват, в том, что нам с тобой так не повезло в жизни.

Он вновь обратился к Михаилу:

— Вы правы, путник, мы действительно из гарнизона. А вы кто?

— Рыцарь Михаил, — представился тот. — Я направляюсь на Четвёртую заставу.

Услышав это, капеллан и стрелок удивлённо переглянулись.

— На Четвёртую? — с сомнением переспросил арбалетчик. — За что же вас так?

— Долго рассказывать, — махнул рукой Михаил. — Признаюсь, я совсем продрог от дождя. Скажите, в правильном ли направлении я двигаюсь и далеко ли до Первой заставы? Я надеялся остановиться там на ночлег.

— Замок находится почти сразу за кладбищем, — ответил стрелок. — Здесь совсем близко, просто из-за чёртового тумана его не видно. Езжайте между могил и упрётесь в крепостной ров, там свернёте направо и вскоре доберётесь до подъёмного моста.

— Спасибо! — Михаил тронул поводья.

— Ну надо же, на Четвёртую! — донеслись до рыцаря шёпотом произнесённые арбалетчиком слова. — У нас с тобой все ещё не так плохо, отче!

Проезжая через погост, Михаил поразился количеству свежих могил. Судя по всему, служба в пограничном гарнизоне оставалась очень опасной даже здесь — на самой далёкой от врагов линии. Что же творилось на передовых рубежах? Мороз пробежал по коже… Неудивительно, что войсковой священник так пьёт. Рыцарю и самому захотелось выпить.

Вскоре из клубов тумана соткался замок. Михаил увидел две башни, возвышавшиеся над барбаканом, и четыре башни по углам крепости. Через илистый ров к воротам вёл мост. Над входом была высечена единица — символ и порядковый номер заставы. Михаил поторопил коня и тот, предвкушая отдых и тепло, побежал через переправу, звонко ударяя по доскам копытами.

Под аркой ворот скучал, прячась от дождя часовой. В его руках блестело копье, голову защищал шлем с бармицей, туловище — стальная кираса. Парню явно не нравилось стоять тут в сырости и считать лягушек во рву, по крайней мере, так можно было решить, взглянув на его кислое лицо. «Впрочем, рожи здесь, кажется, у всех нерадостные», — подумал Михаил, слезая с седла и направляясь к стражнику.

— Кто идёт? — воскликнул часовой, выставив вперед острие копья.

— Королевский указ, — вместо ответа рыцарь показал пергамент, на котором виднелась печать и подпись царствующего монарха. — Проводите меня к начальнику заставы.

Визитёры с такими документами наведывались в замок нечасто, поэтому часовой немного оробел. Однако служба в Чёрном лесу закаляла характер и приучала проще смотреть даже на важных персон. Мгновенно справившись со смущением, парень твёрдо ответил:

— Никак не могу, сир. По уставу стражникам запрещено покидать пост. Но Ваша милость найдёт господина командующего в донжоне.

Он указал рукой на высокое строение в глубине крепости. Верхушку его тёмно-серых стен венчали раздвоенные зубцы, и оттого здание напоминало мрачного исполина в каменной короне. Поблагодарив часового, Михаил направился туда. Рыцарь привязал коня возле входа и, поднявшись по крутой лестнице, отворил дверь.

Донжон оказался запущенным и обветшавшим. Кое-где со стен обвалилась штукатурка, в полу зияли дыры. От запаха пыли и плесени хотелось чихнуть. Каким-то образом внутрь пробралось несколько кур, и теперь птицы важно ходили посреди помещения, пытаясь грести лапами пол.

Наверх вели закрученные спиралью ступени без перил, поэтому подниматься по ним рыцарю пришлось с большой осторожностью. На втором этаже перед Михаилом предстал главный зал и по совместительству кабинет командующего заставой. Эта комната содержалась в лучшем состоянии, чем другие, однако и здесь был виден упадок. Красные занавеси на окнах проела моль. С потолка текло.

За длинным столом сидел чернобородый человек в зелёном камзоле. Перед ним стоял серебряный кубок и большая бутылка вина. Сразу обращали на себя внимание широкие плечи и толстая шея незнакомца. На его груди висел медальон, украшенный жёлтым камнем с вертикальной полоской. «Кошачий глаз», — понял Михаил и по этой детали догадался, что бородач боится сглаза и порчи. Что же немудрено, в таких-то местах…

— Господин командующий заставой, я полагаю? — произнёс Михаил, входя в комнату.

Человек в зелёном камзоле упёр в гостя тяжёлый взгляд.

— Кто вы такой? — спросил он.

— Баннерет Михаил, — представился рыцарь. — Я прибыл в Чёрный лес, чтобы занять место начальника заставы, — он небрежно бросил на стол пергамент с печатью.

В глазах чернобородого сверкнула молния.

— Значит, этот мерзавец, наш король, всё-таки решил отправить меня в отставку? — проговорил бородач, сжав кулаки.

Не отвечая, Михаил сел напротив командующего и без спроса глотнул прямо из его бутылки. Внутри тела сразу стало немного теплее. По крайней мере рыцаря перестало знобить.

— К сожалению, наш король ещё больший мерзавец, — произнёс Михаил и снова приложился к вину.

— Что вы хотите этим сказать? — с раздражением в голосе спросил командующий. Кажется, его терпение кончалось.

— Только то, что вы не удосужились прочитать указ, — спокойно ответил Михаил, делая третий глоток.

Начальник заставы пробежал по строчкам глазами. Затем усмехнулся.

— Сочувствую вам, — только и сказал он.

— Есть чему, — кивнул Михаил. — Я, как вы видите, сильно промок. Могу я попросить вас распорядиться, чтобы принесли сухую одежду, второй кубок и ещё одну бутылку вина?

— Можете, — бородач хлопнул в ладоши, и через пару минут в зал вошёл паж, неся в руках поднос с вином и закусками, а другой слуга отвёл Михаила в соседнюю комнату, где рыцарь смог переодеться. Сухой, согревшийся и от этого почти счастливый, Михаил возвратился в зал.

— Значит, вы тот, кому надлежит стать начальником последней, проклятой и обречённой заставы? — уточнил бородач, разливая по кубкам вино.

— Да, Четвёртой, — подтвердил Михаил.

— Я даже не буду спрашивать, за какие грехи на вас это свалилось… — начал чернобородый.

— И правильно сделаете, — оборвал его Михаил.

— Мы все здесь не ангелы, — понимающим тоном проговорил начальник Первой заставы. — Но вам, и правда, не позавидуешь. Ваше назначение — фактически смертный приговор.

— Это я знаю и сам, — сказал Михаил. — Расскажите лучше, как тут обстоят дела?

— На моем участке — неплохо, — ответил командующий. — Но чем дальше в лес, тем страшнее и хуже. На Второй заставе ещё можно служить. С Третьей люди бегут. А на последней… Честно говоря, про Четвёртую заставу никто и не знает ничего толком. Ясно только, что она во тьме и что она сражается.