В шаге от Рая - Кретова Варвара

Он снова посмотрел на каменный цветок. Что это? Для чего он использовался?

Контрабандист запахнул полы шелкового халата, прошел к информеру. Оглянулся через плечо на мерцавшую вирткопию цветка и набрал в поисковике: «устройство», «цветок», «госархив». Экран покрылся сеткой из ссылок и изображений. Сурф последовательно открывал одну за другой. «Самый таинственный артефакт погибшей цивилизации атавитов», «уникальный накопитель информации», «неизвестная технология», «миллиарды байт информации», «потенциальная опасность» и «ликвидация в результате аварии на научно-исследовательской базе». Все они были связаны с одним устройством. Энерго́ном.

«Хм, ликвидация, вы говорите?».

Он решительно вернулся к столику, и открыл вторую папку.

Короткое сообщение. Всего три строки.

Первая – шесть пар цифр. Вторая – шестизначное число. Третья – буквенно-цифровой код.

Точные координаты артефакта, сумма сделки и дата ее исполнения.

– Хм, надо же, – контрабандист задержал взгляд на сумме: щедрая оплата, ничего не скажешь, которая с одной стороны говорит о страстном желании заказчика обладать вещицей, а с другой – о степени опасности предприятия.

Он подгрузил навигационную карту, ввел предложенные координаты, присвистнул: путь за артефактом лежал не много-ни мало, но в сердце сектора Галоджи, в прошлом – разрушенный научный комплекс. Зона помечена на официальных картах, как запрещенная к посещению: потоки космической пыли с непрогнозируемым векторами движения, сложная схема пилотирования, многочисленные обломки. Сверился с присланными данными и сделал поправку на время – нужная точка приблизилась, практически выйдя за границы опасной зоны.

Идеально.

Сурф отложил карты, скрестил руки на груди – степень информированности заказчика говорила о том, что, если сейчас оказаться от заказа, то есть риск прожить в лучшем случае до вечера. А если согласиться, то есть риск не выбраться из приграничной зоны. Обе перспективы не из приятных. Правда, сумма вознаграждения по второму сценарию могла сильно сгладить неудобства.

Вздохнув, вызвал через дежурного начальника тюрьмы.

– Мне нужны мои люди. Все.

– Сделаю.

– Корабль…

– Я предоставлю.

– Нет. Я пойду на моем «Аяксе», надеюсь, вы завершили его плановый осмотр и техническое сопровождение после предыдущей миссии. В качестве корабля прикрытия и техобеспечения пойдет «Агея». Обеспечьте загрузку обоих фрегатов на неделю. Комплектацией оборудованием я займусь лично, данные предоставлю ближе к вечеру, – он видел по информеру, как зеленеет узкое лицо Борозо. Самодовольно ухмыльнулся. – Еще. Нам потребуется вуаль – код блокировки для пеленг-систем пограничной службы. Возьмите это на себя. Нужно что-то реальное, чистое, надежное.

Начальник тюрьмы скривился:

– Я не располагаю такими кодами.

И тут же поймал ледяной взгляд контрабандиста:

– Обратитесь к моему заказчику, уверен, он что-то придумает.

Он нажал кнопку отбоя и встал к демоэкрану, переключил на обзор сектора. Перед ним, словно черное варево, бурлило Выжженное поле – территория аномальных потоков, гравитационных бурь и сегментированных разрывов пространства. Место, в которое легко войти, но почти невозможно выйти. Ему и его ребятам предстояло окунуться в сектор Галоджи, расположенный на границе с Выжженным полем, и успеть вернуться к тому моменту, когда свернется нужный им фарватер.

Непростая работка. Работка для истинных контрабандистов.

Чутье не обмануло его: выверенный до милипарсек переход, свободный от патрулей маршрут, марш до точки входа в аномалию – Сурф мрачно щурился, вглядываясь в пеленг-строй: зеленый луч скользил беспрепятственно по темному монитору, гладил его лениво, будто уставший любовник свою давнишнюю подругу. Клириканец открыл реестр узловых точек, вычеркнул пройденные, перебросил на фрегат сопровождения обновленную карту:

– Арх, входим в аномалию. Поднимай карту, смотрите внимательно. Курс 00–10 с поправкой четыре градуса по Фа́ргусу. Линде проверить и приготовить к пилотированию дроны и синхронизировать с ботами. Расчетное время входа на точку сброса, – он еще раз сверился с данными от заказчика и бортовым компьютером, активировал обратный отсчет: – сорок две минуты.

