Казнить нельзя помиловать - Максим Чертанов

- Максим Иванович умер, - сказал мужчина кому-то, прячущемуся за широким офисным шкафом. Голос у него был бесцветный. Из-за шкафа не отозвались, и я понял, что там никого нет.

- Вы мне? - спросил я.

Человек поднял на меня глаза, и я заметил, что за левым ухом у него торчит сигарета. Он был похож на потрепанного Мефистофеля. Мне вдруг до обморока захотелось курить.

- Что-то интересует? - Он придал своему тусклому голосу некоторое радушие. - У нас вы можете получить замечательные подарки, выиграть замечательные призы, эта уникальная возможность предоставлена вам замечательной ком...

Я потряс головой. Желтый столик слегка поплыл в моих глазах, сделал поворот и остановился. На мгновение меня охватило ощущение дежа вю. Мне совершенно не о чем было с ним толковать, но я не ушел. Надо было уйти, но что-то меня остановило, пригвоздило к месту. Какой странный здесь запах.

- Подарки? - переспросил я тупо.

- Вам предоставляется уникальнейшая возможность стать обладателем... привычно зачастил седой, - ...превосходный... эксклюзивный... только сегодня... - голос расплывался в моих ушах, - ...вам очень повезло...

Видя, что я таращусь на него в полном отупении, седой перебил сам себя и деловито поинтересовался, не хочу ли я кофе и сигареты.

- Да, пожалуйста, - кивнул я и, внезапно обессилев, попросился куда-нибудь присесть.

Ноги у меня были ватные. Я не мог понять, почему это помещение оказывает такое действие. Наверное, какой-то химией торгуют. Нужно бы на свежий воздух. Но раз уж я ни с того ни с сего напросился на кофе, а я кофе ненавижу, уходить уже неловко.

Седой мгновенно подставил мне стул.

- Курите, пожалуйста. - Он протянул мне пачку. - Кофе сию минуту будет. Курите, ничего не бойтесь, у нас имеется разрешение от мэрии.

Он крутнулся на стуле, чтобы включить электрический чайник, и я с каким-то странным холодком заметил выбившийся из-под седого хвоста короткий черный завиток.

- Мне ничего не нужно, спасибо, - сказал я, но не слишком решительно: в конце концов, сижу тут и курю его сигареты, так стоит ли сразу отшивать человека? Сейчас приступ слабости пройдет, и уйду. - Я не собираюсь ничего у вас покупать, и лотерея меня тоже не интересует.

- Послушайте! - воскликнул парик. - У вас найдется немного времени, совсем немного, чтобы побеседовать?! Обещаю, вам ничего не придется покупать! Я только расскажу вам о нашем эксклюзивном...

Я согласился. Сегодня пошел, если не ошибаюсь, тринадцатый день, как я ни с одной живой душой не разговаривал. Да, ни с одной: когда кассирша в магазине называет сумму, я молча подаю деньги, и все. Послушаю этого чудака - меня не убудет. Все равно я никогда не ловлюсь на подобные штучки. Неумолимо выбрасываю все рекламные проспекты из почты, не покупаю ничего "три в одном" и даже в юности не играл в наперстки. Короче говоря, мало подходящий объект для многоуровневого маркетинга. Но как странно здесь пахнет, и слабость такая... Я чувствовал, что надо уйти, но оставался сидеть в оцепенении.

- Вы - Черных Иван Леонидович, тридцати трех лет, два года тому назад переехали из Владивостока на постоянное место жительства в Москву, прописаны в сорок восьмом доме, - утвердительно произнес седой.

Я вскинул на него глаза. Наверное, в них было не просто удивление, а полное обалдение, потому что он привскочил и замахал руками:

- Не надо так волноваться! Иван Леонидович, мы вам ничего плохого не сделаем, успокойтесь! Напротив, мы предоставим вам уникальную...

- Псто... постойте, - перебил я. Язык плохо меня слушался. - Что вы... что вам нужно?

- Иван Леонидыч, не волнуйтесь! Еще кофе? - Седой парик опять развернулся к чайнику.

- Да я, собственно, не волнуюсь, - пробормотал я. - Только...

- Вы волнуетесь, и это естественно, - сказал он, не оборачиваясь. Но, поверьте, совершенно напрасно. Мы предоставим вам великолепный шанс!

- Откуда вы меня знаете?

Он наконец развернулся обратно и снова поднял на меня участливые глаза.

- Иван, вам совершенно нечего бояться. Вы же взрослый человек! Никто не заставит вас против вашей воли принимать участие в розыгрыше. Нам это совершенно ни к чему! ("Ни к чему" у него прозвучало почти как "ни к чему-с...") Но вы же сами не захотите упустить удачу!

- Послушайте, - сказал я, вставая, - это уж слишком. Ни в каком розыгрыше я участвовать не собираюсь. Уж не знаю, где вы купили базу данных, но стараетесь напрасно: денег у меня нет. И были бы - вам бы не дал.

