Коммунизм или национализм? - Вячеслав Волков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Справедливо указывая на опасность раздувания русофобии и местного национализма, Зюганов лишь мимоходом упоминает русский национализм, но не как вредное для дела пролетарской борьбы явление (равноценного другим национализмам), а только как о болезненную реакцию русских людей на «подавление их языка, культуры, обычаев и традиций». Именно при рассмотрении этого пункта становится понятной вся слабость выдвижения русского вопроса как такового. И Ленин, и Сталин говорили не о еврейском, армянском и т.п. вопросе, а именно о национальном вопросе вообще, о национальном вопросе в России. Этим достигались комплексность рассмотрения проблемы и взвешенное отношение ко всем видам национализма, что является важнейшим положением коммунистической программы. Такая «равноудаленность» нацеливает на решение главной политической задачи коммунистов – борьбы с буржуазией всех наций. В.И. Ленин по этому поводу писал: «Во всяком случае наемный рабочий остается объектом эксплуатации, и успешная борьба против нее требует независимости пролетариата от национализма, полной, так сказать, нейтральности пролетариев в борьбе буржуазии разных наций за первенство. Малейшая поддержка пролетариатом какой-либо нации привилегий «своей» национальной буржуазии вызовет неизбежно недоверие пролетариата другой нации, ослабит интернациональную классовую солидарность рабочих, разъединит их на радость буржуазии». (Ленин В.И. О праве наций на самоопределение // Ленин В.И. Критические заметки по национальному вопросу. - О праве наций на самоопределение. – О национальной гордости великороссов. – М.,1975. – С. 65). Это мы читаем у Ленина. А вот подход Г. Зюганова: «Равенство возможностей для русских и всех других народов России в области деловой активности и предпринимательства». Удивительная забота о буржуазии!
На основании понимания русского вопроса как национального руководство КПРФ выдвинуло лозунг национально-освободительной борьбы: «Задача национального спасения формулируется как национально-освободительная борьба с вовлечением в нее всех мыслящих и чувствующих слоев и сословий общества». Разберемся с этим. Национально-освободительная борьба, как известно, направлена на уничтожение иностранного господства, завоевание национальной независимости, реализацию права на самоопределение, ликвидацию колониального гнета и эксплуатации. Поэтому этот лозунг имел бы хоть какой-либо смысл, если бы речь перед этим шла о засилии американского империализма, но он выдвинут именно в связи с русским вопросом. Следовательно, главный враг обозначен очень четко – еврейский олигархат. А, учитывая взрывную силу лозунга национально-освободительной борьбы, можно предположить какие он может иметь последствия для общественно-политической жизни страны. Может случиться так, что рабочие массы вместо классовой борьбы поднимутся на «святое дело» разгрома… нет, не американского империализма и не какого-то далекого от них угнетателя русского народа - олигархата, а более конкретных лиц - еврея и кавказца. Руководство КПРФ надеется, что оно сможет бесконечно долго контролировать ситуацию, перехватив национальную инициативу у националистов и направив националистическую энергию русского народа в классовое русло. Это грубая ошибка! Лидеры КПРФ забыли азбучную истину политической борьбы: когда правое объединяется с левым, то не правое левеет, а, наоборот, левое правеет, ибо поле для бесконечных компромиссов есть только у него. Правые идут на уступки левым только в очень критической для них ситуации, каковой сейчас не наблюдается. Логика развития данной политической конструкции позволит КПРФ остаться важной политической силой в стране, но будет уводить ее все дальше от коммунистических идеалов. Со временем сила КПРФ как организации будет всецело определяться уровнем националистических настроений масс. Рост русского национализма неминуемо приведет и к кадровым переменам в партии. Можно предположить, что на смену мягкотелой эклектичной идеологии Зюганова придет более жесткий и более стройный национал-коммунизм Строева. Рассмотрим его более подробно.
Построит ли Строев КПРФ?Воззрения С. Строева по-своему диалектичны, а точнее, формально диалектичны: они развиваются через диалектические противоречия в рамках гегелевской триады, что еще раз доказывает диалектичность всего существующего и в том числе процесса формирования лжи и отчуждения.
