Манифест 3 января 2000 года - Брюс Стерлинг

Но современное гражданское общество можно привести туда, где есть нечто привлекательное, эффектное и соблазнительное.

Текущая задача является, собственно, задачей социоинженерии. Общество должно стать "зеленым", и это должен быть тот вид "зелености", которое общество проглотит, не задумываясь. Не природная "зеленость", или духовная "зеленость", или примитивистская "зеленость", или романтическая "зеленость крови-и-земли".

Эти оттенки "зеленого" уже были опробованы, и оказались недостаточно привлекательными. При желании мы можем об этом пожалеть. Если бы полузабытый Энергетический Кризис 1970-х вызвал бы более мудрый и активный отклик, мы бы не столкнулись сейчас с погодным кризисом. Но попытки прошлого, выполненные с благими намерениями, были недостаточными, и сейчас они - часть наследия умирающего столетия.

Миру нужна новая, не-природная, соблазнительная, опосредованная, эффектная "зеленость". "Свежая" (как молодой побег) "зеленость", если можно так выразиться.

Лучшая возможность прогресса - дать понять двадцать первому столетию, что промышленная база двадцатого столетия была грубой, корявой и грязной. Этот подход сработает, потому что он базируется на истинных утверждениях. Двадцатое столетие жило в грязи. Оно во многом напоминало восемнадцатое столетие до открытия теории микробов как переносчиков инфекции, пораженное гниющими язвами, зародившимися в суевериях и миазмах. Люди должны знать правду о нашем физическом бытии. Ее необходимо показывать всюду раз за разом.

Людям с сетями, веб-сайтами и сложными сенсорными устройствами эта задача не покажется очень сложной.

Нынешняя промышленная база является устаревшей, грубой и мерзкой, но это еще не всем очевидно. Критика этого факта и размахивание палками всего лишь часть подхода. Чтобы доказать это, необходимо построить альтернативную промышленную базу двадцать первого столетия, которая будет выглядеть элегантной, прекрасной и чистой. Эта попытка не должна выглядеть как уместная, экономная и нежная, даже если так и обстоят дела на самом деле. Она должна восприниматься как эффектная и пророческая. Будет очень хорошо, если эта промышленная база будет на самом деле работать, но будет лучше всего, если она будет выглядеть захватывающе новой и прекрасной. Если ее примут, ее можно будет довести до ума; если ее не примут, у нее не будет ни малейшего шанса.

Главной целью этого акта социоинженерии должны стать люди, ответственные за выброс наибольшего количества CO2. Те люди, кого мы должны поразить - богачи. Реально существующий класс рантье, капитанов промышленности; и, в меньшей степени, тонкая прослойка среднего класса. Бедные будут продолжать страдать. Очевидно, что для большинства людей нет ничего такого, что заставляло бы их жить так бедно и убого, как они живут сейчас. Но бедные не выделяют большое количество двуокиси углерода, так что для них мы мало что можем сделать.

В отличие от направлений модернистского искусства двадцатого столетия, "Свежее" культурно-промышленное движение не должно ставить своей целью изменение эстетических предрассудков. Мы не можем позволить себе шокировать буржуа, как в 19 веке. Подобная деятельность, хоть и является приятной и почтенной, не удалит яд из нашей атмосферы. Мы пытаемся выжить, заставив буржуа захотеть жить по-новому.

Мы не можем заставить их жить по-новому, но если мы объединим наши усилия, то у нас будут все возможности соблазнить их.

Что потребуется культуре на заре нового тысячелетия - это новый авангард, в том смысле, что большинство людей, создающих новое сознание, требующее нового образа жизни, не обладают повышенной чувствительностью культурной элиты. Задачей данного авангарда является разработка стабильной и устойчивой физической экономики, в которой захотят жить богатые и обладающие властью люди. На повестке дня "свежих" не стоят одежда для масс а-ля Мао. На повестке стоят костюмы от кутюрье. Нам нужно создать высокую моду для "зеленых", так чертовски привлекательную и эффектную, что она спасет жизни людей, в буквальном смысле. Нам нужно удовлетворять желания людей, лучше, чем это делает существующая система. Нам надо показать людям, что многие их желания существующая система не удовлетворяет. Вместо того, чтобы приготовиться к нечеловеческим усилиям и суровому самопожертвованию, люди погрузятся в наш двадцать первый век с глубоким вздохом облегчения.

Позвольте мне начать говорить гипотетически, как если бы этот авангард существовал на самом деле, хотя, как мы знаем, он не сможет образоваться до 3 января 2000 года. Давайте обсудим нашу тактику. У меня есть несколько обоснованный предложений.

Мы можем повысить вероятность успеха, быстро разработав и распространив постмодернистскую культурную промышленность. Новая "культура" обладает "искусством" и "мыслью", в то время как "культурная промышленность" занимается всего лишь изображениями и информацией.

Я знаю это. Я полностью осознаю все множество негативных последствий, вытекающих из этой ситуации, но, по здравом размышлении, я считаю, что "культурная промышленность" обладает многими явными преимуществами перед физически ядовитой табачной промышленностью двадцатого столетия. Так же, как и специалисты по цифровым технологиям, мыслители, писатели, конструкторы, культурные критики und so weiter, мы, "свежие", полагаем, что развитие "культурной промышленности" должно увеличить нашу непосредственную власть и влияние по отношению, скажем, к руководителям угольной промышленности. Это, в целом, может и не быть благом. Но, тем не менее, мы верим, что мы причиним миру меньше непосредственного вреда, чем они.

Поэтому мы требуем во всеуслышание, чтобы "культурная промышленность" считали промышленным предприятием двадцать первого века. К счастью, это почти так и есть, но мы должны пойти дальше; мы верим в "фордизм" в "культурной промышленности". Это подразумевает, по необходимости, свободное время. Для оценки и потребления культурно-промышленных продуктов, таких, как фильмы, программные продукты, полнофункционального потока информации от масс-медиа и тому подобного, потребуется значительное количество свободного времени. Время, затраченное на обычной работе, несправедливо отвлекает потребителей от "культурной промышленности", а, следовательно, представляет угрозу нашим постиндустриальным экономическим планам.

"Работа" требует, чтобы люди уделяли внимание другим, более старым, менее привлекательным видам промышленности. "Свободное время" означает, что они тратят свое время и деньги на нас.

Поэтому мы требуем значительного увеличения досуга для всех и каждого. Хотя у безработных хватает свободного времени, но это не то "свободное время", которое увеличивает наши доходы. В особенности мы требуем увеличения досуга для образованных и обеспеченных людей. Они - именно те люди, которые лучше всего способны оценить и потребить истинно капиталоемкие культурные продукты.