Сурок, который не хотел спать. Сказка - Мария Лукашина

– До обгоревшей березы…

– До кривого тополя…

– И направо!

– Налево!

– Направо!!!

И тут вдруг земля затряслась и сугроб взорвался прямо у них под ногами. Сурок отлетел в одну сторону, а Щешак в другую.

– Прямо! – взревел вылезший из-под земли медведь. – Дальше по дороге кривой тополь и обгоревшая береза прямо посередине! Дорога огибает их с двух сторон – справа и слева, – простонал зверь, обхватив лапами голову, – а дальше снова идет прямо! Нет покою! Нет покою! Нигде нет покою! – прорыдал он, натягивая уши на глаза.

– Извините! – пискнул Сурок, вытаскивая лапы из снежных завалов.

– М-м! – промычал Щешак, мотая лохматой головой в снежных сосульках.

– Да чего уж там, – проворчал Медведь. – Все равно уже проснулся… Теперь опять буду брести, пока не упаду без сил…

И, ворча подобным образом и проваливаясь в сугробы, Медведь добрел до утоптанной дорожки и вразвалку потрусил по ней, продолжая бубнить себе под нос: «Ведь не сказать, что я – любитель поспать, но вот, поди ж ты, разбудили, и зол как сто, нет, как тысяча чертей, а надо бы радоваться – ведь не сплю! Не сплю! Да лапы подламываются, в голове туман. За что такое невезение? Ну за что?»

Сурок, который старался трусить за Медведем на приличном расстоянии, тем не менее слышал все медвежьи жалобы и весьма им сочувствовал. Свои нехитрые сурочьи чувства он выражал короткими, но глубокими вздохами, которые, пожалуй, можно было принять за пыхтение. Что чувствовал и думал Щешак, подпрыгивая рядом, известно не было, поскольку вид у него был самый непроницаемый.

Медведь тем временем, не обращая внимания на своих случайных попутчиков, продолжал жаловаться: «Дверь закрыл, в одеяло закутался. Свет погасил! Нет, идет Лиса плакаться на свою личную жизнь: Заяц, видите ли, ее совсем не понимает! Волк не звонит! А Бобр как залег на дно, так и поминай как звали! А при чем тут я? Да, я слишком добр. Но можно было жаловаться мне половину весны, все лето и даже часть осени! – Медведь мотнул лобастой головой. – Но почему же на зиму глядя?!»

Тут Сурок заметил впереди темные силуэты деревьев прямо посередине пути. Покосившись на Щешака, он обошел кривой тополь слева. Щешак же, сверкнув глазами из-за темных стекол, двинулся в обход справа, со стороны обгоревшей березы. И только медведь, продолжая бубнить себе под нос, ломанулся сквозь кустарник между деревьями. Хруст веток ненадолго заглушил его бесконечное повествование.

Сурок торопливо обогнул весь этот гигантский бонсай, озвученный медведем, и нос к носу столкнулся со Щешаком, выбегающим навстречу с другой стороны. И тут же – хрясь-хрусть! – на них вывалился Медведь со словами: «Приснится же такое! Совсем с ума…»

Тут вдруг наступила тишина.

– Нет, не совсем, – сообщил медведь, внимательно глядя на Сурка.

– Ну что вы, совсем не… – вежливо поддержал беседу Сурок. Щешак промолчал, но по морде его было видно: уж он-то точно знает, кто тут «того». И это точно не он… Но что он, зверь Щешак, понимал бы. Он-то не спал каждую зиму, он-то все время был бодр и весел!

А Медведь тем временем смущенно топтался перед маленьким Сурком:

– Я вот тут подумал, Орех этот, ну, золотой. Может, он большой? Может, какой-нибудь ма-а-ленький кусочек можно одолжить, а? Ну, пусть хотя бы на недельку здоровой бессонницы? А я… Я медом отдам! Липовым!

Сурок задумался. С одной стороны, хотя с другой… Сурок наклонил голову:

– Мне, в общем-то, не жалко. Надо только добраться, а там видно будет, как его делить.

Обрадовался медведь, заулыбался, кинулся было Сурка в объятьях душить, но тут – пуф-ф! запахло корицей! – к сурочьему счастью, преградила медведю дорогу Сурочья Фея. Она так взмахнула поварешкой, что Медведь попятился, а Щешак приподнял воротник плаща – так, на всякий случай – и нервно дернул хвостом.

– Печеньица? – вкрадчиво предложила Фея, протягивая блюдце с ма-а-аленькими квадратиками, усыпанными коричневым порошком.

– Спасибо, мы не голодны, – заявил Щешак и тут же громко зашептал Сурку в ухо:

– Я бы на твоем месте ничего у этой старушки не брал. Мало ли, чего у нее в стряпне намешано? Может, ластик для ореховых карт!

Но Сурок действительно не был голоден, а Медведь уже уплетал за обе щеки горсточку печенья.