Итак, «триада Строева» состоит в движении его мысли от нации-национализма, как единого «надличностного организма» к коммунизму, как инструменту национализма и от него к синтезу этих двух элементов в национал-коммунизме, в котором государственный местный (Строев особо подчеркивает: не формационно-стадиальный, а цивилизационно-русский) коммунизм служит средством воплощения предданной «коллективной воли» нации. В этой логике истинным является лишь само движение мысли Строева от одних заведомо ложных понятий к другим.
Строев пишет: «Вывод состоит в том, что ни один из формальных признаков нации не является необходимым и достаточным. Объективное существование нации может успешно обходиться без любого из этих признаков, если наличествует главное: факт национального самосознания, то есть национализм. Национализм - есть единственное необходимое и достаточное условие существования любой нации. Получается, что нация есть единство надличностного организма, осознающего себя единым национальным субъектом, причем независимо от того, какие именно формальные признаки в данном конкретном случае служат для самоидентификации. Иначе говоря, нация - это единство людей, обладающее своим собственным национализмом». (Строев С. Нация и национализм)
На наш взгляд, данное определение нации является логически неверным, так как здесь мы имеем явное нарушение логической операции «определение понятия». Во-первых, обращение к более широкому родовому понятию в построениях Строева фактически не произведено и при этом допущено нарушение закона достаточного основания. Во-вторых, произошло явно зауженное выявление видовых отличий, что привело к неоправданному расширению объема понятия «нация». Поясним.
Признак наличия национального самосознания (которое автор понимает, как заявление «надиндивидуального» «я», что «мы» есть «мы», а они есть «чужие») даже в единстве с признаком исторического времени явно недостаточен. Почему? Потому что только на основании одного этого признака можно говорить о наличии «нации» и «национального самосознания» у бесконечного множества более или менее длительно существующих человеческих сообществ, населенных пунктов, общественных организаций, церквей и т.д., что является полным абсурдом.
В своем произвольном толковании понятий «нация» и «национальное самосознание» Строев допустил непростительное для диалектика гипостазирование, то есть придание абстрактному понятию (в данном случае – это «национальное самосознание») статуса реально существующего материального объекта. При таком подходе национальное самосознание, как квазиестественное образование, а, следовательно, и нация понимаются как нечто изначально данное, как субстанция, ждущая своего развертывания и осознания своей изначальной субъектности.
Кроме гипостазирования, Строев произвел ценностную рокировку понятия «национализм», которое долгое время в советском и российском обществе обозначало нелюбовь, пренебрежение, агрессию к людям других наций. Строев вслед за современными новомодными российскими политологами производит терминологическую революцию, придавая термину «национализм» как бы естественный изначальный статус человеческого мировоззрения, смешивая его с более широким понятием «национальное самосознание». Тем самым Строев облегчает деятельность буржуазным националистам и фашистам. Его теория обеляет устоявшееся понятие «национализм», придает ему неоправданно позитивный смысл.
Анализ развития любой нации показывает, что национальное самосознание может иметь две свои основные формы (не считая промежуточные и переходные). Первая форма основана на формуле «Мы иные и враждебные другим, так как другие враждебны нам», вторая – на понимании того, что «мы иные, но такие же». Первая исходит из нелюбви к другим, вторая – из любви к своим, где круг своих постоянно расширяется. У первой вектор развития направлен внутрь, к сужению круга своих, у второй во вне. Обозначение этим двум формам искать не надо. Социально-политическая практика давно уже их выявила. Это национализм и противостоящий ему патриотизм.
При рассмотрении феномена патриотизма в первую очередь следует обратить внимание на многогранность самого понятия «патриотизм». В его определении используется как минимум три измерения человеческой культуры: психологическое, нравственное и политическое. С точки зрения формальной логики определяющей здесь является психологическая составляющая, ибо ближайшее родовое понятие, в состав которого входит «патриотизм» – это понятие «чувство любви», раскрывающееся в свою очередь, через понятия «чувство» и «психический процесс». В результате патриотизм предстает перед нами именно как одна из разновидностей «чувства любви», объектом которой становится Родина (Отечество), а субъективным условием объективации – внутренняя готовность человека к ее совершенствованию и защите. Другими словами, решающие видовые отличия патриотизма от других видов любви состоят именно в ценностном восприятии той части общественного бытия, которое идентифицируется человеком как родина и Отечество. Следовательно, содержание патриотизма зависит от содержания понятия «Родина», что непосредственно связано с конкретно-историческими условиями жизни общества, его классов, господствующих или оппозиционных политических групп, целей и задач, стоящих перед ними.