Леди не движется – 2 - Олег Дивов

– Да, увлекательно.

И показал свое досье.

Я только рот раскрыла. Что же, я теперь получаюсь княгиней?! Макс ухмылялся. Ага, княгиня. Да еще и Сонно.

Я боялась всего – и особенно холодного приема, который просто обязана была оказать мне его семья. Не могла не оказать. Макс же князь, а я кто? Девчонка, которую он подцепил в дешевой кафешке. Однако я ошиблась. Семья была такой же бесшабашной, как Макс, на все глядела сквозь пальцы, и поначалу мне было страшно весело. Я даже поверила, что это надолго.

А потом наступило отрезвление. Как верно заметил доктор Моррис, Макс – замечательный человек. Добрый, тактичный, умный и сильный. Он даже не спросил, почему я не люблю свое полное имя. И называл меня Офелией, только когда хотел осадить или призвать к порядку. Но… он совершенно безумный. Он любил играть со смертью. Его тяга к саморазрушению выматывала мне все нервы. И в конце концов я подала на развод. Гордый Макс не стал унижаться и отговаривать меня. Год после развода ему не давали пропуск на территорию факультета, и декан «тактиков» Кид Тернер принял все мыслимые предосторожности, чтобы исключить наши встречи. Потом «эмбарго» сняли, но Макс не стремился к сближению. Мы довольно часто виделись – у него были общественные дела в университете, – но разговаривали сдержанно. На третьем курсе он пришел в кампус и устроил мне дикую сцену ревности. С размахиванием холодным оружием и тяжелыми предметами. И из-за чего, спрашивается? Подумаешь, сходила на футбол в компании Сэнди Маккинби, а потом четыре часа болтала с ним на нашей вахте. Для Макса это, оказывается, невыносимо. Ну, что… Я позвала брата. Крис оприходовал Макса кухонным столом, тут подбежал и Сэнди Маккинби – верней было бы сказать, что он подлетел, запарковав машину на аллее возле коттеджа. Приземлился мастерски, ведь аллею рассчитывали так, что влететь на нее было затруднительно и практически невозможно – стартовать. Нарочно, чтобы к нам не залетали незваные гости пофлиртовать с юными разведчицами. А Сэнди сумел – и сесть, и взлететь, правда, едва не чиркнув стабилизатором по стене во время лихого разворота. Крис и Сэнди сдали Макса не полиции, а психиатру. Психиатр наконец нашел причину страданий Макса – опухоль. Потом Макса прооперировали, и он превратился в лапочку, белого и пушистого.

Но примирились мы не поэтому. Можно сказать, что нас подтолкнул друг к другу Сэнди. Я просто убедилась, что Макс – ревнивый козел, но не мерзавец. Ревность не провоцирует его на подлые поступки. И пусть Сэнди раздражал его уже тем, что смел болтать со мной, – когда стряслась беда, Макс пришел ему на выручку. Пусть ради меня. Но ведь пришел? Мы не вернулись к прежним любовным отношениям, но больше не были и врагами. У меня словно камень с души упал.

На выпускном, конечно, без Макса – никак. Его общественная должность, президента союза выпускников, обязывала. Обычно, учитывая княжеское достоинство и эффектную внешность, его просили вручить дипломы десяти лучшим. Я просто любовалась им. И ждала бала. Я наконец-то научилась танцевать хотя бы вальс и точно знала, что мы будем открывать бал. На мне сияла парадка с первыми в жизни офицерскими нашивками. Но я не ожидала…

