Я-муары. Откровенные истории блогера - Анастасия Николаева

Ну, консерватория как консерватория. Громко очень.

Сижу. Вдруг чувствую: носитель очков как-то приваливаться ко мне начал. «Наверное расчувствовался», – думаю, глянула – мама! – да он спит натуральным образом!!!

Я такое до этого только в каком-то кино видела. Там отрицательный герой в консерватории уснул, и героиня сразу тогда поняла, что он – убийца и злодей. Я не глупее героини, тоже это сразу поняла. Все, думаю, прощай, май лав, прощай. Есть у меня очкарики и пободрее тебя.

Музыка кончилась, злодей встрепенулся и говорит: «Хорошо-то как! Не заметил, как время пролетело!»

Понравилось ему, ироду, на мое плечо слюнки сонные пускать.

Довез он меня до дома, расшаркивается. А я молчу изо всех сил, так как ежели я рот открою, то и убить нечаянно могу. У меня ж зачет в голове в незачет превращается! И все это ради того, чтобы этот меломан на мне выспался. Молчу. Соплю. А он мне: «Грустная ты какая-то. Я думаю, у тебя живот болит. Ты ничего жирного или пучащего не ела?»

А-а-а!!!! Пучащего!!!! На первом, можно сказать, свидании!!!! Это точно все.

Нет, не все оказалось.

Фу, как долго про любовь писать. Ну и ладно. Любовь, знаете ли, короткой не бывает, а если и бывает, то это не любовь (убейтесь аб стену, казановы!!).

Амазон на авто

Ну, дорогие слушатели, продолжим про мужа. Про мужей коротко не бывает. Жены целую жизнь им кости моют, никак не добьются желаемого результата.

Так вот, опечаленная после консерватории, думаю: фигушки, пусть отрицательные герои жизнь своим героиням в фильмах портят. А я обойдусь. Человек, заснувший в консерватории, наверняка является носителем многих других скрытых пороков.

И какой-то он малахольный: спит в общественно значимых местах. Такой и в ЗАГСе задрыхнет. А я хочу, чтобы все было красиво и романтично.

Вот, как, например, у моих мамы с папой.

Папуля старше мамы на 19 лет, ВСЕГО на год младше ее собственного отца, моего деда Фёдора.

Но папа такой заводной и бодрый всю жизнь был!

Когда моя мама решила представить его своим родителям и привезла в цековский пансионат «Клязьма», в котором они тогда отдыхали, папуля мой прям из кожи вон лез, чтобы понравиться будущим родственникам.

Папуля в те далёкие дни:)

И бутылочку коньячка, что привёз им в подарок, для тонуса оприходовал (бабушка-то и дедушка в рот спиртного не брали, но им, по мнению папули, конечно, приятно было хоть посмотреть, как это другие гарные парни делают), и анекдоты всякие про советскую власть говорил (дедушка-то был убежденный коммунист, ему, по мнению папы, наверняка интересно было послушать правду о родной партии), а под конец визита, на пляже, в трусах, стал вокруг моей несчастной бабушки на руках ходить (дедушка же бабушкин на целый год его старше, ей же хотелось, по мнению папы, молодым мужиком полюбоваться).

Мамуля в те далёкие дни

После всего этого кошмара бабушка моя, мама Аня, юрисконсульт и дама очень строгих манер, негромко, но твердо заявила своей дочке-невесте: «Чтобы больше я здесь эту старую обезьяну никогда не видела!»

Вот это страсти, вот это я понимаю! А тут что? Сон разума какой-то.

Однако звонит мой спящий царевич и зовет меня в театр. «Не выспался что ли в консерватории? – мрачно думаю я. – Теперь в театре для разнообразия всхрапнуть собрался?!»

Однако, что характерно, не отказываюсь. Отрицательные герои для юных девиц почему-то гораздо привлекательнее, чем положительные. Кстати, не только для девиц.

У одной моей знакомой сынуля – отличник, очкарик, спортсмен разрядник (по шахматам, конечно) влюбился. Да как! Ну, чисто крышу пацану снесло. А избранница его – королевишна. Дымит, как паровоз, пьет, как сапожник. Правда, про внешность ничего плохого сказать не могу. Да и никто не может. Ни плохого, ни хорошего. Чтобы внешность обнаружить, надо было бы раскопки проводить, слишком много косметики она на себе носила, зато одежды совсем немного. Мама пацанская со слезой в голосе его вопрошает: «Сыночка, ну что ты в ней нашел?» А он, задохлик непуганый, книжный ребенок, и отвечает: «Мама! Она же настоящая амазонка!»

Так что книжные дети всегда в опасности. Жизни реальной они не знают, все постигают через литературные образы. Так и я, доверчивая, книжная и нежная, попалась в лапы своему амазону. Тут придётся сделать паузу, мне надо высморкаться – уж очень себя стало жалко!

