Журнал «Вокруг Света» №07 за 1986 год - Вокруг Света

Михаил Петрович присел с нами на скамеечку у Сладкого колодца.

— Я наблюдал из укрытия, примерно там, откуда вы вышли, за этим колодцем,— припомнил он.— Неожиданно из камней выскочил красноармеец с ведром. Через несколько метров солдат будто наткнулся на невидимую стену и упал. Снайпер бил с колокольни...

Так выглядит один из главных входов в каменоломни, возле которого велись ожесточенные оборонительные бои.

От внимания Игоря Грека и его друга Павла Лавренко не ускользают даже мелкие, казалось бы, незначительные, реликвии военной поры — будь то гильзы, звездочка с пилотки, знаки отличия... Любая находка может приоткрыть неизвестную страницу Аджимушкая.

Сотни людей постоянно приезжают в Аджимушкай и спускаются в музейные залы каменоломен.

Мы посмотрели туда, куда показывал Радченко, но колокольни не увидели. Михаил Петрович смотрел и видел совсем иную, нежели мы, картину. На месте, где стояла колокольня, теперь шла асфальтированная дорога.

— Той ночью я подполз к убитому, забрал винтовку и документы, вернулся назад. Имени бойца я, к сожалению, не запомнил, документы отдал комиссару. Так обычно поступали.

— Еще одно подтверждение существования архива гарнизона,— словно убеждая кого-то, заметил Васильев.

Отдохнув, Радченко повел нас под землю. Он ступал уверенно, то и дело давая короткие пояснения, которые Татьяна Мазур едва успевала наносить на рабочую карту. Чертеж, состоящий с одного конца из ровных квадратов, с другой стороны, откуда мы вошли, был испещрен бесформенными зигзагами. Эта часть каменоломен, которую местные жители называют Кирикова скала, изучена меньше всего. Одна за другой на карте появлялись пометы: «госпиталь», «пост», «кровать», «почта»...

Сверху неожиданно брызнул яркий свет. Над нашими головами открылось лазоревое небо. Мы стояли на дне широкой воронки.

— Чтобы выбить бойцов из укрытий,— объяснил Радченко,— фашисты долбили на поверхности шурфы, закладывали взрывчатку. Если мощный взрыв не мог пробить толстой кровли, ударная волна, не находя выхода из подземных пустот, буквально сжимала наши тела, бросала на камни, глушила... Это были страшные минуты.

По осыпи мы забрались наверх и оказались почти посередине пустыря, вдали от мемориала. Карта перешла к Радченко. Он провел пальцем между синими квадратиками, обозначавшими целики, и коричневыми пятнами, отмечавшими завалы-воронки, показывая нам пройденный маршрут.

Мы расположились перед длинным провалом, пытаясь с помощью карты проанализировать один из эпизодов обороны этого участка. Картина, которую нам удалось воссоздать, в общем совпадала с той, что нарисовал Радченко. Так мы убедились еще раз в правильности многих выводов, которые позволял сделать отснятый план. Стал ясным логичный и жестокий замысел фашистов сломить организованное сопротивление одним линейно-поперечным завалом, разделив каменоломни на две изолированные части. Взрывы кровли, возможно, пришлись на места наибольшей концентрации обороняющихся. Поисковики, например, проходя по краю этого обвала, постоянно встречали человеческие останки, боеприпасы, оружие. Вот и сейчас Васильев и Саморуков, пройдя по краям осыпи, тоже принесли несколько рубашек от гранат, двугорлую масленку, сплавленные в ком пистолетные патроны.

— Точки опорные, как просил, вы определили? — на всякий случай уточнил я.— Покажите на карте, где обнаружили находки.

И мы в который раз склонились над картой, перенося на лист полученную информацию.

Топосъемку выработок мы вели несколько недель. Постепенно уточнялась карта, наносились на бумагу новые галереи, фиксировались завалы. По нашим подсчетам, протяженность всех ходов в Центральных каменоломнях не превышает десяти километров, а площадь — четырех гектаров. Это доступная часть каменоломен, и она практически обследована за годы предыдущих экспедиций. Вместе с тем мы насчитали более шестидесяти крупных завалов объемом от 100 до 800 кубических метров каждый. Что скрыто под тоннами обрушенной породы?

Вот одна выписка из публиковавшегося не раз дневника неизвестного командира 1-го запасного полка, сражавшегося в Малых Аджимушкайских каменоломнях:

«29.5.42. Взрывали над нашим расположением, и вследствие обвала погиб почти весь состав командиров 3-го батальона, созванных комбатом на совещание.

30.5.42. Штаб полка перешел в глубь каменоломен. Ожидаются новые взрывы».