– …и последний, – интригующе сказал Макс залу, уже вручив девять дипломов. – В этом есть некая несправедливость. Принято вручать дипломы от меньшего к большему, и лучший из лучших в награждении стоит последним. Поэтому уточняю: я вручаю этот диплом с отличием выпускнику, набравшему самый высокий балл на квалификации из всех выпускников Военного университета в этом году. А как мне подсказывают – результат лучший не только в этом году. Итак, лучший из лучших, лучший за… не падайте!.. десять лет. За последние десять лет не было еще настолько талантливого и упорного курсанта, и нет сомнений, что университет будет гордиться им, потому что вот тут, под дипломом, уже лежит контракт. Этот выпускник не ищет легких путей и диплома для престижа. Он уходит в армию, на передовую, защищать нашу Родину и служить человечеству… Для меня особенная честь вручить этот диплом. Честно говоря, я горжусь этим человеком. Горжусь больше, чем своими достижениями, и я очень рад, что диплом он получит из моих рук… Офелия ван ден Берг!

Господи, я чуть не умерла на месте. Я не знала даже, что мне дали диплом с отличием! А тут – лучшая из лучших, да еще за целых десять лет… Зал взорвался воплями, и хоббиты старались больше других, потому что у нас не было лучших в выпуске лет двадцать. И терминаторы кричали, а джедаи ликовали так, словно я их выпускница…

– Я приготовил тебе маленький подарок, – прошептал Макс, – то, что ты любишь.

Я тонула в его бедовых глазах.

Мы открывали бал. Макс в парадной джедайской форме был красив как бог. Знакомые мужчины потом говорили мне, что я в своей парадке – а у «тактиков» она самая красивая, черная с серебром, – ничуть ему не уступала. И наш вальс, который я буквально на днях научилась танцевать, был просто сказочным. Макс обрушил на меня всю свою харизму, а я с удовольствием поддалась его чарам. Прямо с бала мы прыгнули в его вертолет и на две недели спрятались от всего мира на небольшом озере, принадлежавшем кому-то из друзей. Мы жили у самой воды в палатке, ловили рыбу и коптили ее на костре, и эти две недели были чудесней, чем предыдущие несколько месяцев в браке.

А потом мы оба пошли служить. Да – оба. Макс сложил с себя общественные обязанности и взял армейский контракт на год. Мы попали в десятый округ, под начало генерала Лайона Маккинби – офицера-легенды. И родственника того самого Сэнди Маккинби… Мой любимый брат Крис два года отслужил под началом Маккинби и из его рук получил рекомендацию в университет. Теперь генерал с удовольствием, как он сказал, принял сестру того солдата, которого считал достойным молодым человеком. А я, конечно, старалась не уронить семейную репутацию.

Там я на практике освоила тонкости работы, которая и дала название всей профессии – тактической, или полевой, разведки. За первый серьезный бой, когда я вывела батальон терминаторов практически без потерь из-под шквального огня и обеспечила эффективное выполнение задачи, меня представили к награде – Малая Звезда. Генерал вручил мне орден, а потом позвал в кабинет и за закрытыми дверями отчитал, как маленькую. За то, что рисковала собой без острой необходимости. Он полагал, что моя задача – не вытаскивать пехоту, когда ее сбили с курса, а тренировать рядовых разведчиков и координировать их действия. Пускай они бегают, а я должна сидеть где положено. Я слишком дорого стою, чтобы лезть под огонь, даже если все у меня просчитано до мелочей. Рано или поздно я ошибусь, от этого никто не застрахован, но на ошибках учатся, а из могилы учиться затруднительно… Я расстроилась, но Макс объяснил: у генерала первая жена была хоббиткой. Погибла в бою на седьмом месяце брака. Теперь для него все молоденькие разведчицы – дочки, и за всех он боится. Я приняла к сведению и всерьез взялась за подготовку кадров. Тем не менее через три месяца я снова оказалась под огнем. Не собиралась: тут важней были навыки чисто штабные, потому что требовалось не только направлять терминаторов, но и координировать взлом обороны с воздуха. Одним из штурмовых кораблей командовал Макс… И в головной роте убили разведчика. Я просто заняла его место, продолжая вести корабли, – нас и такому учили. Тогда я получила вторую Малую Звезду. Незадолго до окончания контракта я получила и повышение в звании – отныне я была капитаном.