– Сурок, – строго сказала Сурочья Фея, – где же это видано, чтобы делиться исполнением Заветного Желания? Это ж ни в какую сказку не лезет! Да еще и делить шкуру неубитого медведя!

Медведь поперхнулся.

– Я фигурально выражаюсь, – Фея мило улыбнулась и легонько постучала медведя по спине поварешкой, ведь это все-таки была Сурочья Фея – маленькая.

– Чаю? – и к медвежьей морде подплыла все та же волшебная поварешка, до краев наполненная дымящимся напитком. Медведь опасливо покосился на Фею, потом на Сурка со Щешаком, отпил.

– Я его так понимаю, – вздохнул Сурок, – он ведь мой собрат по несчастью!

Фея, подняв брови, пожала плечами:

– Ну… Картой-то воспользовался?

Теперь Сурок поднял брови и пожал плечами, правда, при этом он имел в виду нечто совсем другое. Щешак сделал вид, что он не с ними.

– Так, – Фея надела очки и развернула перед собой огромный фолиант. – Давай-ка проверим. Это не то, это не то… Та-ак… Ага! Ну, каков следующий ориентир? А? – и Фея выжидающе уставилась поверх очков на Сурка. Сурку на этот раз даже память напрягать не пришлось:

– Лисья застава!

Тут вдруг Щешак как подскочит да как выпалит:

– Заячья застава!

– Лесной дозор! – пробасил Медведь. – Это лисы с зайцами договорились поделить территорию, чтобы не цапаться. Шпионят, конечно, друг за дружкой, но границы блюдут: лисы, значит, слева дороги, а зайцы – справа. А до того… Часа три ходу. Вот так-то, – подытожил Медведь.

– Ты и картой умудрился поделиться? – всплеснула руками

Сурочья Фея. Сурок виновато промолчал. – Не зря я взялась… Надо за тобой приглядывать, – покачала головой Фея.

– Да я… – заикнулся Сурок.

– Пора, пора… Идет кто-то? – Фея заглянула за спину Сурку.

Сурок обернулся, но за спиной была пустынная дорога. А Феи перед ним уже не было. Сурок почесал за ухом и снова двинулся в путь.

– Она так – раз! – и рассыпалась искорками, – захлебывался сзади Щешак, – Вот бы и мне так! Я тоже хочу! Как она это делает?

– Волшебство, – пробасил Медведь, – это не всякому, вот мне так никогда…

– Хочу, хочу, хочу! – Щешак, подпрыгивая, в третий раз обежал вокруг Сурка.

– Волшебство, – согласился Сурок с Медведем, перебирая по снегу маленькими лапками.

– Послушай, Щешак, когда ты успел печенье съесть? Морда-то в крошках!

– М-да? Действительно, крошки, – Щешак облизнулся. – Не знаю, не заметил.

Топать втроем – это, конечно, совсем не то, что топать одному. Так и топот ритмичнее, и окружающий пейзаж веселее. Посмотрит Сурок налево, а там на фоне сугробов широкая медвежья морда. Посмотрит Сурок направо, а там – суровая щешачья морда на фоне таких же сугробов. Красота!

Глава вторая

Идут звери, лапами помахивают, даже себе под нос напевать начали. А впереди уже и застава показалась. Стоят по краям дороги две будочки полосатых – правая в серую полоску, левая – в рыжую. Окошечки у будочек светятся, а над крышами дымок плывет. И только звери к будочкам подошли, как – стук-бряк:

– Стой, кто идет? – с обеих сторон вразнобой кричат. Звери так и сгрудились посреди дороги. А двери у будочек уже настежь, и выбегают с фонарями лисы в толстых рыжих шубах и зайцы в белых зимних шубах, ружья на ходу вскидывают.

– Свои! – испуганно басит Медведь. – Мимо идем, далее…

Пока говорит медведь, дозорные ружья дулами вниз опускают и шипят друг дружке в уши:

– Спящий проснулся! Спящий! Ого, проснулся!

Сурок прислушивается да помалкивает, Щешак совсем было пасть раскрыл и собрался гавкнуть, но тут один из лисов подскакивает, взмахнув полами шубки, к Медведю и говорит негромко так:

– Вы, уважаемый Медведь, не соблаговолите пройти с нами? Вы, как я вижу, далеко собрались? Пора передохнуть, сил набраться! – и улыбается широко, так что глаза совсем в щелочки превратились.

– А-а… – Медведь глаза вытаращил. А тут с другой стороны подпрыгивает заяц, да ка-а-ак:

– Уважаемый Медведь, приглашаем на чаек! Горяченький, с медком!

Косятся лисы с зайцами друг на друга, уже и ружья потихоньку поднимать начали. Щешак Сурка в бок толкает:

– Это заговор! Точно говорю!

Стоит Сурок, глазами хлопает, не знает, что и думать. Но тут медведь как рявкнет:

Конец ознакомительного фрагмента.