Все цвета радуги - Ли Бреккет

Сзади послышался шум, как будто неслась лавина. Флин подскочил и повернулся, но там оказался всего-навсего громадный красный автомобиль, с рычанием проносившийся мимо. Выхлопная труба машины выплевывала клубы дыма. Водитель заметил Флина и Руви, и Флину показалось, что тот вот-вот врежется в деревья на краю леса, так он на них уставился.

Флин вздохнул:

— Поехали.

Они снова сели в машину, и Флину удалось без происшествий вывести ее обратно на дорогу и выбраться на то направление, по которому он хотел поехать, — он всегда радовался, когда это у него получалось. Примитивные автомобили, которые зависели от личной прихоти водителя на этой примитивной системе дорог, все еще вызывали в нем жуткий страх.

Стояла все такая же жара. Из вежливости и для того, чтобы не привлекать к себе слишком много внимания, Флин приучил себя носить рубашку и брюки, обычные для местных жителей. Многие мужчины из инструкторских групп поступали так же вскоре после прибытия на планету. Очевидно, было не так уж важно, как одеваются женщины, входящие в состав этих групп, если при этом соблюдались пуританские запреты, но мужчины находили более приемлемым приспосабливаться. Флин считал местную одежду чудовищно неудобной и завидовал Руви в ее блузке — так было хотя бы прохладнее.

Руви казалась вялой и подавленной. Полузакрыв глаза, она откинулась в угол широкого, заваленного вещами сиденья. Нежные черты ее лица заострились, на них сверкали капельки пота.

— Я думаю о доме, — вздохнула она, — и о деньгах.

— Разве о них стоит думать?

Мимо проплывали леса, сливающиеся вдалеке в сплошную темную полосу; мир вокруг был наполнен шорохами и густым запахом пыли. Иногда по дороге попадались фермерские угодья. В Федерации уже в течение целых столетий невозможно увидеть такие районы, где часть земли занята под различные виды злаков, а часть под пастбища, и со всем этим управляется только один человек и его семья. Иногда Флин и Руви проезжали маленькие городки и деревушки с весьма странными названиями, где люди глядели на них во все глаза, а дети показывали пальцами и вопили:

— Зеленые ниггеры! Поглядите-ка на зеленых ниггеров!

Флин вглядывался в дома. Они отличались один от другого и выглядели совсем иначе, нежели те, к которым он привык в больших городах, но все были построены по одному стандарту. Флин пытался вообразить, на что похожа жизнь в одном из подобных городков, в одном из таких деревянных, кирпичных или каменных домов с нелепой отделкой и заостренной крышей. Возможно, Шербонди прав. Возможно, всем представителям Федерации надо ближе соприкоснуться с обыденной жизнью планеты, познакомиться с тем, что думают и чувствуют эти люди, выяснить, как они борются со средой обитания. Последующие несколько десятилетий принесут множество изменений, настолько радикальных и полных, что теперешняя жизнь скоро начнет забываться…

Перемены уже начались. Планета — местное название ее Земля («Звучит славно», — подумал Флин) — делала свои первые неуверенные шаги в космос, когда прилетели корабли Инспекционной службы. При помощи инструкторов и технических достижений этот процесс можно было невероятно ускорить. Первые корабли, построенные на Земле и управляемые земными экипажами, обученными инструкторами Федерации, за семь-восемь лет практики уже могли выполнять некоторые ограниченные полеты. На очереди стояли работы по планированию, производившиеся группами, такими как группа Флина, работы по управлению погодой. Шла подготовка к унификации производства, готовились преобразования в системе обучения, и, сверх всего, принимались меры по установлению всеобщего мира. Словом, предполагались бесчисленные новшества, которые нужно выполнить, чтобы сделать Землю полноправным членом Федерации.

Но население в целом еще не ощутило на себе этих перемен. На Земле все шло своим обычным ходом, и Флин по опыту знал, что многие туземцы, даже на уровне администрации, обидчивы и горды и совершенно не склонны менять привычную для них систему мышления. В провинции же население инертно гораздо в большей степени. Необходимо взять над ними верх, убедить их, что в предстоящих грандиозных задачах нет деления на наших и ваших, что местные жители не просто принимают дар от более старой и развитой культуры.

Предстоит долгая увлекательная работа. Деятельный молодой человек, который с ней справится, может не сомневаться в своем дальнейшем успешном продвижении по службе.

Беспокоило только…

Руви мыслила так же, потому что спросила:

— Мы здесь останемся?

— Придется, пока не закончим работу.

— А потом? Я знаю, некоторые уже решили остаться.

— Эти местные делают очень хорошие предложения, — не спеша проговорил Флин. — Им нужны технические инструкторы и преподаватели еще на длительное время. И Центр это одобряет, потому что это ускорит интеграцию. — Он потянулся и погладил ее. — Здесь мы сможем прославиться и разбогатеть.

Руви слабо улыбнулась.

— Хорошо, — произнесла она слабым голосом. — Попытаюсь привыкнуть к этой мысли.

Она начала мрачно разглядывать разноцветные деревья странной формы, нелепые здания, выглядевшие столь прозаически, толпы щебечущих людей на городских улицах. Руви тряхнула головой и откинулась назад с закрытыми глазами.

— Попытаюсь привыкнуть, когда будет не так жарко, — добавила она.

— Управление погодой это наладит.

— Но на это потребуются годы.

Дальше ехали молча. Руви ощущала смутную тревогу и беспокойство, но Флин все думал о предложении Шербонди и о том, к чему оно может привести, — и не говорил ни слова. Он пока не хотел делиться этими мыслями с Руви.

Во второй половине дня разразился сильный грозовой дождь. Будучи специалистом по погоде, Флин великолепно понимал причины этого неудобства, но при всех своих знаниях он никак не мог сам ослабить воздействие подобного явления. Руви ткнулась головой в край сиденья и задремала. Флин продолжал вести машину. Если дать аборигенам почувствовать, что вы боитесь местной погоды, они никогда не поверят, будто вы можете ею управлять. В Вашингтоне он завел привычку выходить на улицу в такую непогоду, которая устрашала даже городских жителей. Вот и теперь он с трудом различал дорогу, чтобы не вылететь за обочину, а потоки воды действовали ему на нервы. Но он решительно ехал вперед.

Внезапно Флин выехал из полосы дождя — а может быть, дождь кончился. Снова выглянуло солнце, наполняя паром насыщенный влагой воздух. Дышать становилось трудно. Большие черные тучи все еще громоздились в небе, предвещая новый взрыв непогоды. В необычном освещении деревенский пейзаж выглядел чужим и зловещим, разбросанные домишки скорчились под таинственными деревьями, словно насторожившиеся гномы с враждебными взглядами, поля зияли пустотой, а с деревьев капало — и все говорило о бесконечном одиночестве.