Боец 3. Лихие 90-е - Валерий Александрович Гуров

— Не-а, я просто администраторше гостиницы шоколадку принес, — признался тренер и усмехнулся. — Блин, вот знал, что ты ответишь что-то подобное. Ну и характер у тебя, не сахар, но с таким характером становятся чемпионами.

— Ваши слова да богу в уши.

Я подумал, что наш разговор уже закончился, но тренеру еще было что сказать.

— Знаешь, а я тоже тебе поговоркой отвечу — на бога надейся, да сам не плошай, — Степаныч сделал паузу в несколько секунд, а потом добавил: — Поэтому я возьму ситуацию в свои руки. Сегодня вечером мы едем с тобой и с Танком на сборы в Горячий Ключ. Надеюсь, что до этого времени ты никуда не вляпаешься.

Тренер достал из кармана паспорт, оттуда вытащил билет на поезд и вручил мне.

— Сборы продлятся десять дней, поработаем над ОФП, чистым воздухом подышим. И главное — подальше от всех этих разборок. Не хочу, чтобы, когда буря поднимется, ты в этом движе-париже участвовал. В общем, на вокзале как штык, а до вечера сиди в номере и не высовывай отсюда нос. Ясно выражаюсь?

Степаныч со вздохом поднялся с дивана и похлопал меня по плечу.

— Ладно, молодец, что наших в эту передрягу вмешивать не стал и внимание вражины переключил. Всего хорошего. И да, если ты надумаешь из гостиницы свое жало высунуть, мне тут же позвонят и доложат, а там уже пинай сам на себя.

* * *

Высовывать жало, как выразился Степаныч, я не собирался. Понимал, что надо залечь на дно за несколько дней. Если тренер выбил для нас сборы в Горячем Ключе, значит, опасаться было чего. Помня о том, как беспределили вокзальные средь бела дня, я не удивлюсь, если они продолжат налеты или даже удвоят их, когда тема с тимошевскими вскроется. И Степаныч наверняка хотел, чтобы в один из дней мне не прилетело просто потому, что я носил кольцо кладбищенских на пальце. Ничего, зато у Демида будет несколько дней, чтобы кладбищенские подготовились. Эти люди были достойны представлять криминал в Ростове, в отличие от Карена и Яшки Кривого, как бы странно ни звучали слова о достойности применительно к бандитам.

Однако прежде, чем отправиться на вокзал, я-таки заглянул в номер к Алине, чтобы переговорить с глазу на глаз. Девчонку поселили этажом ниже. Я припомнил, как смотрела администраторша отеля на Алину и сколько скепсиса было в ее глазах. Но номер для проститутки мне удалось выбить, правда, на это удовольствие пришлось потратить почти половину своего денежного запаса, накопленного за последние дни. Номера в «Туристе» были ну очень дорогие, и пара дней проживания здесь по цене были сопоставимы со съемом хаты на Северном на целый месяц.

Так вот, когда Алина проснулась и начала выяснять, где оказалась, администраторша позвонила мне в номер.

— Ваша эта дамочка протрезвела, зайдите! — на одном дыхании выпалила женщина. — А то она после принятого не понимает, где находится.

Подойдя к дверям номера, я трижды постучал. За дверью послышались шаги. Глазка не было, поэтому на несколько секунд, когда Алина к двери подошла, повисла тишина. Потом раздалось неуверенное:

— Кто там?

— Уборка номера, — зачем-то решил пошутить я, но, поняв, что девчонка от такого еще больше струхнула, добавил: — Открывай, Алина, свои. Это Сергей, я у тебя вещи оставил.

Замок провернулся, дверь открылась и на пороге возникла девчонка. Она была одета в сорочку и платье в пол, вещи были ей великоваты и явно заношены. Не знаю, откуда Муха притащил тряпки, но когда я вернулся на «Динамо», Алина была уже в них. Проститутка внимательно всмотрелась в мое лицо, прищурившись.

— Ты?… — она, кажется, с трудом меня вспомнила, а ее слова вчера, когда она меня узнала, были краткосрочной вспышкой, теперь потухшей.

— Зайти-то можно, или так и будем на пороге стоять? — усилил я напор.

— Да… проходи.

Я зашел в номер, огляделся. Алина успела заправить постель, съела завтрак, который приносили в номер. И на первый взгляд вполне себе неплохо устроилась. На кровати лежали чулки, которые она с себя сняла. В целом, глядя на девчонку в в этом странном, но все-таки приличном одеянии, о ней можно было подумать что угодно, но лишь в последнюю очередь я бы заподозрил ее в занятии проституцией.

