Жека (СИ) - Чернышова Оксана

- О, детка, - Максим все же не сдержался и, присев на корточки страстно поцеловал в налитые и влажные половые губы. Цветок раскрылся и манил своей порочностью. – Верка, так бы и всадил тебе с разбегу.

Верочка захихикала, но под натиском поцелуев в интимное место, застонала. Она сама вся горела и с трудом сдерживала себя, что бы не оседлать моего уже бывшего парня.

Ко мне они стояли в пол оборота. Его язык, словно поршень, вторгался в женское лоно. Пальцами он отодвинул «лепестки», расширяя себе проход и довольно причмокивал. Губы его лоснились от соков, обилием которых его радовала мелкая развратница. Я и не представляла, что она на такое способна. Вера же страстно стонала. Выгибалась, как кошка, гладила себя по ногам, щипала соски. Поднявшись, Максим прошелся по промежности, размазывая оставшиеся после дегустации соки и, резко вошел в узкое отверстие между ягодиц. Верка вскрикнула. Я чуть не повторила за ней. У меня челюсть упала, без шансов вернуться на место. Макс не жалел девушку, врываясь пальцами в попу. Я с ужасом понимала, что мне надо уходить, но заворожено смотрела на все это. Моя вселенная рушилась. Сплюнув на Член, он резко вошел до упора. Вера рассмеялась. Она что, мазохистка? Кажется, мне удивляться уже нечему.

- Как жаль, что нет твоей подруги. Я не прочь был бы развлечься с вами двумя. Она бы мне отсасывала лежа на полу, а я бы тебе лизал письку.

- Тебе мало меня? Не надоел трах в одной позе? Она меня бесит, вечно ноет и жалуется на тебя. Лохушка! Как ты только повелся на нее?

- Она тугая. Не растраханная. Уговорить бы потерять анальную девственность. Потом можно и на групповуху подбить. Ты ее и уговоришь.

На миг я зажмурила глаза, слезы полились из глаз. Что я тут делаю? Зачем себя мучаю? Почему я тут? А ответ прост - я хочу знать, что обо мне думают бывшая лучшая подруга и бывший парень. Но зачем мне это? Зачем? Видимо затем, что бы убить в себе окончательно веру. Веру в людей, которые только и знают, что предают меня.

Слезы потоком лились с глаз, но я стойко решила досмотреть их соитие до конца. Каждый поцелуй, каждое обидное слово вырывало с корнем мою привязанность к ним. Да пусть я и выгляжу мазохисткой, но так нужно. Если рвать, все что меня связывало с ними, то навсегда.

Вера поставила ногу на табурет, давая лучший обзор и глубокое проникновение.

- Разве Женька так может? Да она же, как бревно. Ей знакома лишь миссионерская поза. Ты ее, небось, трахал в пижаме?

- Да ладно тебе, зато она сосет хорошо. А вот как ты это делаешь, пока не знаю.

- Не провоцируй меня Максим. Я терпеть не могу, когда парни быстро спускают. Ты же не скорострел?

- Ах, ты ж сучка, я тебе покажу скорострел.

Схватив за талию Веру, Максим насадил ее на член, резко до самого основания. Трахал ее на весу, всаживая по самые яйца, движения резкие. Как будто вымещал на ней свою злобу. По-своему опыту знаю, парни не любят сравнений. А Вера допустила ошибку, задела за больное самолюбие.

- Ну что сука, тебя кто - нибудь так еще имел, а?

Вера громко кричала, но ему было все равно. Он нанизывал ее на себя, словно бабочку на булавку. Потом решил поменять позицию, положил Верочку на стол и продолжил иметь в том же духе. Послышались шлепки по попе. Волосы намотал на кулак и потянул. Девушка выгнулась по лицу видела, что она получает кайф. Максим подходил к пику и, ему было сложно воздерживаться. Вытащив член, спустил на попу и размазал, втирая.

Верочка повернулась к окну, посмотрела прямо мне в глаза, вытерла средним пальцем сперму и показала мне фак.

- Он теперь мой, сука.

Я закрыла глаза, колени подкосились. Больше мне было не чего тут делать. Это был спектакль на одного зрителя.

- Кто там был? - услышала я крик Максима.