Экипаж «Агея» повторил за ним – одновременно активировали обратный отсчет на личных коммуникаторах. Арх выправил штурвал и курсовой угол, встал в кильватер «Аяксу», покосился на девушку рядом – та поправила белые, словно только-только выпавший снег волосы, затянула в высокий хвост. Граах копошился у шлюза, готовил оборудование, которое возьмет на точку сброса, и гнусаво напевал уже порядком надоевшую экипажу мелодию – шутовскую песенку клириканских разбойников.

– Я спою тебе на раз как бросало наш баркас, – мурлыкал, не попадая в ноты.

– Заткись, а? – Линда поморщилась, будто от зубной боли. – Повезло с напарничками.

Арх усмехнулся:

– Ну, с Граахом все понятно, я только за сегодня хотел его пару раз придушить. Но я-то тебе чем не угодил?

Девушка сделала вид, что не услышала его. Арх понимающе кивнул – он здесь чужой. Группа Сурфока работает таким составом пару лет. Все – проверенные бойцы, спецы от их клириканских богов. Но это не главное. Главное, что Арх – землянин. Для благородного клириканца Грааха или креонидянки Линды работать с землянином бок-о-бок – это пятно на репутации. Земля для старших рас – кость в горле, горстка дикарей, с которыми вынуждены считаться. В группе Сурфа с Архом не ведут разговоров, замолкают, когда он появляется в кают-компании, встают из-за стола и прерывают трапезу, если он садится обедать.

– Я что, должна с этим жалким скварром в одной рубке работать? – орала Линда, когда они садились на борт.

Сурф круто развернулся, прошипел:

– Ты будешь с ним не только работать, но и выполнять его приказы, как моего старшего помощника, – Арх с удивлением наблюдал, как с шефа в одно мгновение, словно змеиная шкура, слетела напускная миловидность и добродушие. Умный, пронзительный взгляд исподлобья, жесткая усмешка. В одно мгновение физиономия молодого клириканца стала злой и опасной. – Ты будешь жрать за ним его объедки, если я прикажу… – он повысил голос: – Повторяю для Линды и всех, кто еще не понял: Арх вместо Тэо́ра, который умудрился сыграть в ящик на прошлой неделе. Если кто-то не согласен, может собирать вещички и валить из группы… Я никого не держу.

Он окинул взглядом собравшихся. Линда, как и остальные, неохотно отвели глаза. И больше не спорили. Но при любой возможности делали вид, что Арха не существует.

Вот и сейчас Линда демонстративно притянула к себе панель управления ботами, перевела джойстик в рабочий режим, дождалась, когда перед ней оживет монитор: по темному экрану поплыли светло-серые точки. Это подключились внешние камеры и визиры, транслируя на монитор структуру внешних сред. Девушка ввела код, изменила настройки чувствительности панели и провела рукой по матовой поверхности: по ней пробежала рябь. А в следующее мгновение Линда опустила подушечки пальцев в него, словно в ванну с гелем: щупы повторили ее движения, мягко вернулись в пазы́.

– Боты готовы, – отчиталась капитану.

– У меня тоже все готово, – сообщил Граах и вернулся на свое место.

«Аякс» молчаливо скользил впереди.

– 2-15 до прокола, – голос Сурфока из динамика.

Линда и Граах проверили крепления ремней безопасности. Девушка положила руки на подлокотники и опустила голову на подголовник. Прикрыла глаза. Граах, наконец, тоже перестал петь и умолк.

Корабль Сурфа занял исходную позицию, капитан начал обратный отчет:

– Выходим в устье гравитационной аномалии. Фиксирую точку Фаргуса по приборам. Пять… Четыре… Смещение конфигурации один. Три… Два… Смещение гравитационного поля три целых восемь десятых. Готовность к проколу… Прокол!

Пустота перед носом «Аякса» полыхнула красным, загорелась. Космическая пыль медленно пришла в движение, закрутилась спиралью, нехотя освобождая пространство: внутри вихря сформировался полый войд. Как подслеповатый глаз гигантского осьминога.