Чудовище для проклятой (СИ) - Вельская Мария "Шеллар Аэлрэ"

И вот теперь я витала над собственным бездыханным телом, чтобы с ужасом услышать приговор высокого худого врача средних лет — травма черепа и мгновенно сломавшиеся шейные позвонки. Фактически, умерла на месте.

И вместо того, чтобы завтра раздавать задачи своим тестерам и обсуждать с ними новую серию известного сериала про троны, драконов, интриги и беспощадную жажду власти, я… а что, собственно?

Что мне делать? Состояние было странным, если так уместно говорить про призрака. Заторможенным и, в то же время, лихорадочно возбуждённым. Жажда действия, желание что-то немедленно изменить не уходили.

Я пометалась по комнате, зависла под потолком, отчаянно надеясь, что стоит моргнуть — и проснусь.

Не проснулась.

Вместо этого увидела, как тело накрыли простыней, и врачи, равнодушно посетовав на то, что “такая молодая и так глупо” — удалились.

А я осталась. И, похоже, вопреки всем историям о загробной жизни стала-таки привидением. Нет, это определенно не то, чего бы хотелось!

Я задумчиво парила в воздухе, болтая ногами. Было в происходящем что-то ужасное… и забавное.

Наверное, именно то, что я в какой-то момент сильно отдалилась от собственного тела и спасло мне… странно будет сказать — жизнь. Душу? Сущность? Посмертие?

В любом случае, когда в комнате вдруг резко похолодало, и прямо посередине возникла черная воронка, из которой высунулась худая костлявая конечность, деловито шарящая в воздухе, я взвизгнула — как девчонка молоденькая, тоненько и полупридушенно.

Чужие длиннющие коготки никак не напоминали прекрасный маникюр и весьма хищно шарили в воздухе в поисках… Чего? Вот уж не думала никогда, что и душа умеет бояться! Все, о чем я в этот момент страстно мечтала — провалиться сквозь стену и стать совершенно невидимой для этого существа — но почему-то не могла отойти от тела дальше, чем на несколько шагов.

Прикрыла глаза, чувствуя, что призрачное тело трясет. Вокруг лапы начало разгораться ярко-синее сияние.

Оно ширилось, ползло, переливалось мутными прегадкими оттенками, чтобы в следующую секунду ринуться вперед — и впустую хлопнуть воздушными челюстями над телом. Как не заорала в голос? Наверное, онемела от ужаса. Хотя, кажется, что может быть страшнее ужастиков, порожденных человеческой фантазией? Чушь. Вот это вот — пробирало до дрожи меня, рациональную взрослую женщину.

Может, именно поэтому я смогла собраться с силами. Когда ужас становится всеобъемлющ — мысли обретают кристальную ясность.

Если этот монстр выберется из воронки — я исчезну окончательно, это я знала, чуяла всем существом.

Отойти от тела — невозможно. Спрятаться среди мебели? Под кушеткой? За стареньким монитором или в голых стенах? И снова нет!

А что, если… Мысль была настолько сумасшедшей, настолько необычной, что могла сработать. Растерянность мешалась со страхом и решимостью.

Я подплыла чуть ближе к телу, когда из синего провала показалась вторая когтистая конечность, держащая длинный острый серп.

— Ишь нынче душонки пошли, так и норовят обставить. Все хи-иитрыми себя мнят… — пронзительный холодный голос, лишенный всяческих эмоций, казался искусственным — как у робота. И пробирал настолько же сильно.

Мне пришлось собрать в кулак все остатки смелости, чтобы изобразить (да почти и не изображала, куда там, когда даже призрачное тело трясется) растерянность и метания.

Увидеть совершенное в своей безупречной, жутковатой красоте лицо с ярко горящими провалами синих глаз и белоснежной кожей оказалось слишком. Из горла вырвался вскрик. Остатками разума я ещё помнила о том, что собиралась сделать. Шарахнулась в сторону, упала в тело, пройдя его насквозь — и ничего при этом не почувствовав.

Пол задрожал от тяжелой поступи.

Нет! Жить хочу! Во что бы то ни стало!

— Иди сюда, девочка, время настало, — ледяной голос вдавил в пол.

Как душа может задыхаться? Я в этот момент могла.

