Вероломная обольстительница - Оливия Гейтс

Он наполнил миску дымящимся рагу. По сравнению с гнилой бурдой, которой его кормили три месяца, эта еда пахла как пища богов. Подумать только, три месяца! Он даже не догадывался, сколько времени прошло, пока Фантом не сказал ему.

Наполнив миску для себя, Фантом кивком поманил его за собой:

– Если ты в таком возрасте заслужил такое имя, ты, должно быть, гений.

Ему страшно польстило, что этот уже почти взрослый мальчик с такой уверенной походкой и пронзительными глазами оценил его по достоинству – даже сейчас, когда усилиями тюремщиков он практически перестал быть собой.

– Сколько тебе лет? – спросил он.

– Пятнадцать. Я здесь с четырех лет.

Эти слова стали ответом на вопрос, который он еще только собирался задать. Да, тюремщики говорили правду: он никогда не выйдет отсюда.

Сев за стол, Фантом кивнул ему на соседнее место. За столом, кроме них, сидели пять мальчиков, совершенно не похожих друг на друга. Все они были старше его, Фантом был среди них самым старшим. Мальчики подвинулись, давая им место. Фантом шепотом представил всех, не шевеля губами, чтобы охранники в зале не догадались о разговоре. Других мальчиков звали Молния, Кости, Шифр, Умник и Джокер.

Пока они ели, мальчики по очереди спрашивали его о прошлом. Он был так же уклончив, как они: не врал, но и не говорил ничего конкретного. Затем они подбрасывали ему уравнения, а он решал их с неизменной точностью, сколь бы сложными они ни оказывались.

Когда они закончили есть, ему уже казалось, что они знакомы давным-давно. В конце концов охранники объявили, что трапеза окончена, и мальчики направились к выходу.

Не в силах унять волнение, он схватил Фантома за руку:

– Мы еще увидимся?

Фантом грозно взглянул на него, и он поспешно отдернул руку, пока не заметил охранник. Но голос Фантома прозвучал неожиданно мягко:

– Я позабочусь, чтобы тебя разместили в нашей палате.

– Ты сможешь?

– Здесь много чего можно, надо только знать как.

– Научишь меня?

Фантом взглянул на остальных. Только тут он понял: эти мальчики – не просто сокамерники, делящие друг с другом еду и спальное помещение. Они – команда. И Фантом спрашивает их разрешения на то, чтобы взять его на борт.

Он вдруг понял, что ничего в жизни не хотел так, как стать членом этой команды. Его старая жизнь кончена. И он почему-то был уверен, что новая возможна лишь вместе с этими ребятами.

Он увидел, как каждый из мальчиков коротко кивнул Фантому. Это наполнило его сердце надеждой, которая, как ему совсем недавно казалось, навсегда покинула его.

Фантом повернулся и пошел прочь, однако успел тихо сказать ему:

– Добро пожаловать в наше братство, Счет. И в «Черный замок».

Глава 1

Двадцать четыре года спустя

Рафаэль Морено Салазар тихо стоял на балконе, глядя вниз, на просторный зал своего недавно приобретенного особняка в Рио-де-Жанейро.

Многолюдный прием был в разгаре. Здесь собрались все звезды из мира маркетинга. Приглашенные наслаждались оплаченными им великолепными закусками, великолепное шампанское Moёt et Chandon лилось рекой, виртуозно играл оркестр, пары кружились в вальсе. Сам же он не торопился выйти к гостям, ожидая, когда интерес к нему и к его намерениям достигнет наивысшей точки. Собственно, именно этого он и ждал с тех пор, как объявил, что он, Рафаэль Салазар, человек, совершивший революцию в финансовых технологиях, ищет партнера в сфере маркетинга в Западном полушарии. И хотя интерес к нему с самого начала был огромен, он считал, что таинственность пойдет лишь ему на пользу. А затем он добавил к предложению горькую пилюлю. Он всегда поступал так с потенциальными клиентами и партнерами. Он пустил слух о своих связях с организованной преступностью. Собственно, так оно было, хотя и не в том смысле, как представляла себе публика. У них с братьями были свои темные дела.

Главы государств благосклонно относились к его методам, выкованным в тигле организованной преступности и отточенным на коррупционных схемах. Но он сомневался, что короли маркетинга с той же готовностью захотят работать с человеком, имеющим неоднозначную репутацию даже в самых серых зонах международного рынка. Однако, как оказалось, для них его связи в преступном мире и умение обходить закон обладали еще более неотразимой притягательностью. Что ж, он действительно был так грозен, как все полагали. И к тому же неуязвим. Пули отскакивали от него.