— Присаживайся, — Алина поправила покрывало на кровати.

Я предложение принял, присел, она уселась рядом. Судя по ее растерянному виду, ночная бабочка не понимала, что происходит, и похоже, что ждала каких-то объяснений от меня. Логично предположив, что я не просто так оказался здесь.

— Ты что-нибудь помнишь? — я начал издалека.

— У-у, — девушка покачала головой. — Голова болит… я пила? Я закурю, Сергей?

Она вставила в зубы сигарету, закурила. Помня, что у нее есть эта пагубная привычка и учитывая сложившиеся обстоятельства, я не стал ей запрещать. Тем более, разговор предстоял непростой. Пусть себе курит на здоровье, пока курится.

— Что ты помнишь последнее, Алин? — по другому спросил я.

Она нахмурилась, вспоминая. Сбила пепел с кончика сигареты в полупустую чашку с утренним кофе.

— От Карена приезжали, — припомнила она, вздрогнув всем телом. Видимо, воспоминания были не самые приятные. — Нам в гостинице показывали фотографию человека… твою, Сереж, они искали тебя. Тамара припомнила, что ты заходил пару недель назад и обслуживался у меня.

На этих словах она запнулась, взяла чашку кофе, в которую сбрасывала пепел, и как ни в чем не бывало отпила.

— Так, — я кивнул. — Продолжай…

Честно говоря, тот мой визит тяжело было не запомнить — драка, менты, проблемы. Хотя крайне любопытно, откуда Карен-то взял мою фотографию… может, в отделении нас фотографировали? Нет, вроде, я такого не припомню.

— А что продолжать, — она повела плечиком. — Они пошли спрашивать меня, знаю ли я тебя, что нас связывает. Ну а я с дуру пошла твой чемодан выкидывать, пока они по номерам шастали. За этим они меня и застали. Я же за каким-то хреном ляпнула, что чемодан твой…

Алина грустно улыбнулась. Сама дура, не хрен было чемоданом светить и тем более признаваться. Она всерьез думала, что я сунусь в отель после всего там произошедшего? Вот ведь. Всегда полагал, что проститутки смекалистые, работа обязывает. Но, видимо, Алину смекалка прошла стороной, раз она сразу же не избавилась от моего чемодана.

— Потом… меня избили, сказали, что я крыса и стукач, а раз пошла чемодан выкидывать, то что-то скрываю…

Девчонке действительно досталось, причем хорошо. Вчера я думал, что она пострадала при падении, когда ее из машины вытряхивали, но теперь было видно, что, прежде чем привезти Алину на рынок, ее от души отколошматили.

— Они обвинили меня в том, что я слила тебе информацию о времени прибытия какого-то грузовика на Ленина, а потом… я ведь даже не знаю, о чем это, — она потушила сигарету, опустив ее в кофе. — Потом все как в тумане, я больше не помню ничего до сегодняшнего утра, когда я проснулась в этой кровати.

Я внимательно слушал все, что она говорит. Похоже, что каким-то образом Карену удалось выйти на мой след. Интересно, знал ли он мои фамилию и имя, было ли ему известно, что я состою в группировке кладбищенских? Если даже не было изначально, то потом Карен каким-то способом нарыл, что события на складе — моих рук дело… а дальше выяснить, кто я такой, где живу — армянину не составило никакого труда. Теперь стало понятно, почему так знатно досталось алкашам. У них пытались выбить мое местонахождение, как и у Алины.

— Может, расскажешь, что было дальше и как я тут оказалась, Сергей? — спросила проститутка.

И я рассказал. Не знаю, правильно ли я поступил или нет, но про то, что девчонку накачали наркотой и хотели опозорить, я говорить не стал. Как по мне, если она не помнит ничего, то и не стоит ворошить весь этот ужас. Нечего ей психику ломать. Я озвучил, что нашел ее на одной из улиц, увидел, как ее выкинули из машины, избитую. И решил ей помочь. Легенда явно хромала, но ничего лучше в голову попросту не пришло.

— Они меня вырубили, да? А я думаю, почему голова болит, — она пожала плечиками и окинула себя взглядом. — Это ты меня так одел? У меня никогда не было таких вещей… — она со смешком провела рукой по платью. — Знаешь, Сергей, я еще хорошо отделалась. Они делали куда более страшные вещи с провинившимися девчонками, а мне, выходит, повезло.

Помолчали. Я давал Алине время переварить информацию. Когда она закурила вторую сигарету подряд, продолжил.

— Тебя надо уезжать из города, —