Бабуля в те далёкие годы

Ладно, решаюсь, интересно в конце концов, что он в театре придумает? Может, обувью в артистов бросаться начнет или по стульям в партере прыгать? Они, амазоны, непредсказуемы. Согласилась, короче, я.

А он и говорит: «Вот и хорошо. Я за тобой на машине заеду!»

Опаньки!!!! А я его амазоном! На машине! своей! 86 год, на минуточку! Эх, думаю, ошиблась. Человек-то достойный оказался!

Надо соответствовать. Свистать всех на верх! Полная боевая готовность! Даешь шелковую черную юбку с цветком.

Эта моя (ну, ладно, ладно, изначально мамина, но она ее мне почти добровольно отдала!) юбка была в кругах моих подружек (Ленка, Натулик – чмок-чмок) очень важным индикатором серьезности ситуации. Когда мы куда-нибудь все вместе собирались, например на практику в Таллин, они всегда спрашивали, беру ли я эту юбку. И если ответ был утвердительным, их чемоданы тоже комплектовались в соответствии с положением о готовности номер раз.

Так вот, представьте себе: шелковая юбка с цветком! белая ажурная шерстяная кофточка! лаковые лодочки! французские духи! Вот такая я в то время была девочка-девочка (не то что сейчас – усатая бабка с клавой наперевес – кхе-кхе).

Стою у подъезда, жду своего героя. Рядом бывшие одноклассники на лавочке сидят, тоже ожидают дальнейшего развития событий. Много ли событий на Кунцевском районе?!

Вдруг из-за угла дома в столбе черного дыма и страшного грохота несется ко мне нечто.

Вот такое, только хуже

Это был старенький горбатый запорожец с моим кавалером внутри. Я, девочка из хорошей семьи, не то что на таких раньше не ездила, я таких даже никогда и не видела!

А мне предстояло залезть в утробу этого облезлого чудища, продолжающего извергать клубы дым и даже, как мне со страху показалось, пламя.

Позже этот горе-автомобилист торжественно сообщил всей моей семье, что у него было что-то не так с выхлопной трубой. Так прям и сказал, подсовывая под наши с сестрой брезгливо наморщенные носы перевязанную грязным бинтиком руку: «Обжег об СВОЮ выхлопную трубу, она у меня что-то плохо работает». На что моя сестра, в те свои юные годы язва еще та, скептически заметила: «Лечить тебе надо, Саша, твою трубу, а то к старости еще и не то будет!»

Да, но сколько ни рассуждай, – надо лезть, шофер уже от нетерпения сучит ножками, подпрыгивая на драном дермонтиновом сидении. О, моя юбка! О, моя юность! Ну нет. Женщин нашей семьи так просто не сломать, моя баба Лиза в чапаевском отряде медсестрой была.

И я села, вернее вползла. И мы, оглушая окрестности ревом межпланетных ракет, выдвинулись навстречу новым диким приключениям.

Часть третья. И чего? У мово мужа частей вообще много!

Прямо сериал какой-то получается, «Санта Барбара» или там «Богатые тоже рыдают», хотя у нас это больше было похоже на киноэпопею «Нищим вовсе не до смеха».

Поскольку тряслись мы в этом ящичке для посылок, называемом «Запорожец», прижав колени к ушам и мечтательно глядя вперед.

Ну что будешь делать! Опять в угоду стилистической привлекательности текста завираюсь. Не было там мечтательности, да и где, собственно говоря, вы видели мечтательное содержимое посылки? Александр, решительно выдвинув фиолетовый, подсвеченный свежей щетиной подбородок вперед, неотрывно глядел на дорогу, похоже продвигая этот пепелац вперед исключительно усилием воли. Я же, пользуясь моментом, изящно скосив глаза, стала изучать своего ямщика. Правда, муж утверждает, что я вообще в молодости была косая. Но это он зря. Просто в юности столько всего интересного вокруг, что глаза разъезжаются. Это сейчас, офигев от разнообразия бытия, я тупо смотрю вперед, чтобы, не дай боже, еще какое-нибудь безобразное разнообразие не пробралось в мою жизнь.

Рассматривая данную особь мужеского полу, я даже несколько прищурилась (ой, только сейчас сообразила, что он-то видел! Косая узкоглазая красотко с задранными к длинному носу длинными ногами пытается из этой позиции таращить на него любопытные глазки!

Прищурилась я не из кокетства. Мне никогда бы в голову не пришло прищуриваться, чтобы понравиться, потому что в позиции прищуривания мои невеликие глазки исчезали вовсе и перед обалделым кавалером возникала симпатичная мордочка редкого вида землеройки слепой, прославившейся отсутствием глаз как таковых. Зажмуриться пришлось, так как был слишком лучезарен объект изучения.