Вероятно, под каждым из завалов можно обнаружить находки, проливающие свет на события военной поры. Эту догадку подтверждают и приведенная выше запись, и воспоминания участников обороны.

В последний день экспедиции, когда электроэнергия в наших батареях была на исходе, Васильев нашел на поверхности одного из завалов ножницы для резки колючей проволоки, сердечники бронебойных снарядов. Эти находки также передаем в музей. Для них уже не хватает места на стеллажах...

Долго сидим в маленьком домике возле пустыря с сотрудниками музея и обсуждаем итоги нашей экспедиции. Они перед глазами — составленная нами карта подземных лабиринтов, в которых сражались советские воины. Директор, Валентин Павлович Разумов, говорит, что многолетний поиск в каменоломнях, во многом бессистемный и стихийный, но принесший немало ценных находок, должен уступить место поиску организованному, четкому, руководимому специалистами. С этим нельзя не согласиться. Мы и составляли карту каменоломен, чтобы те, кто будет вести поиск дальше, имели полную информацию об уже проделанном и не повторяли неувязок предыдущих экспедиций, когда находки не фиксировались графически. Наметанный глаз нашего маркшейдера Павла Лавренко, например, без труда распознавал следы недавних раскопок в залах, где работал в семьдесят втором Владимир Васильев.

Во время следующей экспедиции можно будет осторожно, подобно археологам, приступить к разбору завалов, частично расчистить, укрепить галереи, отсеченные взрывами. Не исключено, что там, под толщей обрушившейся земли, лежит и архив подземного гарнизона. Ключ к его поиску может дать карта, покрытая штрихами и коричневыми пятнами, напоминающими следы запекшейся крови.

Аджимушкай — Одесса

Подземная крепость

В течение многих лет, начиная с 1969 года, наш .журнал рассказывал о героической обороне Аджимушкайских каменоломен, о бессмертном подвиге защитников «подземной крепости» (См. «Вокруг света» № 3 за 1969 г., № 8 и 11 за 1972 г., № 5 и 11 за 1973 г., № 2, 7 и 12 за 1974 г., № 4 за 1975 г., № 4 за 1977 г., № 6 за 1983 г.), как назвал Аджимушкай известный писатель Сергей Сергеевич Смирнов.

...В начале мая 1942 года, прикрывая отход Красной Армии через Керченский пролив, резерв командования Крымского фронта, а проще говоря, несколько сот молодых офицеров, среди которых было много вчерашних курсантов и возвращавшихся в строй из госпиталей после ранений, а также отдельные группы красноармейцев оказались отрезанными от переправ и попали в окружение.

Не прекратив сопротивления, они спустились в каменоломни под Керчью, превратив их в своеобразный укрепленный район. Фашисты бросили сюда большие силы. Защитники Аджимушкая, которыми командовал полковник П. М. Ягунов, а после его гибели подполковник Г. М. Бурмин и батальонный комиссар И. П. Парахин, испытывая острую нехватку боеприпасов, продовольствия, воды, медикаментов, не имея практически никакой связи с действующей армией, в течение полугода стойко сражались с врагом. Они держали оборону с мая по октябрь 1942 года. Более двух тысяч бойцов подземного гарнизона проявили беспримерное мужество, преданность Родине, верность воинскому долгу.

Многие годы после войны не были известны обстоятельства героической обороны Аджимушкая. Большинство его защитников погибли в каменоломнях, немногие, кто уцелел, попали в фашистские концентрационные лагеря. В архивах — никаких документов о деятельности подземного гарнизона, никаких неоспоримых свидетельств. Оставались неизвестными как имена героев, чьи останки были перезахоронены в мирное время на воинском кладбище в Керчи, так и тех, кто был погребен под многотонными завалами в каменоломнях.

По инициативе редакции при непосредственном участии Керченского горкома партии и горкома комсомола, а также Крымского обкома ЛКСМ Украины к исследованию Аджимушкайских каменоломен приступили молодежные поисковые отряды из Одессы, Челябинска, Миасса, Ростова-на-Дону, Симферополя и Керчи. Под руководством научного сотрудника Керченского историко-археологического музея С. М. Щербака, возглавившего потом созданный в музее отдел Обороны Аджимушкайских каменоломен, поисковики метр за метром обследовали подземные лабиринты. В нагромождениях камней и толще тырсы — каменной пыли — были обнаружены всевозможные свидетельства ожесточенных боевых действий: проржавевшее оружие, неразорвавшиеся боеприпасы, которые с предосторожностями извлекли саперы, остатки воинской амуниции. Все это теперь — в экспозиции и фондах музея. В каменоломнях были найдены полуистлевшие красноармейские книжки и партийные билеты, солдатские письма и медальоны, продовольственные и другие бланки, даже обрывочные записи командиров.