Смерть и жизнь больших американских городов - Джейн Джекобс

Время от времени книга удостаивалась похвал за то, что якобы способствовала остановке программ городской реконструкции и расчистки трущоб. Я была бы счастлива, будь эти похвалы заслуженными. Но я не могу их принять. Эти программы, продолжавшиеся много лет после публикации этой книги, скончались из-за собственных провалов и собственной несостоятельности. Даже сейчас наблюдаются их рецидивы — там, где не хотят ни о чем помнить, где принимают желаемое за действительное и где, кроме того, достаточно катаклизмических денег для кредитования застройщиков, достаточно политического высокомерия и государственных субсидий. Недавний пример — грандиозный, но обанкротившийся изолированный лондонский массив Канари-Уорф, построенный на полуострове Айл-оф-Догз, в районе бывших доков, ценой уничтожения сообщества местных жителей, которые беззаветно любили свою скромную среду обитания.

Возвращаясь к охоте за сокровищами, которая началась с улиц и вела меня от одного открытия к другому, скажу, что в какой-то точке пути я поняла, что ввязалась в исследование экологии больших городов. Читатель может подумать, что я имею в виду учёт таких обстоятельств, как набеги ищущих пропитания енотов на городские садики и мусорные бачки (в городе, где я живу, — даже в деловом центре — это происходит) или возможное снижение числа голубей среди небоскрёбов по вине ястребов. Но городская экология означает для меня нечто отличное от природной экологии, как её понимают исследователи растительного и животного мира, — отличное и вместе с тем сходное. Природная экосистема по определению «состоит из физико-химико-биологических процессов, происходящих внутри пространственно-временного промежутка любой величины». Городская же экосистема состоит из физико-экономико-этических процессов, происходящих в данный промежуток времени в городе и его ближних окрестностях. Я сформулировала это определение сама — по аналогии.

У двух видов экосистем — сотворённых природой и созданных людьми — имеются общие фундаментальные принципы. В частности, для своего существования экосистемы обоих видов (если они не бесплодны) нуждаются в большом разнообразии. В обоих случаях разнообразие развивается с течением времени органически, и различные его компоненты находятся в сложной взаимозависимости. Чем больше ниш предоставляет экосистема того или другого вида для разнообразных жизненных форм и средств к существованию, тем больший объём жизни она способна пропускать через себя. В экосистемах обоих видов многие маленькие, незаметные компоненты, которые легко проглядеть при поверхностном наблюдении, могут иметь жизненно важное значение для целого, совершенно непропорциональное их крохотному размеру или совокупному объёму. В природных экосистемах фундаментальную ценность представляют генофонды. В городских — виды труда; более того, виды труда не только воспроизводят себя в заново возникающих, быстро растущих образованиях, но ещё и формируют гибриды и даже мутируют, превращаясь в нечто невиданное ранее. И оба вида экосистем из-за присущей им сложной взаимозависимости компонентов хрупки и уязвимы, их легко повредить и уничтожить.

Однако, если они повреждены не смертельно, они проявляют упорство и живучесть. И когда их процессы идут хорошо, экосистемы выглядят стабильными. Но в глубинном смысле эта стабильность — иллюзия. Как давным-давно заметил греческий философ Гераклит, все в природном мире течёт. Когда нам кажется, что мы видим статическое положение вещей, на самом деле мы видим начальный процесс и процесс окончания, происходящие одновременно. Ничто в природе нельзя назвать статичным. К большим городам это относится в такой же мере. И поэтому для исследования природных и городских экосистем необходимо мышление одного и того же типа. Мышление, которое не фокусируется на объектах и не ждёт от них многого в плане объяснений. Процессы — вот что всегда самое главное; объекты получают значимость лишь как участники процессов, какую бы роль они в этих процессах ни играли — положительную или отрицательную.

Такой взгляд на вещи довольно молод и нов, и, возможно, поэтому результаты погони за знаниями, которая должна помочь нам понять природную и городскую экологию, кажутся неисчерпаемыми. Познано пока ещё очень мало; столько всего предстоит познать!

Мы, люди, — единственные на свете существа, строящие города. Ульи общественных насекомых фундаментально отличаются от городов по характеру развития, функциям и возможностям. Для нас большие города — в некотором смысле, помимо прочего, и природные экосистемы. Это не объекты одноразового использования. Где и когда человеческие сообщества процветали и благоденствовали, а не стагнировали и не загнивали, сердцевиной этого явления были творческие и работоспособные города; они окупили себя с лихвой. В наши дни — то же самое. Загнивающие города, переживающая спад экономика и громоздящиеся социальные проблемы идут рука об руку. Это соединение не случайно.