- Твоя уже бывшая, - услышала нервный смешок. Потом раздался звук пощечины, как упало тело и рев мужчины. Я побежала, что есть силы. Подальше отсюда. Я всегда чувствовала в Максе темную сторону. Но до сих пор он ее умело прятал. И мне казалось, что так будет всегда. Как я ошибалась.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Женька, стой. Да, подожди ты. Она сама напросилась. Я, блять, близко к ней больше не подойду. Стой, кому говорю? Я не мог с тобой так. Ты чистая, нежная девочка. А мне нужен жесткий трах. Да постой ты,- кричал Макс. А я убегала все дальше в лес. Воздух в груди заканчивался. Голова гудела, как колокол. Ноги давно не чувствовала, но упрямо передвигала. Хотелось по дальше убежать. Хотелось исчезнуть. Пришлось остановиться, чтобы передохнуть. Услышала шум и треск совсем близко.

- Подожди, сука. Я до тебя доберусь, выдеру так, что ходить не сможешь. А потом закрою у себя в интересной комнате. Ты забудешь все, кроме того, чтобы ждать меня в той позе, что я прикажу.

- Господи! Помоги мне. Я не хочу обратно. Я хочу подальше отсюда. Если он до меня доберется, мне остается только умереть.

Отходила задом. Шум становился ближе. Я даже слышала прерывистое дыхание мужчины. Вдруг из под ног исчезла земля. Я полетела куда-то, коротко вскрикнув, и с силой ударилась спиной. Боль взорвалась, рассылая сотни осколков по всему телу. Я чувствовала, что умираю. По крайней мере, мне так казалось. Я не могла сделать вдох. Прямо у края глубокой расщелины, куда я упала, остановился Макс.

- Я найду тебя. Ты никуда от меня не денешься, - крикнул он.

Не знаю, откуда у меня взялись силы, но я показала средний палец Максу из своей прошлой жизни. Благословенная тьма накрыла меня плотным одеялом.

Глава 3 Лириэль

Сквозь липкую, густую, как патока тьму, пробивались звуки леса.

"Похоже, что я просто потеряла сознание, а не умерла", - промелькнула и затухла робкая мысль, как фитилек, который накрыли колпачком.

Звуки становились громче. В голове тоже нарастал шум и начала пульсировать боль в висках. Решила открыть глаза. То, что я увидела, испугало не на шутку. Я лежала на земле. Ткань комбинезона, да и тонкой футболки под ним, не защищала от жесткой травы. Казалось, что не так шевельнусь и острые стебли травянистых растений, что колыхались вокруг, проткнут слои одежды и вопьются в кожу. Гомон птиц и шум ветра в густых кронах невысоких деревьев, что стояли сплошной стеной, бились приливной болезненной волной в моей голове, плескаясь от одной стенки черепной коробки до другой. Попыталась встать, но тело словно одеревенело.

- Аааа! - я вздрогнула от звука своего же голоса. Он так звучал, когда меня донимала ангина.- Супер! Я еще и заболела из-за ночевки в лесу.

Вдруг я вспомнила первой чувство, что я испытала - страх.

- Это он меня вытащил из той ямы? Вряд ли. Помогала та сука, небось. Подруга на веки - один горшок и один хрен на двоих. Не дамся.

Я с трудом собрала конечности и села. Лес незнакомый. Вот совершенно, не наш лес. Деревья с круглыми мясистыми или, наоборот, перистыми огромными листьями. Птицы, что порхали, чуть ли не тычась в лицо, своими длинными хвостами, хохолками. У некоторых были такие клювы, что запросто могли сойти за маленькие топорики, у других длинные и острые, как шило. О бабочках и других неведомых насекомых и мелкой живности, что и описать не получится, говорить не буду. Ни в сказке сказать, ни пером описать. То, что это не матушка Земля, я сообразила. И что это не райские кущи, тоже. Все вокруг жили своей жизнью: более крупные поедали мелких, а мелкие, но ядовитые просто валили с ног крупных. Круговорот жизненного цикла в природе.

- Этих мразей лживых здесь нет и то спасибо, - нашла я плюс в своем попаданстве.

Скажете, что невозможно так легко, без истерик и шокового состояния, воспринимать свое более, чем странное попадание, то вы ошибаетесь. Можно. Когда ты разбит, когда внутри все выгорело. Лучше я найду приключения на свой милый зад в другой, параллельной вселенной, чем буду уныло тащить свое жалкое существование там, в той прошлой жизни, что, судя по всему, осталась позади. Я не собиралась идти на поводу, слетевшего с тормозов отморозка, коим оказался мой "любимый", если бы вернулась назад. Только, нужно ли это мне, если я сейчас на пороге новых приключений? Согласны?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})