Клятва над кубком - Сьюзен Виггз

– В безопасное место? – прошептал он.

– Да. – Она украдкой вытерла руки о юбку. – Вы останетесь там до тех пор, пока не заживет горло.

– Хорошо. У меня к тебе только один вопрос.

– Да?

Он одарил ее своей неотразимой улыбкой, той самой, про которую высокородные дамы говорили, что она затмевает звезды.

Женщина склонила голову набок и холодно взглянула на него, явно не испытывая должного восторга, вероятно по причине отсутствия благородного воспитания.

– Да? – повторила она.

– Хочешь завести от меня ребенка?

1

– Спенсер, ты даже представить не можешь, что сказал этот негодяй. – Ларк вошла в огромную спальню Блэкроуз-Прайори и остановилась у кровати с балдахином, на которую через окно эркера падал неяркий свет наступающих сумерек. – Ну и наглец!

Спенсер Меррифилд, граф Хардстаф, сидел, откинувшись на подушки.

– Ты разговаривала с ним? – удивился он.

– Да. Мы случайно встретились в доме, где самаритяне укрывают спасенных от смерти людей. – Мысленно поморщившись от вынужденной лжи, Ларк опустила глаза и принялась разглядывать на полу узор из ромбов. Спенсер не должен знать, что она лично помогала освобождать Оливера Лакки, а вот посещение ею убежища выглядело вполне оправданным.

– Понятно. И что тебе сказал Оливер де Лэйси? Ларк опустилась на стул возле кровати и расправила на коленях складки кашемировой юбки.

– Ты же говорил, что его зовут Оливер Лакки.

–Он брал себе разные имена. На самом деле он – Оливер де Лэйси, граф Уимберли, сын и наследник графа Линлея.

– Вот как? – удивилась Ларк. – По его виду не скажешь, что он из знати.

Она вспомнила грязную рубашку, простую бумазейную куртку и рваные поношенные штаны. Да и выглядел он как побитая дворняжка... пока не улыбнулся ей.

Глаза Спенсера буравили Ларк насквозь. Ей был хорошо знаком этот проницательный взгляд, который словно проникал в душу. В детстве она часто воображала Спенсера Меррифилда богом со всей присущей ему властью над миром.

– Оливер старался сохранить свое имя в тайне, – объяснил Спенсер. – Думаю, чтобы избавить семью от позора. Так что же он сказал тебе?

«Хочешь завести от меня ребенка?»

Одно лишь воспоминание об этих словах заставило Ларк густо покраснеть. Она вспомнила также, как на мгновение лишилась дара речи, отвернулась и бросила через плечо, чтобы он не высовывался, пока они не отвезут его в надежное место.

«Я лягу на дно, – пообещал Оливер, – но только если ты ляжешь рядом».

К счастью, в этот момент вернулся доктор Снайпс и избавил ее от необходимости отвечать.

Сейчас, глядя на Спенсера, Ларк вдруг почувствовала себя виноватой перед ним. У нее затряслись руки, и она спрятала их в складках юбки.

–И вообще, Оливер вел себя безобразно, – сказала она.

–Возможно, на него так подействовала близость смерти?

Спенсер никогда не отличался терпимостью к другим. Ларк удивленно посмотрела на него.

– Ему не помешал бы урок хороших манер, – сердито бросила она, чувствуя, как запылали ее щеки. – По-моему, он просто мошенник!

– Кто бы он ни был, разве он заслужил такуюсмерть?

– Нет, – внезапно смутившись, прошептала Ларк. – Прости. Я не так великодушна, как ты. – Она взяла Спенсера за руку.

Его холодные старческие пальцы на мгновение сжали ее запястье.

–Женщине не дано понять поступки мужчин.

Ларк внезапно захотелось вырвать руку, но она сдержалась. Слишком многим была она обязана Спенсеру Меррифилду.

– Зачем тебе понадобилось спасать от виселицы этого Оливера де Лэйси? – спросила она.

Спенсер молча смотрел на нее, и в его дымчато-серых глазах отражались последние лучи заходящего солнца. Ларк казалось, что он видит еенасквозь.

– Этого парня ждет нелегкая судьба, – задумчиво произнес Спенсер. – Теперь о нас. Я серьезно болен, дорогая. Мои дни сочтены.

У Ларк перехватило горло.

– Мы найдем нового врача...

Спенсер взмахом руки заставил ее замолчать.

– Смерть – неотъемлемая часть нашего пребывания на земле. Я не боюсь ее, но перед уходомдолжен позаботиться о тебе. Поместье Эвентайд уже записано на тебя, ты получишь все мои деньги, так что ни в чем не будешь нуждаться.

Ларк стало страшно. Спенсер с таким спокойствием говорит о своей близкой кончине, а ведь она изменит всю ее жизнь.

Тебе девятнадцать, продолжил он. – Многие к этому возрасту уже познали материнство.

– Я не жалею об этом, – поспешно сказала Ларк. – Честное слово...

– Замолчи и слушай! Когда я умру, ты останешься одна. Но это не самое страшное.

Ларк поняла, что он имеет в виду.

– Винтер?

– Да. Мой сын. – В устах Спенсера это слово прозвучало как ругательство.

Винтер Меррифилд был его сыном от первой жены донны Елены де Дюра. Брак распался, когда Ларк еще не было на свете. Донна Елена презирала мужа-англичанина и была замечена в любовных связях с молодыми мужчинами.

Покидая Спенсера, донна Елена скрыла, что ждет ребенка. Спрятавшись в Шотландии, она воспитала Винтера в ненависти к отцу и любви к королеве Марии – дочери чтимой ею Екатерины Арагонской.

Два с половиной года назад Винтер вернулся в Блэкроуз-Прайори и теперь, как стервятник, кружил над больным отцом. Каждый день Ларк незаметно следила за ним из окна своей комнаты. Стройный и неправдоподобно красивый, словномолодой бог, он объезжал на черном жеребце все поместье, от ярко-зеленых пойменных лугов до холмов, где паслись овцы.

При мысли о Винтере Ларк судорожно вздохнула и, поднявшись со стула, подошла к окну. Солнце садилось за Чилтернские холмы, и в долине реки собирались тени.

– По закону, – устало сказал Спенсер, – поместье должно перейти к Винтеру, как единственному наследнику мужского пола.

– А он действительно твой наследник? – вдруг дерзко спросила Ларк, не решаясь посмотреть Спенсеру в глаза.

– Сложный вопрос, – признался Спенсер. – Расставаясь с женой, я не подозревал о существо-вании Винтера, но, когда все узнал, сразу официально признал его своим сыном. Да и как иначе? Ребенок не выбирает себе мать, и он не виноват, что она научила его ненавидеть меня.

– Мне не следовало спрашивать об этом. Разумеется, он твой сын и наследник. – Она смотрела в окно, терзаемая горькими мыслями. Единственный наследник. Он умен, образован. Из него выйдет отличный хозяин.

– Не будь такой наивной, моя дорогая. Винтер мечтает порадовать королеву Марию, восстановив в Блэкроуз-Прайори монастырь. Это превратит мой дом в место поклонения папе, а мне ненавистна сама эта мысль. Монахи, жившие здесь до Реформации, были сластолюбивыми грешниками.

Выпив лекарство, Спенсер немного подождал, пока оно подействует, и продолжил: