Зыбкая тень. Повесть - Петр Алешкин

– А где деньги взял на машину? Проверили?

– Мать у него в деревне умерла… На сберкнижке у нее мелочь была, но он утверждает, что мать сберкассе не доверяла. Дома держала деньги. Проверить нельзя. Да и заказ он солидный для завода перед праздником делал…

– Хорошо! Установите наблюдение за квартирой и дачей Штронина. Там мы можем Анохина встретить… Действуйте!

– Вы с Анохиным знакомы? – спросил Николай, когда Морозов привел его в свой кабинет.

– Знаком! Дружок мой закадычный! – усмехнулся Валерий Григорьевич, располагаясь за столом и доставая папку из ящика. – Лет пять назад он в колхозе сейф вскрыл. Меня к тому делу подключили… Повозиться пришлось… А теперь опыта набрался, легко не дастся!.. Если он вообще в нашем городе. К кому он сюда мог приехать? Действовал раньше в одиночку. Бывшие знакомые его – порядочные люди. Вряд ли кто осмелится скрывать его у себя. А вообще-то, черт его знает, человек он темный! В хорошем институте учился, мог бы художником стать. Все данные были! Я интересовался. Преподаватели в один голос утверждали – талантливый парень! А он стал таскаться по колхозам, халтуру искать и доискался до сейфа. И все, что взял, за две недели спустил!

Морозов, рассказывая, пробил две дырки в письме Стыркиной и вложил его в папку-скоросшиватель вместе с объявлением о розыске Анохина.

– А теперь что он сделал?

– В Сибири зарплату большого завода взял. Хорошо, что на этот раз был не один. А то б нам его не искать… – Валерий Григорьевич достал из ящика стола фотокарточку и обратился к Чистякову: – Слушай, Николай… – он запнулся. Называть по отчеству парня почему-то не стал. – Слушай, Николай, отнеси-ка фотографию Анохина в лабораторию. Пусть срочно размножат… Вечером мы ее по ресторанам и танцплощадкам развезем. В таксопарк тоже нужно занести… Человек он общительный, любит погулять, повеселиться. Если он у нас, то долго в норе не просидит. Официанты и таксисты не раз помогали нам в таком деле.

3

На втором этаже Маркелов встретился с маляром. Девушка несла в ведре зеленую краску для панелей.

– Люба, ты точно выходишь завтра? – по инерции спросил Виталий Трофимович.

– Я – Люда, – поправила его девушка. – Я же обещала, значит, выйду!

– Да-да, Люда, извини, я уж совсем закружился сегодня!

Девушка повернулась и пошла к открытой двери двухкомнатной квартиры, но возле порога остановилась и сказала:

– На улице вас парень какой-то ищет… Вот он, смотрите! – указала она в окно лестничной клетки.

Виталий Трофимович нахмурился, нагнулся, чтобы посмотреть в низко, над самым полом расположенное окно, кто его ищет. Об Анохине он забыл и решил, что снова пришел Витька Заварзин, бывший приятель по строительному техникуму. Витька жил в зятьях. С женой не ладил. Сегодня она в очередной раз выставила его за дверь. Заварзин приходил утром к Маркелову, просился пожить недельку. Он знал, что у Виталия Трофимовича трехкомнатная квартира. Место есть. Но Маркелов не пустил, сказал, что у него живет теща. Теща у него не жила, а отказал он потому, что Заварзин был бабником. Поэтому и с женой не ладил. Маркелов боялся, как бы Витька не стал приударять за его женой. Виталий Трофимович с раздражением думал, как ему отвязаться от Витьки. Но от прорабской к подъезду уверенным шагом шел парень в розовой сорочке и джинсах, совсем не похожий на Заварзина. В руках «дипломат». Что-то знакомое было в облике парня. И чем ближе он подходил к подъезду, тем тревожнее становилось Маркелову. Когда парень быстро метнул взгляд влево-вправо, Маркелов вспомнил: «Анохин!» – и отпрянул от окна. На мгновение перехватило дух. Виталий Трофимович, осторожно ступая по лестнице, поднялся на один пролет, потом кинулся вверх, стараясь как можно бесшумнее опускать ноги на ступени. Так бежал он этажей пять, пока не задохнулся. Остановился и, переведя дыхание, стал прислушиваться. Сердце разрывалось у самого горла.

– Девочка, ты Маркелова не встречала? – услышал он через минуту.

– Сейчас только наверх побежал!

Виталий Трофимович сразу сник, оперся на забрызганные шпаклевкой перила, потом встряхнулся и неожиданно спокойно и деловито отправился вниз. Встретив звеньевого плотников, остановил его и громко сказал:

– Саша, у вас клеймера не прибиты на чердачной двери. Срочно надо сделать! Не забудь!