- Иван, - произнес он, проникновенно глядя мне в глаза, - прошу вас, хотя бы послушайте, какой у нас призовой фонд! Уверяю вас, вы заинтересуетесь! Никто не может не заинтересоваться!

- Ладно, валяйте, - сказал я, дрожа от злости. Хоть, может, пойму, что за контора собирает обо мне сведения. - Только покороче, - я снова сел на краешек стула, всем своим видом демонстрируя, что настроен в любую секунду уйти.

- Скажите, вы смотрите "Реальную жизнь"? "Последнего мертвеца"? "Большую погоню"? "Настоящего мужчину"? "Постель новобрачной"? - начал мой собеседник, весь подаваясь вперед.

Досада охватила меня. Неужели по своей воле уже никто играть не идет, что они сидят в магазинах и народ заманивают? Да нет, вряд ли. Насколько я слышал, там от желающих отбоя нет.

Видимо, отвращение сильно выразилось на моем лице, поскольку седой, не дожидаясь ответа, продолжил:

- Хотя бы самое общее представление имеете о подобных играх?

- Представление имею, но играть не собираюсь, - отрезал я. - Даже не обсуждается. Вы с телевидения? Не по адресу обратились. Пустая трата времени.

- Телевидение здесь абсолютно ни при чем. Абсолютно, - с достоинством сказал парик. - Я просто привел этот пример, доступный большинству... Но если б вы знали, какой у нас призовой фонд! - Он прижал руки к груди и закатил глаза. - Выигрыш позволит вам реализовать все ваши сокровенные желания!

- Нет у меня никаких сокровенных желаний, - буркнул я. - Все мои желания абсолютно тривиальны. Денег побольше и не работать.

- Но это же замечательно! - воскликнул седой.

- А делать-то что надо? Червяков живых жрать и гоняться друг за другом с базукой в московской канализации? Это не мой стиль.

- Ни в коем случае, - седой явно огорчился. - Я же сказал, что к телевидению наше предложение не имеет никакого отношения. Зря я вам привел такой пример. У нас не шоу. Сама жизнь покажет, кому достанется приз. Никаких червяков не будет, а базука или иное оружие - на ваше собственное усмотрение. Но, надеюсь, до этого не дойдет, - он холодно улыбнулся.

- Правила-то какие? - вяло полюбопытствовал я.

- Правил нет. Вы сами поймете, что нужно, чтобы остаться единственным.

- Погодите, еще раз, - попросил я: против воли меня начало охватывать любопытство. - В вашем шоу нет условий? Нет цели? Ничего не надо делать? Каков же тогда его смысл?

- Не шоу это, Иван, сколько можно повторять! - с легким раздражением произнес седой. - Что делать - это ваши проблемы. Иногда, подчеркиваю, иногда разумнее вообще ничего не предпринимать. Единственное условие, оно же цель - останется один. Из девяти... пардон, уже из восьми. Поверьте, у нас неограниченные возможности в смысле призового фонда, - он голосом выделил слово "неограниченные". - А уж какими способами этого фонда достичь - решать вам.

- О какой приблизительно сумме идет речь? - спросил я осторожно.

- Иван Леонидович! - Он вновь стал терпелив и вежлив. - Речь идет не только о деньгах. У подавляющего большинства людей, конечно, все сводится исключительно к дензнакам. Но наш призовой фонд позволяет выполнить разнообразные желания...

- О такой телеигре я тоже слышал. Дарят путевку на Гавайи или возможность провести ночь с Мадонной, - вспомнил я.

- Ну, последнее вас вряд ли бы заинтересовало, - сказал седой парик. Он едва заметно подмигнул и сразу стал похож на заведующего кафедрой, который на полях моей курсовой написал: "Твой нос Пьерро и губ разрез манящий..." Это что, новый способ знакомиться? Но откуда ему знать, ведь никто никогда не догадывается... Или я неправильно понял его слова и подмигивания? Как же, неправильно! Паршивый старый хрыч чересчур осведомлен. Откуда приехал - знает. Когда приехал - знает...

- Довольно, - сухо сказал я и встал. - Не участвую я в телеиграх и писем на радио не пишу, я даже в чаты не хожу. Спасибо за кофе и до свидания. Короче, отвали.

- Но вы не можете отказаться! - удивленно сказал седой. - С той минуты, как вы зашли сюда - вы уже в игре!

- Отвали, - повторил я более грубым тоном.

- Вот Максим Иванович тоже не верил, что он в игре, - произнес странный человек, - все не верил, не верил...

- Какой еще Максим Иванович? - Я обернулся от двери.

- Вот этот, - он кивнул куда-то за окно. - Окончание жизненного пути которого вы только что наблюдали. Савельев его фамилия.

- Не понял, - сказал я. - Что за бред?