Крайне необходимо, чтобы люди научились понимать городскую экологию как можно лучше. Начать можно с любой точки городских процессов. Скромная, но жизненно важная роль хороших улиц и округ (neighborhoods) в больших городах — возможно, не такая уж плохая отправная точка. И потому я вижу обнадёживающий знак в том, что издательство The Modern Library публикует это красивое новое издание для нового поколения читателей, которое, я надеюсь, заинтересуется городской экологией, с почтением отнесётся к её чудесам и откроет для себя новые.

Торонто, Канада

Октябрь 1992 года

От автора

До недавнего времени лучший довод в пользу цивилизации, какой приходил мне на ум, помимо слепого приятия устройства вселенной, состоял в том, что цивилизация произвела на свет художника, поэта, философа и учёного. Но теперь я думаю, что это ещё не самое великое. Я считаю самым великим то, что прямо касается каждого из нас. Когда мне говорят, что, занятые добыванием средств к жизни, мы пренебрегаем жизнью как таковой, я отвечаю, что вижу главную ценность цивилизации в том, что она делает средства к жизни более сложными, что она требует уже не простых и разобщённых, а очень больших и совместных интеллектуальных усилий для того, чтобы людская масса была обеспечена пищей, одеждой, жильём и средствами передвижения. Потому что более сложные и напряжённые интеллектуальные усилия означают более полную, более яркую жизнь. Они означают, что жизни становится больше. Жизнь самоценна, и стоит ли она того, чтобы её прожить, определяется одним: достаточно ли её у вас.

Добавлю только два слова. Мы все очень близки к отчаянию. Защитная насыпь, не позволяющая его волнам затопить нас, построена из надежды, из веры в необъяснимую ценность и несомненный результат усилия, а также из глубокого подсознательного удовлетворения, рождаемого реализацией наших возможностей.

Людей, вольно или невольно оказавших мне помощь в работе над этой книгой, так много, что я никогда не смогу сполна выразить признательность, которую они заслуживают и которую я испытываю. Перечислю здесь тех, кому я особенно благодарна за информацию, поддержку и критику. Это Сол Алински, Эдмунд Бекон, Джун Блайд, Джон Деккер Бутцнер-младший, Джек Волкман, Чадборн Гилпатрик, Виктор Грюн, Верной Де Марс, Вида Звиккер, Милдред Зуккер, монсиньор Джон Дж. Иган, Летисия Кент, Уильям Керк, Грэйди Клэй, мистер и миссис Кострицки, Уильям Кроу, Джей Ландесман, Мелвин Ф. Левайн, Гленни М. Ленир, его преподобие Уилбер Лич, Эдвард Лог, Эллен Лурье, Роджер Монтгомери, Элизабет Мэнсон, Ричард Нельсон, Джозеф Пассонно, Эллен Перри, Роуз Портер, Джеймс Раус, Энсел Робисон, Сэмюэл Спигел, Стэнли Б. Танкел, Роберт Уайнберг, Уильям X. Уайт-младший, Уильям Уилкокс, Генри Уитни, Эрик Уэнсберг, Карл Файсс, Чарльз Фарнсли, Роберт Б. Филли, миссис Розарио Фолино, Фрэнк Хейви, Фрэнк Хотчкисс, Голди Хоффман, Генри Черчилл, Норрис Эндрюс. Никто из этих людей, разумеется, не несёт ответственности за то, что я написала; более того, некоторые из них решительно со мной не согласны — и тем не менее оказали мне щедрую помощь.

Я благодарна, кроме того, Фонду Рокфеллера за финансовую поддержку, сделавшую возможными мои исследования и написание этой книги, Новой школе социальных исследований за гостеприимство и Дугласу Хаскеллу, редактору журнала Architectural Forum, за моральную поддержку и терпение. И больше, чем кому-либо, я благодарна своему мужу Роберту Джекобсу-младшему; я до сих пор не знаю, какие идеи в этой книге зародились у меня, а какие — у него.

Картины, иллюстрирующие эту книгу, окружают нас повсюду. Если вам нужны иллюстрации — пристально вглядитесь в реальные города. Не помешает также вслушаться, помедлить и обдумать свои впечатления.