Не то потеряли. Не то ищем - Елена Нечаева

Часть V

Сергей упал на колени и схватился за песок, как если бы то был живой человек. Его трясло от холода, он рыл мокрый, почти ледяной песок, как-будто хотел добраться до земли, теплой, знакомой и понятной. Он рыдал и не мог встать, пробовал подняться, песок словно тянул его обратно.

Сергея вырвало, он отталкивался руками и ногами от песка, но падал вновь, градом роняя слезы, из него шел поток горечи, скорби и страха:

– Почему? За что? Как ты могла… Как ты могла меня бросить? За что? Как ты могла!? Так нельзя! Нельзя вот так – взять и уйти! Как ты могла уйти от меня? Так нельзя…

Он повторял и повторял свои вопросы, пока не понял, что задает их сам себе, ведь на морском побережье больше никого нет, кроме него самого. Нет Ирины на побережье. Сергей порезал ладонь о стеклянный осколок, и ему показалось, что это осколок того фужера, который он разбил то ли во сне, то ли наяву.

Еще пару часов назад или вчера он мог бы потерять сознание от вида крови, но сейчас он смотрел на порезанную руку спокойно – настолько, насколько было в нем спокойствия в момент погружения в песок.

Сергей поднимал лицо к небу, оглядывался по сторонам, чтобы найти того, кто его услышал бы или хотя бы подслушал:

– Ни одной живой души! Ни одной живой души… Как ты могла, как мы могла так сделать?!

На берегу моря лежал Сергей, он устал искать живые души, кого-то, кто его услышит, утешит, поймет и даст ответы на его вопросы, лежал один, в изрытом песке. Нарыдавшись вдоволь, Сергей уснул и проснулся тогда, когда небо стало темным, и на нем появились звезды.

Ночной береговой бриз был холоден, Сергей понимал, что может замерзнуть, но ему почему-то было всё равно. Он смотрел в темное небо, на звезды и планеты, угадывая знакомые с детства созвездия. И вспомнил, как отец принес домой подзорную трубу, в которую пятилетний Сергей впервые разглядел пятна на Луне.

Он вспомнил свою радость того открытия. Вспомнил, как делился с мамой познаниями звездного неба, держа в руках детскую книжку «Созвездия Северного полушария»: «Это Кассиопея – тетя на кроватке, а это дяденька с булавой. А Большую Медведицу я уже видел!»

Сергей замерз, поднялся, умылся морской водой, высморкался, пописал в прибой и пошел прочь от моря. В ту сторону, где живут люди, но не к людям.

Ему было очень холодно, но с каждым шагом становилось теплее. Он точно знал, что не хочет оставаться на мокром песке морского пляжа и умереть там. Также он знал, что ему надо кого-то найти.

Часть VI

Ирина слушала стук колёс и делала вид, что спит. В купе пахло сапогами низкого чина из какой-то организации, который сопровождал своего начальника, ехавшего в соседнем купе. Низкий чин почти постоянно находился около начальника, предусмотрительно оставив сапоги здесь.

Другой пассажир – седовласый крепкий пенсионер в тельняшке долго и подробно вел рассказ о том, как он уже вторую неделю добирается на поездах до дома из Болгарии, от своих дальних родственников.

Он пил пиво и лузгал семечки, однажды он положил вонючие сапоги в багажное отделение под своей полкой, со словами:

– Что же он перед начальником, да босиком!..

– Наверное, у них близкие отношения.

Предположила Ирина и попросила пива. К вечеру она попробовала вяленую и сушеную рыбу с каждой станции и по очереди с пенсионером посещала туалет, уже зная наизусть имена всех родственников соседа по купе, его родственные связи и особенности отношений внутри большой семьи пенсионера, раскиданной по всему миру.

– Что-то я все о себе, да о себе. А ты куда и откуда едешь?

– Из командировки еду, домой.

– А, работа. Это дело такое. Хорошо платят?

– Ну, не очень, но нормально.

Солгала Ирина, пытаясь вспомнить сквозь пивной туман, в надежном ли месте лежит сумочка с деньгами и документами. Ночью, уже почти под утро Ирину разбудило пьяное рычание:

Конец ознакомительного фрагмента.