Что скрывают лжецы (ЛП) - Ней Сара

И я уже люблю её до смерти... как сестру.

Я люблю их обоих.

Они образовали нерушимую связь, невероятную дружбу.

И я хочу, чтобы они и дальше были счастливыми.

Глава 1

Коллин

— Я не понимаю, почему ты не берешь её. Она идеальна! — ворчит сестра рядом со мной, стягивая лавандовую душевую занавеску с крючка и бросая в тележку. — Думаю, она очень милая.

Я подхожу к тележке и выхватываю её, возвращая на стенд.

— Я не возьму это в новую квартиру. Она фиолетовая. И в цветочках.

Младшая сестра цокает:

— Больше походит на серовато-лавандовый. Девушкам понравится.

— Грейсон, я не планирую выставлять на показ вереницу девушек в квартире и не собираюсь смотреть на эту уродливую занавеску для душа каждое проклятое утро перед работой.

Она громко вздыхает, уступая.

— Хорошо, делай как знаешь. Просто пытаюсь сделать твой дом привлекательным.

Я смеюсь и хватаюсь за тележку.

— Давай сначала возьмём полотенца и всё остальное в списке, а затем можем вернуться в этот отдел. Прямо сейчас я заколебался выбирать занавеску для душа. Договорились?

Грейсон кивает; её бледный блондинистый хвост небрежно качается и ложится россыпью на плечах. Загорелая кожа от постоянного нахождения на солнце, нахальный носик и большие карие глаза — младше меня на пять лет сестра до сих пор красива — внутри и снаружи.

К тому же она внимательная, милая и веселая.

Мы совершенно не похожи.

Когда она вся такая солнечная и светлая, я — буйный и темный. Хрупкая Грейсон с ростом метр шестьдесят пять и внушительный я — метр восемьдесят восемь.

Упрямый.

Я задумчиво стою позади неё, опираясь локтями на ручку красной тележки, пока мы бесцельно бродим по центральному отделу её любимой сети супермаркетов. Она даёт мне катить тележку с предметами домашнего обихода и моющих средств, которые понадобятся мне в новой квартире, попутно болтая про нового парня, Кэла.

Мы попадаем в отдел освещения, и Грейсон останавливает тележку, осуждая меня.

— Разве ты не говорил, что тебе нужна лампа в гостиную?

Я пожимаю плечами, делая паузу, чтобы поменять положение солнцезащитных очков на голове.

— Ага, но я как раз собирался просто стащить одну из маминых.

Грейсон откидывает голову и смеётся.

— И, по-твоему, она не заметит?

Я снова пожимаю плечами.

— Возможно. Но к тому времени, как она заметит пропажу лампы, я буду уже далеко. Это отличный план.

— Но она увидит её на твоей вечеринке в честь новоселья на следующей неделе. — Сестра толкает меня бедром. — Просто иди выбери лампу, скряга, и избавь нас от всей этой драмы.

— Ладно, — ворчу я. — Но, объясни мне, почему я должен платить тридцать баксов за лампу, а потом ещё двадцать за шторы? Это грабеж средь бела дня. Все, что мне действительно нужно — это лампочка и переключатель.

Но я подчиняюсь, зная, что это проигрышный спор. Она заставит меня купить лампу, независимо от того, сколько времени мы простоим здесь, не соглашаясь друг с другом. Шагая вдоль отдела освещения, я осматриваю все лампы и сгоряча выбираю на основе серебра с глянцевыми линиями.

Вот. Она подойдет.

Теперь нужно разобраться со шторами; какие-нибудь простые с четкими линиями.

Глянцевые. Четкие линии.

Что, черт возьми, со мной не так? Я веду себя как хренов дизайнер интерьеров.

— Эти действительно очень славные! — громко восклицает Грей, помогая мне передвигать содержимое тележки, чтобы освободить место для лампы и штор между всем другим хламом.

— Боже, не надо так удивляться, — я стою с кирпичной миной. — Я же не полный неандерталец.

— Ну, вообще-то... не во всем. Однако твой обычный выбор декора — это постеры «Звёздные войны» и «Невероятный Халк».

Я громко смеюсь, обиженно скрещивая мускулистые руки на широкой груди. Темно-синяя футболка, которую я посадил стиркой, натягивается на плечах.

— К твоему сведению, в моей квартире в Сиэтле ничего из этого не было, всезнайка.

