Тайны древних бриттов - Льюис Спенс

Легко находятся свидетельства, касающиеся веры в священный и мистический характер Британских островов в стародавние времена.

Юлий Цезарь, который почти наверняка получил информацию от эдуанского друида Дивициака, друга Цицерона, говорит о друидическом культе так: «Считается, что это верование впервые возникло в Британии и оттуда было передано в Галлию, поскольку даже сегодня те, кто желает стать настоящими адептами своего искусства, едут туда для обучения»{1}. Из свидетельства Цезаря видно, что галльские друиды видели в Британии не только место зарождения их культа, но в некотором отношении и свой официальный центр, свой Тибет. Каждая религия смотрит с почтительностью на место своего появления, и один тот факт, что галльские друиды не только считали Британские острова первым домом своей веры, но и посылали своих неофитов для обучения в британских духовных школах, служит наилучшим свидетельством истоков друидизма на нашем острове для людей, профессионально занимающихся религиозной наукой.

Прокопий, византийский историк, живший в 500—565 гг., в своей книге «О войне с готами»{2}, безусловно, рассказывает о поздней форме веры в мистическую репутацию Британии. Говоря об острове Бриттий, под которым подразумевается Британия, он утверждает, что она разделена стеной. Туда рыбаки с бретонского побережья должны в самую темную ночь переправлять тени мертвых, которые невидимы, но которых выстраивает их таинственный предводитель. Рыбаки, которым предстоит перевезти в лодке умерших на британский берег, должны рано лечь спать, в полночь же их должен будет разбудить легкий стук в дверь, и некто должен позвать их низким голосом. Они встают и спускаются к берегу, влекомые некоей необъяснимой силой. Лодки стоят, по всей видимости, пустые, однако вода поднимается до фальшбортов, словно в них находится много людей. Когда рыбаки пускаются в путь, их суда начинают с огромной скоростью рассекать волны, за один час одолевая расстояние, на которое обычно уходит полтора дня. Когда британский берег достигнут, души мертвых покидают судно, которое при этом резко поднимается, словно оно опустело. Потом на берегу слышится громкий голос, называющий имена и титулы сошедших на берег. Насколько живуче кельтское поверье, показывает тот факт, что до сих пор в местечке Трегье в Бретани сохраняется обычай перевозить мертвых на кладбище в лодке через определенную часть реки, которая называется «Passage de l'Enfer»[2], вместо того, чтобы проделывать более короткий путь по суше{3}.

Как уже говорилось, на страницах этой книги будет поддерживаться тезис о существовании изначального единого центра европейской цивилизации, как восточной, так и западной. Из этого следует, что религиозные и мистические идеи, которые вытекали из этого общего источника, имели единое происхождение. Культ мертвых, заключавший в себе первичный религиозный импульс этой ранней культуры, повлиял на формирование определенных мифотворческих тенденций в Египте и на Востоке; существуют надежные свидетельства, что схожим образом этот культ развивался в Британии. Здесь культ мертвых принял особую островную окраску и оказал влияние на формирование оккультной традиции, не уступающей по своей мощи и авторитетности восточным учениям и способной развернуть перед нами мистерию, столь же величественную и входящую в больший резонанс с нашей отечественной психологией.

С этой теорией неразрывно связаны вопросы возникновения нашей расы, которые столь долго вызывали яростные дебаты. Однако современной археологии удалось разрешить большинство из них. Бедой тех течений мистицизма, что опирались на чужие источники, явилось то, что их самые влиятельные апологеты были не знакомы с открытиями археологии и антропологии и что они признавали источники сомнительного характера и происхождения, при этом пренебрегая заключениями науки. Однако эти идеи были полностью повержены недавними археологическими свидетельствами, и они не должны нас более задерживать.

Раса, обычно называемая антропологами «иберийской» или «средиземноморской», возможно, представляла собой последнюю волну, которую исторгла из себя более древняя раса, происходившая из северо-западной Африки, в течение тысяч лет посылавшая подобные импульсы и на восток, и на запад. Точное место ее происхождения мы не знаем, но Серджи, возможно, самый компетентный из исследователей, считал, что оно должно располагаться в районе Сахары, которая не всегда была пустыней. Я надеюсь показать здесь, что эта раса дала египетской цивилизации первый толчок, и то, что она обрела свой наивысший расцвет именно в долине Нила, целиком связано с благоприятными природными условиями.

