Дыхание тайги. Избранное - Валерий Щербаков

Проснулся, когда солнце уже стало садиться. Лес мы давно уже миновали. Воздух вокруг был наполнен какой-то звенящей свежестью. Я приподнялся и вдалеке увидел реку. Это была красавица Ангара. Раскаленный шар солнца касался краем ее воды. По воде шли алые отраженные блики. Картина была неповторимой. Мы приближались к берегу реки. Красавица Ангара рядом несла свои чистые голубые воды, издавая шум и обдавая нас свежестью. По мере приближения к реке становилось прохладней. Дорога пошла вдоль берега реки. Семен что-то говорил отцу, показывая на Ангару, слова его тонули в шуме, который издавала она. Картина, представшая нашему взору, поразила своей величавостью. Ярко-алое солнце медленно опускалось в бирюзовые воды Ангары. В месте касания солнца с рекой образовались красивые оранжевые лучи, которые озаряли поверхность реки и делали ее сказочно красивой. Алый цвет стелился по всему берегу, поля заалели, наша лошадь стала алой с ярко-золотистой гривой. Я подумал, что эта красота исходит от слияния двух волшебников: реки и солнца.

– До деревни уже недалеко, – раздался голос Семена.

Дорога повернула влево и стала удаляться от Ангары. Начало смеркаться. Справа от дороги мы увидели трактор. Обе двери у трактора были открыты, и вокруг ни души. Мы остановились.

– Может, сломался? – произнес отец.

– Точно сломался, – с улыбкой сказал Семен и щелкнул себя ладошкой по горлу.

– На днях, видать, получку давали, вот тракторист и сломался, – пояснил он.

Перед самой деревней мы наткнулись еще на один трактор. Он тоже стоял в одиночестве с открытой дверью.

– Точно получка была на днях, – уверено сказал почтальон, показывая на трактор.

Дорога теперь уже свернула вправо, и через некоторое время я увидел небольшую деревню.

Дома в деревне все были деревянные, небольшие, с покосившимися заборами огородов.

Некоторые из домов были совсем ветхие, вдоль заборов – длинные поленницы дров. Когда мы въехали в деревню, стало совсем темно. Телега остановилась у дома с приоткрытыми воротами. Во дворе залаяла собака.

– Молчи, шельма, – услышали мы старческий голос.

Собака сразу умолкла. В воротах показался совсем седой и старый человек. Это был мой дед, звали его Денисом. Следом за дедом с лаем выбежала крупная собака.

– Фу, фу, свои! – крикнул громко дед.

Собака, повизгивая, завиляла хвостом. Дед и отец обнялись.

– Пойдемте в хату, дорогие гости, давно ждем вас, – пригласил дед, обращаясь к нам с отцом.

– Семен, и ты давай к столу, распрягай коня, – добавил он.

– Я мигом, – засуетился почтальон.

Уже в сенях нас встретила баба Нюра, со слезами на глазах она обняла и поцеловала отца и, заметив меня, всплеснула руками:

– Валерка-то какой стал!

– Ну, давайте, давайте в дом, – ворчал дед.

Посреди большой комнаты стоял стол, накрытый бабушкой. Семен тоже не заставил себя долго ждать. Уже через несколько минут он зашел в избу, вытирая только что помытые руки.

До глубокой ночи не умолкали голоса в доме. Старики рассказывали о своем житье-бытье, при этом успевая расспрашивать отца о жизни в городе.

– Валер, я тебе постелила, пойдем провожу, – сказала бабушка, видя, что я уже давно наелся и стал засыпать за столом. Она отвела меня в комнату, которую называла спаленкой, в этой комнате стояли две кровати.

– Вот сюда ложись, – сказала она, показывая на одну из кроватей.

Я разделся и юркнул под одеяло.

На следующий день утром проснулся я от громких детских голосов. Открыв глаза, увидел троих белобрысых мальчуганов, как потом выяснилось, это были мои двоюродные братья. Самого старшего из них звали Ленькой. По годам он был мне ровесником. На нем, кроме трусов, из одежды ничего не было, впрочем, как и на остальных. Все лицо Леньки было усыпано веснушками, нос обгорел на солнце, его кончик был красным, и кожа на нем шелушилась. Братья были похожи друг на друга своим одеянием, грязными босыми ногами и взъерошенными на голове светлыми волосами. Второго из братьев звали Витькой, он был на года два младше Леньки и выглядел немного смуглей. Третьего звали Иваном, он был меньше всех ростом и по годам младше своих братьев. Ванька в упор смотрел на меня своими голубыми глазами, брови его и ресницы были белого цвета.

– А ну, шпана, давай к столу, чай пить будем, – громко произнес дед.

Ленька с Витькой быстро подсели к столу, я тоже успел одеться и сел на свободный стул у окна.