— Я просто дразнюсь... Мама упаковала всё это подальше, когда ты переехал после окончания колледжа. Но уверена, что коробки лежат где-нибудь в подвале, если тебе интересно.

— Неинтересно, — настаиваю я с угрюмым видом.

Ладно. Может быть, немного. Но только потому, что у меня нет никаких произведений искусства, чтобы повесить на белые стены квартиры.

Чёрт возьми. И снова я веду себя как хренов дизайнер.

— Мы можем просто взять то, что мне нужно и свалить отсюда?

— Да, да, да, придержи лошадей. — Грейсон держит написанный от руки список, который я принёс, сверяясь с ней как с картой сокровищ. — Нам ещё предстоит купить тебе коврик на кухню и некоторые приспособления. Тебе нужен штопор для винных бутылок... — Она настроена скептически. — Серьёзно? Штопор для винных бутылок? Он так необходим?

— Мне иногда нравится пить вино. Поэтому нужен новый штопор для бутылок. — Если можно было бы саркастически вздыхать, я бы сделал это прямо сейчас. Но поскольку это не так, я просто громко вздыхаю.

Сестра сдаётся, поднимая руки вверх, всё ещё держа список.

— Хорошо, хорошо, остынь. — Она ещё раз проверяет список. — Штопор для винных бутылок, — негодница акцентирует внимание с закатыванием глаз. — Консервный нож. Стаканы. Мусорные мешки.

Голос Грейсон постепенно отдаляется, когда я рассеянно смотрю на центральный отдел; повторяющаяся фоновая музыка, исходящая из звуковой системы магазина, убаюкивает меня в состояние зомби. Мое любопытство вызывает длинноногая блондинка впереди в ярко-розовой бейсболке — длинные, загорелые ноги в белых шортах и светло серая майка. Я значительно оживляюсь при виде неё.

Она останавливается в проходе и зевает. Руки нагружены шампунем, лаком для волос и другим дерьмом, а розовые губы, которыми любуюсь, расходятся в удивленное «О». Отсюда мне видно, что у неё ярко-голубые глаза, которые выделяются из-за цвета кепки. Не колеблясь, я осматриваю её тело от длинных светлых волос, свободно ниспадающих под головным убором, округлой груди под простой майкой и до шокированного выражения лица.

Нет. Что-то не так — она выглядит испуганно. Словно призрака увидела. Когда она быстро бросается назад к стенду с товаром впереди, бросая тележку, я вытягиваю шею, надеясь ещё раз взглянуть на неё.

Провал.

Проклятье, куда, черт возьми, она делась?

— Ты вообще меня слушаешь? — спрашивает сестра, протискивая руку через мою, чтобы вернуть к себе внимание. Понимая меня, она начинает жалеть. — Скажу тебе вот что. Давай быстро сбегай к моющим средствам, возьми немного и закончим на сегодня. Потом мы сможем пообедать. Ты угощаешь, конечно.

Её голова касается моего плеча, и она ласково хватает руку, по-сестрински сжимая.

— Конечно.

Табита

Я прижимаю дрожащую ладонь к груди, чтобы успокоить бьющееся сердце внутри. Оно практически становится диким, и я кладу другую руку на тележку, чтобы не упасть. Где-то в следующем отделе я слышу звонкий смех — тот, что мне знаком. Тот, с которым я слишком хорошо знакома.

Грейсон Келлер.

Девушка моего брата...

... хватающаяся за руку парня, которого я не узнаю, дергая его к стенду постельных покрывал, держась за его загорелую, твердую мускулистую руку одной рукой и указывая на одеяло на полке другой.

— Ты сказала, что просто хочешь побыстрее взять ещё моющих средств, — слышу я ворчливый глубокий голос.

— Знаю, что сказала. Но поскольку мы рядом с постельными принадлежностями, разве не здорово будет поваляться на свежих, чистых простынях?

Сомнение парня сопровождалось снова ворчанием:

— Думаю, да...

Этого не может быть. Я — не свидетель того, что девушка Кэла изменяет ему с другим парнем. Это не так. Я отказываюсь в это верить. Сжимая веки, опираюсь вялым телом на металлический стеллаж позади, чтобы поддержать себя. Ноги слабеют, шатаются, и я опускаю ладони, дабы придать устойчивость коленям, делая несколько глубоких вдохов.