Дети Железного царства (СИ) - Ясемчик Ирина Валерьевна

— Здравствуй, царевна, — произнёс он, слегка наклоняя голову, — отец зовёт тебя.

— Спасибо, Мудрец. Передай батюшке — сейчас буду.

Зоряна захлопнула книгу, поставила её обратно на полку, пригладила волосы, одёрнула на себе рубаху. Затем быстрым шагом, но без суетливости вышла из библиотеки и направилась в тронный зал.

Ярослав чуть ослабил повод, и конь мгновенно откликнулся: вытянул шею, прибавил ход, радуясь, что его наконец-то перестали сдерживать. Чувствовалось, что работа мерину нравилась. Оставалось самое последнее… Юноша бросил быстрый взгляд на препятствие посередине площадки. Всего лишь жердина, положенная на два невысоких чурбачка, но для Горицвета вполне может оказаться непреодолимым. Ошибки в обучении дорого обходятся лошади… Ярослав плавно натянул левый повод, заводя рыжего на прыжок. Тот недовольно прижал уши, всадник почти ощутил внутреннее сопротивление, ожидание удара. Неужто закинется?

— Давай, малыш, — в отчаянии прошептал Ярослав, одновременно высылая лошадь вперёд, — ты сможешь, верь мне. Ну!

И конь прыгнул. Тяжело, неохотно, но всё-таки прыгнул. Ярослав от души хлопнул животное по шее.

— Ай, молодец! Умница, теперь нам с тобой всё будет по плечу! Давай-ка ещё.

Они сделали ещё два прыжка, причём на этот раз Горицвет уже не выказывал ни малейшего недовольства. Всадник снова огладил его, перевёл в рысь, затем в шаг. Ярослав ликовал. Ему удалось победить страх лошади, доказать, что человек это не только боль. А ведь чуть не загубили коня. Жеребёнок отказался прыгать, его плёткой отхлестали, снова заставляют. Опять закинулся. И пошло: чем сильнее бьют, тем он больше сопротивляется. Если бы Ярослав вовремя не вмешался, могли и до смерти забить. Немало времени понадобилось, чтобы Горицвет снова позволил хотя бы оседлать себя, но Ярослав был терпелив. Он ведь на своей шкуре узнал, что такое удила и плеть…

Мелькнула чёрная тень, ворон опустился на ограду. Юноша поморщился. Надо же, именно сейчас.

— Здравствуй, царевич. Отец зовёт тебя.

— Коня отшагаю и приду. Пусть подождёт отец.

— Поторопись, царевич. Дело срочное.

Парень мысленно выругался, остановил лошадь, спешился, жестом подозвал мальчишку-конюха.

— Поводи его, пока не остынет, только верхом не садись.

Потрепал мерина по гриве, и зашагал к замку. На душе было неспокойно. Для чего он так срочно понадобился отцу? Перебрал в памяти свои проступки за последнее время. Вроде бы среди них не было ничего, за что можно наказать. Значит скорей всего посадят в подвал «для порядка». Проклятье! От счастливого настроения не осталось и следа. Ярослав поглядел на окна библиотеки. Шторы задёрнуты, значит, Зоряна уже закончила заниматься. Что-то рановато, как правило, сестричку от книг силой не оттащишь. Случалось, про обед и ужин забывала, засыпала в библиотеке. Поначалу такое рвение радовало юношу: он сам, занимаясь любимым делом, мог позабыть обо всём, но уж больно часто в руках сестры оказывались книги с опасными, прямо-таки смертоносными заклинаниями. Пытаешься ей объяснить, что нехорошо это, подло, на простых людей колдовство направлять, они же и защититься толком не могут, а Зоряна головой мотнёт и скажет:

— Я только изучить заклятье хочу, применять его мне без надобности.