И вот желающие стать его партнерами, полные надежд, делали вид, что наслаждаются роскошным празднеством, и изо всех сил старались быть любезными друг с другом. Но он чувствовал их обиду и разочарование, их напряженные мысли о том, кто станет его счастливым избранником, и соизволит ли он почтить своим присутствием устроенный им самим бал.

– Ты, наконец, выйдешь к ним, Счет?

Он коротко взглянул на мужчину, незаметно появившегося рядом с ним:

– Мне кажется, сегодня пора, Кобра.

Англичанин, которого он в последние двадцать лет называл Коброй, с жестокой полуулыбкой оглядел зал. В предыдущие три раза Рафаэль говорил ему то же самое.

Для всего мира Кобра был Ричардом Грейвзом – именно это имя он для себя выбрал, когда они придумывали себе новые личины. В свои сорок два года Ричард походил на голливудскую кинозвезду и на первый взгляд мог сойти за старшего брата Рафаэля. У них было похожее сложение и почти одинаковый цвет волос, разве что в волосах Ричарда уже серебрились седые пряди. Однако при более внимательном взгляде можно было понять разницу в их происхождении, заметив бразильско-португальское происхождение Рафаэля.

Но была между ними и более важная разница, которая не бросалась в глаза. У них была разная специализация.

Рафаэля учили убивать, но его главным оружием оставался мозг. Он редко полагался на физическое насилие, с легкостью уничтожая противника финансово. Ричард же не зря носил кличку Кобра. Он был воплощением смертельной угрозы. Он предпочитал ликвидировать врага в прямом значении слова. Сегодня его смертельная опасность была скрыта от глаз за респектабельным фасадом. Но стоило присмотреться к нему внимательнее… или ему присмотреться к вам: Рафаэль не мог представить себе смертного, который сумел бы выдержать проницательный взгляд Ричарда.

Впрочем, дни, когда Ричард представлял собой воплощение смертельной угрозы, были позади. По крайней мере, он так утверждал. Правда это была или нет, – так или иначе, сегодня он не менее успешно наводил страх в мире бизнеса и политики. Пока Ричард оставался его партнером и защитником, Рафаэль был уверен, что прошлое никогда не накроет его, а будущее будет безоблачным.

Ричард смерил Рафаэля испытующим взглядом:

– Не слишком ли долго ты размышляешь? Ты многие годы готовил свой план. Я думал, ты будешь более энергично претворять его в жизнь.

– Я не спешу, – дернул плечом Рафаэль.

– Да что ты? Не пытайся меня провести, – фыркнул Ричард. – Серьезно, ты два месяца проводишь светские ужины – и стоишь за углом, наблюдая. Не думаешь, что для рекогносцировки этого достаточно?

– Я ждал двадцать четыре года. Думаешь, два месяца – слишком долгий срок, чтобы насладиться ожиданием мести?

– С этой точки зрения ты прав, – признал Ричард. – А вот мне не терпится. Ты всегда был самым методичным и терпеливым парнем из всех, кого я знал. Пожалуй, только твой обожаемый Фантом может с тобой сравниться. Но у тебя есть перед ним одно преимущество. Как и перед всеми нами. Для тебя хитросплетение шансов – лишь система уравнений, а для нас – непроходимый лабиринт.

Рафаэль не стал возражать. Он давно понял, что подарок судьбы, его математические способности, заставляют его смотреть на мир иначе, чем остальные.

Что касается Ричарда, он умел с холодной проницательностью оценивать то, что его беспокоило. Но к Рафаэлю он не мог относиться бесстрастно. Он готов был убить или умереть ради него. И эта готовность была совершенно взаимной.

Рафаэль никак не мог привыкнуть к мысли о том, что судьба наградила его таким братом – нет, семью братьями. Впрочем, теперь их осталось шесть…

Стряхнув неприятное воспоминание о том, как они потеряли Шифра, быть может, навсегда, он вздохнул:

– Я, кажется, начинаю осознавать, что месть – это блюдо, которое подают холодным.

Ричард недоверчиво фыркнул. Рафаэль, усмехнувшись, поднес к губам бокал с шампанским и сделал маленький глоток, наслаждаясь сладостью мстительного ожидания.

Его месть будет холодной. Такой же обжигающе холодной, как и тюрьма, в которой он вырос. Такой же мучительно медленной, как и годы, проведенные в ней. Такой же неумолимой, как ненависть, которую он испытывал все эти годы к тому, кто ввергнул его в рабство.

Двенадцать нескончаемых лет он выносил издевательства своих мучителей. Затем его сделали наемником, которого Организация сдавала заказчикам, готовым заплатить наивысшую цену. Среди их покровителей были и самые значимые имена политики и бизнеса, и главы организованной преступности, шпионских сетей и наемных армий.