Учись, учись и не влюбляйся! (СИ) - Елизавета Флоркинголд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Только вот добираться туда с родины Мари приходилось три дня, и то, если дороги были свободными. Это была еще одна причина, по которой студентка решила приехать заранее — лучшая очередь это та, в которой ты не стояла.
Как только кучер перенес вещи за порог общежития, он был вежливо отослан назад на родину — пусть тот был не единственным, зато самым быстрым из их слуг, наверняка родители уже заждались работягу. Проводив его взглядом, девушка принялась искать смотрительницу дома, женщина нашлась довольно быстро.
— Ах, леди Руж, какая приятная, но отнюдь не неожиданная встреча. Как всегда, приезжаете одной из первых. А я все еще надеюсь, что вслед за вами в холл войдет Клэр, как бы мне хотелось, чтобы она осталась здесь после выпуска, ее ждала бы прекрасная карьера преподавателя!
— Что-же, моя сестра и без того неплохо устроилась. У каждого свои желания.
Их отношения были довольно странными, почему они сложились именно так? Даже сами девушки не знали ответа на данный вопрос. С самых пеленок мать ставила Клэр в пример, не давая той и слова сказать. По всем законам природы младшая должна была ненавидеть старшую, а та тщетно пытаться наладить отношения или не общаться вовсе. Однако, между девочками всегда находились общие интересы, поводы для разговоров и секретов, что можно открыть только самому близкому человеку.
— А вы, что планируете делать после завершения учебы? — Оставив сестру в покое, смотрительница переключилась на ту, что еще училась в их университете.
— Буду действовать по ситуации. Для начала попробую найти работу у хорошего мастера, затем наберусь опыта и клиентов, открою свою лавку. В идеале подальше от родных краев. Возможно, здесь, а может и в другом владении, ведь я почти нигде не бывала.
— Это очень славные мечты такой же славной молодой девушки, но, если вдруг с работой не задастся, вы всегда можете попросить деканат, чтобы они нашли тут местечко.
Так, отшучиваясь от студентки, смотрительница мельком затрагивала свою историю. Мари узнала ее на втором курсе, когда женщина, растроганная порядочностью и умом Руж, пригласила ее в свою комнату на чашку чая.
Йохана — именно так звали строгую надзирательницу — некогда и сама училась здесь. Она поступила на факультет драконоборцев, специальность хранителей и казначейства, но была с ее же слов «чересчур молодой, ветренной и гулящей», из-за чего вылетела на третьем курсе, так и не получив диплома. Чувствуя себя слишком образованной для среднестатистической работы (по типу гувернантки или официантки), обладавшая при том невероятной способностью к уговорам, неудачница смогла выпросить себе место при академии, став самой строгой блюстительницей ее правил.
За те четыре года, что Мари здесь училась, комната на третьем этаже крайнего здания, выходившего окнами на тот самый Пик, стала почти что родной. В голове даже проскочила нелепая мысль, будто бы только ради нее стоило поступать на магистра и учиться здесь еще год. Да, дома у нее была своя комната, да там и удобства вроде ванной полагались каждому свои, но в отчем гнезде все всегда решали родители — какие обои поклеить, куда кровать поставить, а здесь была какая никакая свобода.
Не считая легкой уборки пыли, все осталось так же, как и в первые дни лета, когда ученики покинули свои обители. Ее кровать стояла напротив окна, другая — под окном, подоконник продолжался столиком, который одновременно служил рабочей поверхностью и местом для перекуса, шкаф громоздился почти что у двери — на первом курсе она даже пару раз открывала его, когда хотела выйти — а вместо штор на карнизе болтались вымпелы университетской команды наездников, где постоялицы комнаты никогда не состояли, но это не мешало им болеть за любимцев каждый сезон.
Первым делом, борясь с усталостью и желанием отоспаться, девушка направилась в душ — пока что не занятый половиной их общаги. Горячую воду подавали с шести до восьми утром и вечером, она же прибыла в пол девятого и, будь бы Руж студенткой другого факультета, ей бы пришлось довольствоваться ледяной водой, или ждать подходящего времени. К счастью, воду грел амулет того же типа, который она в прошлом году мастерила для экзамена на магистра.
Браслет из меди с огненным кварцем — надетый на руку позволял повышать температуру тела, на трубах мгновенно нагревал воду. Повесив его чуть ниже душа — чтоб не мыться в кипятке — студентка улыбнулась, ведь вода и правда нагрелась. Было приятно еще раз убедиться, что твоя работа не дает осечек.
Смыв с себя пыль и немного усталости девушка влезла в малиновую пижаму, волосы, от воды ставшие не каштановыми, а почти что черными, вытерла полотенцем и завязала в хвост. Хотелось бы ей так же отмыть россыпь коричневых родинок на лице, больше походивших на веснушки, но такой магией она не владела.
Постельное лежало в самом верху, сразу под застежкой чемодана. Натянув его на матрац и одеяло уже в полусознании, Мари рухнулась в постель, даже не подумав, укрылась ли она, или просто завалилась на одеяло.
Пришедший сон изрядно подпортил тот день. Как-то раз девчушка из кафедры практической магии рассказывала ей, что нормальные сны (без вмешательства) основаны на том, что ты переживаешь, видишь и слышишь в течение дня. Наверно, ей не стоило вчитываться в ту глупую книжонку про рыцарей и чудовищ, потому что увиденное словно соскочило со страниц страшилки.
Выгорелая пустошь, покрытая смогом. Она окружена халупами, больше похожими на ульи, на огороде неподалеку растет скудный урожай — свекла размером с куриное яйцо. Во всем этом аду нет ни души, а единственный источник света — тлеющее пламя на вершине черной горы. Из жилищ начинают выползать непонятные существа — их тела имеют руки и ноги, как у людей, но кожа покрыта чешуей. Монстры тянут к ней свои руки, издавая непонятные звуки. Один из них касается спины, от чего тело вмиг берется гусиной кожей.
Мари с криком вскакивает с кровати, приземляясь на пол. Ее глаза видят привычную комнату, уже слегка заставленную вещами, и рыженькую