Как будто не понимает, что от знания до применения расстояние не так уж велико. Вот и замок. Стражи у ворот нет, вместо неё вход охраняет огромный серебристо-стальной волк, он сидит совершенно неподвижно, словно железная статуя, но это впечатление обманчиво, зверь очень даже живой. И подтверждение тому — сверкающие жёлтые глаза. Ярослав коснулся рукой волчьей морды, страж обнюхал ладонь, замер на мгновение, затем медленно, неохотно наклонил голову, давая понять, что можно пройти. Кощеев сын перевёл дух. Не набросился. Значит, отцу пока нужен непокорный сынок. Потянул за кольцо, сделанное в виде свернувшегося в клубок чёрного змея, вошёл в замок. Чёрный змей… Последняя материнская сказка…

В окошко светит полная луна. Я слышу, как мать поёт колыбельную Зоряночке. А мне не спится. Стоит закрыть глаза, и я вижу отряд конных дружинников. Могучие витязи в сверкающих на солнце доспехах, мечи, копья. И главное — кони. Крепкие, но не грубые, с точёными головами и длинными «лебедиными» шеями, какой-то необыкновенной, золотистой масти, и шерсть их блестит не хуже доспехов. Я побежал следом за отрядом, но замыкающий погнал меня прочь, крикнув, что к лошадям нельзя подходить сзади. А потом кони пошли рысью, и я уже при всём желании не смог бы их догнать.

Огорчённо вздыхаю, и мать слышит это, подходит.

— Ярослав, ты что не спишь?

— Не знаю, мамочка… Не хочется.

— Не шуми, сестрёнку разбудишь.

— А я не шумлю. Мам, расскажи сказку.

— Тебе скоро пять лет, пора бы без сказок засыпать.

— Ну мамочка, ну пожалуйста. Я за это когда подрасту, буду сам Зоряне сказки рассказывать, и укачивать. А ты отдыхать станешь.

Мать улыбается. Последнее время она так редко это делает…

— И в кого ты такой хитрый? Ладно, так уж и быть, расскажу тебе сказку. Только обещай, что крепко запомнишь её.

Согласно киваю головой.

— Ну вот, — она медлит несколько мгновений, поглаживает кончик русой с проседью косы, на лбу залегает морщинка, — в некотором царстве, в некотором государстве жил да был один князь. Была у него жена любимая, и двое детей — сын и дочь. Сына князь любил, а в дочери ну просто души не чаял, баловал её, подарки дарил чуть не каждый день, — мать замолкает, быстро проводит рукой по лицу.

— А дальше?

— Дальше… Дальше молодая княжна выросла, и стали к ней добры молодцы свататься. Многие сватались, только княжна одного выбрала, того, кого больше жизни любила. И он говорил, что любит. Да только недолго счастье продолжалось. Как-то раз пошла княжна в сад погулять, и вдруг подул ветер, небо потемнело, налетел огромный чёрный змей, и унёс девушку далеко-далеко от родного дома, за глубокие реки, за высокие горы, — снова молчание, быстрый взмах руки перед лицом.

Страшная мысль пронзает меня.

— И что же, тот змей съел княжну?

— Нет, не съел. Змей был слугой одного… чародея.

— Злого?

— Да, сыночек, очень злого. Тот чародей предложил княжне стать его женой, но она не согласилась — очень жениха своего любила. И верила, что он её в беде не бросит. Чародей дал княжне время на раздумье. И всё это время она ждала. Все глаза проглядела у окошка, ожидая спасителя. Только он не пришёл. И брат не пришёл, и все те, кто когда-то дочери князя в любви клялись. Так и осталась девушка во дворце чародея полонянкой. Грустная получилась сказка…

Я чувствую, как на глаза наворачиваются слёзы, так жалко бедную княжну. Мать тоже печально склоняет голову.

— Как же так, мама? Жених говорил, что любит, и не спас невесту… врал, выходит?

— Люди часто лгут о своих чувствах, Ярослав. Запомни это. Лучше никому не верить. Безопаснее.

— Ты не бойся, я не буду, как те люди. Я не дам вас со Зорянушкой в обиду никакому змею. Или чародею.

Мать улыбается, и в глазах её светится гордость.

— Я знаю, что ты смелый мальчик. Не ошиблась в тебе…

— Мам, а как же всё-таки никому не верить? Что, и тебе верить нельзя?

— Я другое дело. Я ведь твоя мать.

— А отец? Отцу можно верить?

— Нет! — выкрикивает она, и тут же испуганно оглядывается по сторонам, — уже поздно, Ярослав, тебе надо спать. Закрывай глаза, и ни звука больше.

— Но мама, сперва объясни…

— Нечего объяснять! Спи! — мать уже начинает сердиться, и я понимаю, что лучше не настаивать.

Послушно закрываю глаза, устраиваюсь поудобнее на постели.

— Спокойной ночи, мамочка.