Показался парень. Он неспешно поднимался по ступеням. Увидев Маркелова, улыбнулся и пошел навстречу. А Виталий Трофимович разговаривал с плотником, не обращая внимания на Анохина, хотя каждый его приближающийся шаг давил и давил на него. Но ничем не выдал этого Маркелов.

– За клеймерами надо вниз бежать, в будку. Может, завтра, с утра? Зачем сейчас время тратить? – возражал плотник.

– Нет!.. Выход на чердак и на крышу сегодня ночью должен быть на замке!

Парень остановился в двух шагах от них и, когда плотник недовольно взял ящик и двинулся вниз, обратился к прорабу:

– Извините, вы Маркелов?

– Он самый! – повернулся Виталий Трофимович к нему и стал разглядывать Анохина. – Где-то встречались, а где не припомню, – улыбнулся он. – Вы не из газеты?

– Почти угадал! – усмехнулся Анохин.

– Степа! – воскликнул Маркелов и радостно шагнул к нему, протягивая сразу обе руки.

– Степа, Степа! – ворчливо заговорил Анохин и кинул взгляд на плотника, который, спускаясь, оглядывался на них.

Они вошли в комнату.

– Значит, не забыл? А я боялся, что напоминать придется, – сказал Анохин.

– Долги свои я хорошо помню… Вернуть готов хоть завтра!

– Давай лучше не вспоминать о нем. Я не за этим… Нора мне нужна недельки на две. Отсидеться! И будем квиты!

Виталий Трофимович отвел глаза в сторону и стал дрожащими руками шарить по карманам в поисках носового платка. Потом он торопливо и нервно вытирал вспотевшую шею и лоб и говорил:

– Понимаешь, я бы с удовольствием… Тем более, помня… Ну, сам понимаешь… Я сейчас ничего не имею с тем, прошлым… Дурость то была… Понимаешь, семья у меня… Жена, дочка… Кабы я один, то с удовольствием… Прости, друг, не могу… А деньги я верну! Все!.. И теща у меня сейчас… Не надо лучше, а?

Анохин насмешливо следил за Маркеловым.

– Читал уже?

Виталий Трофимович ничего не ответил, только вздохнул.

– Взгляни-ка, похож я на того, кого ищут?

Маркелов глянул на Анохина и тут же отвел глаза, ничего не ответив. Общего было мало, можно сказать, ничего не было.

На фотокарточке был коротко остриженный парень с пустыми глазами и с неестественно откинутой назад головой, а перед Виталием Трофимовичем стоял молодой человек с аккуратной прической, с живыми глазами, в глубине которых теплился слабенький оттенок грусти, особенно ощущавшийся, когда Анохин улыбался.

– Ну, похож или нет?

– Нет, – качнул головой Маркелов.

– А на преступника похож?

Маркелов снова отрицательно мотнул головой.

– Теща у тебя не живет! В трехкомнатной квартире найдется для меня уголок на две недели. Жене скажешь, что я приехал из другого города. Ясно? Выходить из квартиры буду не часто. За один день плачу «стольник». Где бы ты еще такого квартиранта нашел, а?

– Понимаешь, я не этого боюсь.

– Ну, что еще? – недовольно спросил Анохин.

– Семья у меня… жена, дочка…

– Знаю! Ну и что? – перебил Анохин. – Боишься, что ли, как бы я к жене не подвалил? Спи спокойно!..

4

Домой с работы ехали в автобусе. На душе у Маркелова было тягостно. Вся налаженная жизнь, все счастье семьи его висит на волоске. Любой неосторожный шаг квартиранта мгновенно разрушит все. А как неосмотрительно ведет себя Анохин! Вместо того чтобы не привлекать внимания людей, влез в разговор с девчатами-малярами, которые были в автобусе, и рассыпается перед ними. На черта они ему сдались! А тем только дай похохотать. Виталий Трофимович стал прислушиваться к разговору. Анохин зубоскалил так складно, смешно, что даже Маркелов заулыбался и посмотрел на него впервые со стороны. «Он парень приятный, – подумал Виталий Трофимович с каким-то облегчением. – Перебьемся как-нибудь две недели… Дома только не усидит он, наверно. Человек общительный! Сколько он за день обещал – „стольник“? Сотню в день – это полторы тысячи почти за две недели. Видно, опять кассу грабанул?»

Выйдя из автобуса, Анохин весело помахал девчатам рукой, потом увидел гастроном рядом с остановкой и потащил туда Маркелова. Купил коробку конфет, шоколадку и бутылку шампанского. Анохин был в хорошем расположении духа. Теперь, думал он, есть где переждать, пока не найдет новые документы. А потом можно будет вычеркнуть Анохина Степана Игнатьевича из списков и начинать новую жизнь.

Не успела открыться дверь в квартиру Маркелова, как раздался звонкий, чуть картавый по-детски голосок: