Сын за сына - Александр Содерберг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Подождите, я передумала. Не могли бы вы сделать тут пару кругов, потом выехать на улицу Свеавэген, а дальше в сторону района Фрескати?
Водитель мельком взглянул на нее в зеркало заднего вида.
– Конечно, мадам. Без проблем.
София повернулась и стала смотреть на дорогу через заднее стекло. Одна из мер предосторожности, которая полностью ничего не гарантировала, но Лежек заставлял следовать ей. «Всегда перестраховывайся», – снова и снова повторял он.
По дороге за ними никто не следил, что стало для Софии неожиданностью.
Она выпрямилась. Снаружи – транспорт, люди, автомобили и собственное неясное отражение в стекле. София успела заметить какое-то жесткое выражение в своем облике. Как будто собиралась ответить на оскорбление. Но все было не так. Выражение лица являлось физическим следствием постоянного страха, тревоги и злобы, переживаемых одновременно.
Такси остановилось около красивых старинных зданий из кирпича, часть которых примыкала к университету с другой стороны шоссе.
Она заплатила водителю наличными и вошла в трехэтажный дом, где располагались небольшие предприятия. Поднялась по лестнице, открыла незнакомую дверь, прошла по коридору с пустыми и необорудованными офисами и небольшим застекленным конференц-залом. Там заметила, что на белой доске кто-то черным маркером написал математические формулы. София подумала, что для нее это слишком сложно.
В конце коридора она открыла дверь и вошла.
– Простите за опоздание.
Эрнст Лундваль не ответил – он сидел и сосредоточенно листал бумаги. Лежек в отдалении сам по себе сидел на стуле.
– Здравствуйте, Лежек, – сказала София.
Он тоже не ответил. Это не было невежливостью, просто он не поздоровался.
Она села на место у стола, где лежал мобильный телефон, и посмотрела на мужчин. Эрнст, советник Гектора по юридическим и экономическим вопросам с далеким от реальности видением организации. Сложный и умный человек с явным отсутствием интереса к людям. А Лежек Смиалы – многолетний телохранитель отца Гектора, Адальберто Гусмана. Теперь, рядом с Софией, он походил на неясную комбинацию защитника, охранника и надзирателя.
Она осмотрелась. Большие высокие окна, выходящие на бухту Брунсвикен. Интерьер с красивой старинной мебелью создавал единое чувство стиля и торжественности. Она никогда не была здесь раньше и никогда сюда не вернется. Подобные встречи проводились регулярно раз в неделю и длились один день. Всегда на новом месте, о котором София узнавала за несколько часов до мероприятия.
Трубка, лежащая перед ней на столе, завибрировала. София выждала несколько секунд, прежде чем ответить:
– Да?
– Кто находится в помещении? – Голос Арона.
– Лежек и Эрнст.
– Громкая связь работает?
Она включила функцию громкой связи на мобильном и положила его на стол. В трубке некоторое время раздавался треск – возможно, из-за плохой связи в горах на юге Испании, где находился Арон.
Последовало шипение, и снова голос Арона:
– Брат Гектора, Эдуардо, убит вчера в Биаррице.
Если до разговора в комнате стояла тишина, то сейчас было нечто другое.
София опустила глаза на руки, сложенные на коленях. Она не знала Эдуардо, только слышала разговоры о нем. Брат Гектора…
– Как это произошло? – спросила она.
– Бомба в кафе.
Тишина стала еще плотнее.
– Покушались именно на него? – продолжала она.
– Полагаем, что да.
София наблюдала за Эрнстом и Лежеком. Эрнст никак не отреагировал, сохранял ту же невозмутимость, что и всегда. Лежек, напротив, выглядел подавленным; руки он опустил на колени, а взглядом уперся в пол, как будто из него выпустили воздух. София знала, что из присутствующих он ближе всех был знаком с Эдуардо – по крайней мере, не так мало, как остальные. По приказу Адальберто Лежек отправил Хасани в Биарриц, чтобы защитить Эдуардо и его семью. Но что могут телохранители противопоставить бомбам?
Лежек поднял глаза.
– Дети? Ангела?
– Они под охраной. Хасани увез их.
– Инес и ее семье тоже нужна защита.
Инес, сестра Гектора, тоже предпочла держаться подальше от дел брата. Жила в Мадриде, в браке, мать двоих детей: мальчика и девочки.
– Я все устрою, – ответил Арон из динамика.
София поглаживала руки.
– Кто это сделал? – спросила она.
В динамике затрещало, но когда появился голос Арона, шум пропал.
– …Я не знаю.
– Это мог быть несчастный случай, ошибка?
– Нет.
– Но он жил под фальшивым именем и вся семья тоже? – продолжала Софи.
– Да, – ответил Арон без каких-либо объяснений.
– Почему сейчас? И почему Эдуардо?
– Кто знает…
Арон сменил тон.
– Эрнст? – спросил он.
– Да? – Полная концентрация на бумагах.
– Отложи все, что в данный момент не является делом первой важности. Что нужно сделать срочно?
Эрнст придвинул очки к носу.
– Три вещи. Во-первых, дон Игнасио опять давит, хочет разобраться в деталях; настойчив, спрашивает о Гекторе, требует личного общения с ним.
– Что ты отвечаешь?
– То же, что всегда: такова договоренность, из соображений безопасности.
– Он тебе верит?
– Нет, и мне кажется, мы исчерпали все отговорки.
– Во-вторых? – спросил Арон.
Эрнст взял другой листок и заговорил о других делах. Речь шла об индустрии фальсификаций, где они вкладывали большие деньги в поддельные продукты, фирменные марки и лекарства, о людях из биржевого предприятия, которых использовали в качестве источников информации.
София один раз прокрутила кольцо на безымянном пальце правой руки.
Она занималась этим полгода – слушала их разговоры, делала то, что просили. Ездила в командировки и встречалась с людьми, которых презирала. Большинство – взрослые мужчины с интеллектом ребенка, полные банальностей и исключительно бездарно игравшие роли плохих парней.
Она тоже играла роль кого-то, кем не являлась. Успокаивала и уверяла, что Гектор чувствует себя хорошо и контролирует все из секретного места. Но она лгала. Изменений в лучшую сторону не было, Гектор не вел управление из убежища. Он по-прежнему был в коме. Управлением занимался Арон. Но были еще Эрнст, Лежек и сама София – сборная солянка. Все ради того, чтобы держать тонущий корабль на плаву.
София ненавидела свое положение. Вечером, когда она ложилась спать, и утром, когда просыпалась, ее преследовал страх. София не хотела участвовать, но выбора у нее не было. Арон ясно дал ей это понять. Парадокс заключался в том, что, несмотря на это, она чувствовала себя уверенно и в безопасности, как будто находилась среди друзей. Особенно с Лежеком. Он постоянно был рядом, прикрывал ее, всегда напоминал о ситуации в данный момент, о положении, предупреждал об опасности. Конечно, ее безопасность была иллюзорной.
Краем уха София услышала свое имя. Оно вернуло ее в реальность, из слабого динамика с потрескиваниями слышался голос Арона.
– …София? Возьми телефон.
Она подняла трубку со стола, отключила громкую связь и приложила телефон к уху.
– Да?
– Я хочу, чтобы ты назначила встречу дону Игнасио.
– Зачем?
– Чтобы успокоить их. Рассказать о ситуации, не раскрывая деталей. – Он говорил, пытаясь подавить напряжение. – Они нужны нам как союзники, но мы не можем расширяться, не сейчас. Попроси их потерпеть. Повысь оплату, если нужно.
– Эрнст им уже говорил это, неоднократно.
– Скажи еще раз.
– Ничего не изменится.
Слова повисли в воздухе.
– Нам нужно время. Вот в чем разница. Позаботься об этом.
– Не очень хорошая идея, Арон.
– А, по-моему, хорошая.
София услышала нотки отчаяния в его голосе. На нем лежала ответственность слишком за многое; слишком многое он должен был контролировать.
– Где я должна с ними встретиться?
– Ты поедешь к ним. Попроси Эрнста организовать встречу.
– В Колумбию?
– Они там живут.
3
Стокгольм
Тело лежало пластом на паркете лицом вниз, между лопаток торчал нож, рядом с мужчиной на полу оказалось одеяло с кровати. Он был голый или почти голый – покинул мир в том же виде, в каком пришел в него, если не считать пары белых спортивных носков на ногах.
Антония Миллер размышляла над тем, что видела. Кровь из ножевой раны почти не текла. А положение тела? Она присела на корточки и стала рассматривать труп с разных углов. Был ли он ранен в кровати, когда спал? Возможно, проснулся и упал на пол, перед тем как умер? Или его ранили на полу…
Вспышка камеры ослепила ее, затем друг за другом без пауз последовало еще несколько вспышек. Криминалист писал протокол; казалось, он никогда не закончит. Антония встала и обвела глазами комнату. Картина: Элвис в роли бармена, Дин, Хамфри и Мэрилин за барной стойкой. На другой стене над комодом плакат в рамке с грязным оргстеклом: баскетбольная команда, много звезд и полосок, напечатанные автографы – «Гарлем глобтроттерс»[2] 1979 года. Полка из сосны с парой старых фильмов о Грязном Гарри[3] с Клинтом Иствудом[4] и кассетами с трансвестит-порно.