Она приобрела специфические черты в Британии. Культ мертвых, который эта раса принесла на наш остров, точно так же, как и в Египет, вырос здесь в величественную, весьма интеллектуальную систему друидизма. Друидизм продолжал существовать в Британии много лет после того, как он исчез практически во всех других местах. Он повлиял на всю историю развития британской мистической мысли вплоть до нашего времени.

Чтобы подтвердить сделанные выше заявления, нам необходимо обратиться к археологии и этнологии. Мы попытаемся найти подтверждение своим аргументам в работах крупнейших археологов, исследовавших в последние годы страны Европы и Ближнего Востока. Можно сказать, в Европе история цивилизации началась с Ориньякской (или Кроманьонской) расы, которая появилась на нашем континенте примерно за 23 000 лет до н.э. Некоторые ученые считают, что она имела африканское происхождение. Капсийцы, которые появились вслед за ними, примерно за 10 000 лет до н.э., были, предположительно, африканского происхождения, и их культура превосходила по своему уровню культуру их предшественников, в частности, в таких деталях, как одомашнение собаки и использование лука. Как и люди периода Ориньяк, капсийцы владели техникой рисования. Наскальные рисунки капсийцев в центральных частях Испании в большей степени приближены к канонам отображения предмета, утвердившимся ныне. Почти все они носят религиозный или магический характер.

Бош Химпера, опытный испанский археолог{4}, высказал мнение, что капсийцы являлись смешанной расой, включавшей в себя «средиземноморские», или «иберийские», элементы, негроидные и «арменоидные» черты. Их культура, характерной деталью которой явились дошедшие до нас тонко сработанные металлические «чешуйки», была увязана некоторыми авторитетными учеными с тарденоизийской (ок. 6000 лет до н.э.), которая обнаруживает определенное поверхностное сходство с культурой капсийцев (предполагаемое родство пока стоит под вопросом). Следы азилийской цивилизации, в определенной степени представляющей собой выродившуюся культуру Ориньяк, обнаружены в Британии, в пещере Кейв около Сеттла, на острове Оронсей и в пещере Мак-Артура около Обана. Если мы обратимся к кампиньянской культуре (характерной ее чертой являются неотшлифованные кремниевые включения), датирующейся 4000 лет до н.э., имевшей многочисленные центры на территории нынешних Франции, Бельгии, Германии и частично Италии, то увидим ее следы также в Британии. Все эти культуры ассоциируются с периодом «низкого развития» — между палеолитом и неолитом.

Со времени окончания войны в Британии имел место активный процесс восстановления и перестройки археологии. В течение первого десятилетия в плане решения проблемных вопросов было достигнуто больше, чем за все предшествующее столетие; энтузиазм в деле возрождения археологических изысканий во Франции, Испании и Скандинавии вылился в целый поток новых убедительных данных, обогативших и британских ученых. Неясности, относящиеся к доисторической эпохе Британии, в основном были обусловлены скудостью аналогий с континентальными примитивными культурами, но сравнение с результатами недавних раскопок позволило не только с точностью указать континентальные районы зарождения ряда примитивных культур, чьи артефакты обнаруживались на британской почве, но и установить в ряде случаев конкретные местности в Испании, Галлии и других областях, откуда эти предметы должны были доставляться к нашим берегам двадцать или сорок веков назад. Поначалу консервативные археологи сдержанно отнеслись к таким новым, столь далеко идущим в своих последствиях для британской истории заключениям. Но свидетельства по своему характеру были настолько для всех убедительными, что оставалось только согласиться с выводами, которые из них вытекали.

Эти поразительные результаты были получены во многом благодаря кропотливому сравнению между британскими и континентальными каменными и бронзовыми артефактами — мегалитами (грубыми каменными архитектурными формами), керамикой и др. Особо следует сказать и об удивительной европейской журналистике, занимающейся археологическими вопросами, до сих пор не имеющей себе равных по точности и оригинальности освещения. Этими замечательными результатами наука во многом обязана первопроходческой работе, осуществленной в Испании Обермайером и Бошем Химперой, а в Великобритании — Дж.С. Кроуфордом, Э.Х. Стоуном и профессором В. Гордоном Чайльдом.