– А я не хочу чай, – сказал маленький Ванька, потупив глаза и руками теребя свои трусы.

– Ну а пироги будешь? – спросила бабушка.

Ванька быстро глянул на нее, улыбнулся и кивнул.

– Тогда все бегом во двор мыть руки, – скомандовал дед.

Братья один за другим выбежали во двор, я следом за ними. На дворе стоял солнечный летний день. C реки отдавало свежестью. Ленька с Витькой обливали друг друга холодной водой из рукомойника. Ванька же уселся на крылечко, наблюдая за братьями и вовсе не собираясь мыть руки. Набрав воды в ладони, я храбро плеснул ее в лицо, вода тогда мне показалась ледяной. Витька же, набрав воды в ладони и взбежав на крыльцо, вылил ее на голову Ваньке. Тот, вскрикнув, вскочил как ужаленный. Ленька с Витькой забежали в дом, я последовал за ними. Все уже сидели за столом, когда в избу зашел Ваня. Волосы у него были мокрыми, а на носу висела капля воды.

– Хорошо умылся? – спросил дед.

Ванька кивнул.

– Ну, садись за стол.

За столом братья не терялись. Насытившись и уже выходя из-за стола, каждый из них прихватил с собой по пирожку. Ленька махнул мне, приглашая с ними. Я тоже встал из-за стола.

– Наелись, ну идите, хлопцы, день хороший на дворе, нечего в избе сидеть, – сказал дед.

День был действительно чудесным, небо было ярко-голубым, пригревало солнышко. В воздухе щебеча парили стрижи. Электрические провода были облеплены стрижами. Их было так много, что не было свободного места. Одни птицы взлетали, другие тут же занимали их место. Ленька поднял руку и направил палец куда-то вверх.

– Ну что, поохотимся? – крикнул он и проскочил в дырку ветхого забора.

– Куда он? – спросил я.

– За рогаткой, – хором произнесли братья.

Через некоторое время Ленька появился, действительно держа в руках рогатку. Птицы были непуганы и смирненько сидели на проводах, не обращая никакого внимания на нас, они даже не подозревали, что им угрожает опасность.

– Давай за кучу, – скомандовал Ленька и, как бывалый охотник, залег за кучу высохшего навоза. Мы последовали его примеру. Первый выстрел был неудачным. Несколько стрижей лишь взмахнули крыльями, но не взлетели, камень пролетел рядом с ними. Столбы были невысокими, надо было только хорошо прицелиться, что Ленька и сделал. Прицелившись, он выстрелил второй раз, камень угодил в самую гущу стрижей. Один из них, не раскрыв крыльев, камнем упал вниз.

– Есть! – закричал Ленька.

Птица ударилась о землю и лежала неподвижно. Остальные же стрижи как будто ничего не заметили и так же смирно сидели на проводах. Ленька вошел в азарт, последовал второй выстрел, и снова упала птица на землю. Тут и во мне загорелся азарт охотника.

– Дай я попробую, – попросил я.

– Держи, – он протянул мне рогатку.

И вот уже я сбиваю стрижа, остальные птицы только слегка взмахивают крыльями, но остаются на месте. После нескольких промахов мне удается сбить второго. Тут уже не выдерживает Витька, он выхватил у меня рогатку, только было прицелился, как все мы услышали громкий крик за спиной:

– Ах вы окаянные, вам бы камнем по голове, ишь чего удумали, неужели птиц не жалко, что они вам плохого сделали?!

Это была тетя Рая, мать моих новоявленных братьев.

– Вот сейчас возьму прут да каждого оттяну по заднице, будете знать, как птиц убивать.

Она и вправду подняла с земли прут и направилась в нашу сторону. Первым при виде матери рванул Витька, он с испугу перелетел через кучу навоза и растянулся пузом на земле, но быстро поднялся и побежал в сторону реки. Мы как по команде ринулись за ним.

– Сорванцы! – крикнула тетя Рая, пригрозив нам кулаком.

Бежали мы долго, не останавливаясь. Видя, что погони за нами нет, я остановился. Впереди было ярко-красное маковое поле. Подобной красоты я раньше не видел. Над головой небо синее, впереди маковое поле, а вдали, за этим полем, бирюзовая Ангара.

Эта красочная картина навсегда запечатлелась в моей памяти. Стою, не шелохнусь, а рядом покачиваются на ветру маки, над которыми кружат пчелы, тут же летают стрижи, почти касаясь цветов, на лету хватая насекомых.

– Валерка, ты где? Догоняй! – слышу Ленькин голос.

В стороне вижу тропинку, видно, деревенские по ней добираются через маковое поле к Ангаре. Бегу по ней, догоняя своих братьев, а вокруг мелькают красные маки, в воздухе стоит неповторимый аромат цветов и луговых трав.