Ещё шажок. Ещё. Ползком, задыхаясь от ярости и частя себя последними словами.

Давай, машу ж вать, Карина Витольдовна, давай, немчура, как в шутку звали меня некоторые друзья!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Синее окно чужого портала — а что ещё это могло быть? — блеснуло совсем рядом. Чужие медленные шаги забивали гвозди в крышку гробика надежды, когда мою смерть что-то отвлекло.

Только успела услышать за спиной сказанное таким же невыразительным тоном “Опять не по графику! Я же просила!”. Шаги замерли.

А я со всей дури, из последних сил рванула вперед, проваливаясь в воронку.

Кажется, за край развевающейся призрачной полы кофты кто-то пытался ухватиться, что-то дернуло, обожгло, закрутило… Яростный вопль зазвенел в ушах. Вокруг вспыхнули мириады звезд. Интересно все-таки, где живет Смерть? И есть ли у этого портала настройки, как описывалось в фэнтези, которое мне активно подсовывал знакомый программист?

Последняя мысль была откровенной глупостью. Вечно всякий бред лезет в такой момент…

Мир мигнул и погас окончательно.

Часть 1. Чужое тело…

Очнулась не резко, нет. Выплывала из сна медленно и лениво, мысленно прикидывая, успею ли написать записку к новому проекту и какие команды будет лучше сформировать… Из ленивой дремы выдернуло жуткое ощущение неправильности, а потом накатило как-то разом. Видения. Дикие, невозможные и реальные. Куда реальнее фильмов.

Спальня была огромная, роскошная. Высокие потолки, изумительная лепнина, светлые тона ковров и покрывал, узорчатые салфетки на прикроватном столике и тяжелые занавеси на окнах, сейчас перевязанные золочеными шнурами. Тут определенно чувствовался стиль. И большие деньги. А ещё — безупречный вкус хозяев, отточенный многими поколениями.

Впрочем, хозяйке этого великолепия вовсе не было до него дела. Молоденькая нара Альдисса едва не подпрыгивала от нетерпения, с трудом удерживая чинный вид. Покрутилась перед зеркалом, стараясь не замечать, что подол платья слегка смялся. Все равно оно было великолепно!

Нежно-голубого цвета, струящееся по фигуре, с рукавами-колокольчиками и низким вырезом, умело подчеркивающим упругую красивую грудь. На щеках расцвел румянец. Не должно девушке до брака о таких вещах думать! Если мать узнает, что опять красовалась в помолвочном наряде — скандала не избежать! Но как тут устоять? Как, когда так сладко ноет сердце, когда стучит — скоро, скоро?!

Брак для аристократки её положения — это самое важное событие в жизни. Тот день, когда она покинет родную семью, чтобы полностью посвятить себя семье своего избранного, своей истинной половинки!

Альде было искренне жаль тех несчастных, которые жили за пределами благословенной Дарании. До сих пор не верилось, что там, за границами высоких гор, есть кто-то, кто не знает с рождения о том, что у него есть дарованная богами половинка, любимый и дорогой человек. В книгах об этом не было сказано ничего, учителя же в ответ на вопросы юной любопытной госпожи предпочитали отшучиваться и отмалчиваться.

Девушкам не стоит забивать себе голову такими вещами. Но Альда с детства обладал пытливым умом.

“Ждали мальчика” — как-то неохотно оговорилась мать.

Да, большую часть времени она успешно притворялась той, какой её хотели видеть дорогие люди — недалекой, капельку взбалмошной, нежной и заботливой дочерью и сестрой, но… Иногда, наедине с самой собой она позволяла капельку честности. Будущее её страшило.

Да, она едва ли не с детства знала, что её половинка, истинная пара, избранная богами, — сын главы их патриция, даэс Лонгрэм. И пусть тот был уже совсем серьезным молодым мужчиной, да ещё и колдуном большой силы — главное, что ни одного плохого слова о нем не слышали.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Альда вздохнула, чуть сморщив нос, и заставила себя присесть на кушетку, расправив юбку.

Если она продолжит вот так же вздыхать и бегать в лихорадочном возбуждении по дому — родители расстроятся. Но… губы снова расплылись в улыбке. Завтра же первая помолвка! Завтра она впервые за все эти годы столкнется с Адисом Лонгрэмом лицом к лицу, а не только в переписке!