Мат - Юрий Алкин

— Можно?

— Да, входите.

— Добрый день, Барбара. Я вам не очень помешал?

— Что вы, Кевин, вы же знаете — у меня всегда найдется для вас минута.

— Спасибо, Барбара. Я это очень ценю. Просто удивительно, как при вашей занятости вы находите время для каждого посетителя.

— Я стараюсь. Так чем я могу помочь?

— Даже и не знаю, как сказать… В общем, опять те же проблемы. Я бы так не хотел вас отвлекать такими вещами, но думаю, что вы должны об этом знать.

— Снова что-то с Ларсом?

— Как бы сказать… да. Мне кажется, то, что происходит в нашей группе, выходит за разумные рамки.

— Неужели он снова не дает вам нормально работать? Или вы опять не можете высказывать открыто свое мнение?

— Нет, дело не в этом. Не совсем в этом. Вы знаете, мне все-таки очень не хочется об этом говорить… получается, я вам опять жалуюсь на своего начальника. А ведь он отличный, просто отличный человек. У нас с ним, конечно, есть некоторые расхождения. Но ведь он превосходный лидер, специалист первоклассный. Я, наверное, лучше пойду…

— Нет уж, Кевин, если вы начали, пожалуйста, говорите. Если бы это были не вы, было бы другое дело. Но я же знаю, что кто-кто, а вы просто так жаловаться не станете.

— Понимаете, в последнее время мне снова стало тяжело работать с Ларсом. У меня одни взгляды на то, что и как мы должны делать. А у него, очевидно, другие. Вот, пожалуй, и все.

— Конечно, это не все, я же вижу. О каких именно взглядах идет речь? И в чем состоят ваши? Говорите.

— Речь идет о том, в чем состоят наши задачи и как их надо выполнять. А мои взгляды… Проще всего, наверное, сказать, что они совпадают с вашими. Вы же меня знаете — если бы я не был согласен с ними, я бы вам об этом прямо так и сказал. Но вы задаете превосходное направление… Все так четко, ясно, продуманно. И прямо обидно видеть, как все это идет насмарку. Причем абсолютно беспричинно. А еще эти слухи…

— Какие слухи? Я вас не понимаю.

— Нет-нет… это я уже не вправе говорить. Это к делу не относится. Ларс не соглашается со мной, когда я доказываю ему, что надо следовать вашим рекомендациям, но для этого он и поставлен так высоко. А то, что он говорил в частном порядке, не имеет никакого значения. Ну, все, спасибо, Барбара, что вы меня выслушали. Я пойду.

— Нет, стойте. Пожалуйста, договаривайте.

— Да это действительно того не стоит. И вообще, я не могу вам такое повторить? Мало ли о чем он говорит… И где — в мужской уборной! Я такое и произнести при вас не могу. Вы ведь даже не представляете себе, как я вас уважаю… как лидера, как человека… Да я поэтому и был возмущен, когда услышал, как он отозвался о вас.

— Послушайте, Кевин, вас никто не тянул за язык. Но если уж вы начали, то закончите, пожалуйста.

— Ну, хорошо… Раз вы настаиваете…

— Барбара, я ничего не понимаю. Почему вы забираете у меня людей Кевина? Куда они все идут?

— Повторяю, Кевина я забираю, потому что считаю, что вы недостаточно хорошо справляетесь со своими обязанностями. Начиная со следующей недели Кевин будет подчиняться непосредственно мне. А вам я предлагаю хорошо подумать над тем, как вы собираетесь руководить остающимися у вас людьми. Если вы будете продолжать это самоуправство, Кевин будет первый, но не последний.

— Тут какое-то недоразумение. Да, я принимал решение сократить сроки. Но вы же об этом знали. И вообще, как Кевин будет подчиняться вам? Разве его группа не слишком мала? И вы же сами говорили, что…

— Вот видите, Ларс, вы опять спорите. Да, вы информировали меня о своем решении, но сделано это было слишком поздно, когда менять что-либо уже не имело смысла. И вообще, дело не только в этом случае. Это уже давно превратилось в систему. Если я молчала, это не значит, что мне ничего не было известно. Что касается Кевина, то о численности его группы можете не беспокоиться — Эммонс переходит к нему.

— Эммонс?! Это человек сто пятьдесят вместе! Да Кевин не знает, что делать с таким количеством народа!

— Еще раз говорю вам — перестаньте волноваться за Кевина. Он превосходный менеджер, и, кроме того, курс, на который мы его посылаем, ему поможет. Лучше следите за собой. И за тем, что вы говорите своим подчиненным.

— Простите, но я вынуждена еще раз повторить: на таких условиях мы вашими услугами пользоваться не будем.

— Но почему? И вообще, откуда появились новые условия? Дилан говорил, что эта встреча — просто формальность. Мы даже не должны были все это обсуждать. Нам же надо было только обговорить сроки.

— Я очень рада тому, что у вас сложились столь теплые отношения с Диланом Волано, — не меняя ровного тона, сказала Стелла. — Но по независящим от него причинам на встречу он прийти не смог. Нашу компанию представляю я, и любые устные обещания, данные вам прежде, недействительны. Разве что, — она холодно улыбнулась, — вы можете предъявить соответствующие документы.

Три человека на другом конце огромного стола синхронно покачали головами.

— Почему-то я так и предполагала. Итак, вы согласны на наши условия?

— Это грабеж, — недовольно произнес рыжеволосый крепыш, нервно ослабляя узел галстука. — Грабеж на большой дороге.

Сидящий рядом с ним худощавый тонкогубый человек предостерегающе поднял руку. Стелла спокойно ждала, никак не реагируя на замечание.

— Вы отдаете себе отчет в том, — спросил худощавый, — что ваше предложение для нас практически неприемлемо? Вы принесете вашему руководству не выгодную сделку, а отказ. Категорический и окончательный отказ.

— А вы отдаете себе отчет в том, — в тон ему ответила Стелла, — что отказ обойдется вам гораздо дороже? — Ее прямая черная бровь едва заметно подалась вверх.

— Да на что вы намекаете?! — взорвался крепыш. — Да это же ни в какие ворота не лезет! Да это же… — Рука худощавого крепко сдавила его плечо.

— Я вижу, мы наконец достигли полного взаимопонимания, — удовлетворенно подытожила Стелла. — Но может быть, вы хотите еще немного подумать? Мы можем встретиться еще раз.

Худощавый изучающе посмотрел на нее.

— Спасибо за предложение, — ответил он после продолжительной паузы. — Мы им воспользуемся. Только одна просьба: следующую встречу мы бы хотели провести с обычным представителем вашей компании.

Стелла покачала головой.

— Даже и не знаю, кого вы называете обычным представителем. С сегодняшнего дня я представляю все наши интересы в этом вопросе.

Она поднялась. Три фигуры в темно-серых костюмах встали вслед за ней.

— Было приятно познакомиться. Думаю, что наша встреча была небезрезультатной. Мы сделали шаг в нужном направлении, — говорила она во время рукопожатий. — О времени встречи вы сможете договориться с моим секретарем. Всего хорошего.

Закрывая за собой дверь, Стелла услышала злобный шепот:

— Чертова баба.

Она улыбнулась. Еще бы! Конечно, чертова. Такой она и хотела быть всю жизнь. Сильной, опасной, обладающей реальной властью. И именно баба. Женщина. Но женщина, ни в чем не уступающая мужчинам. Более того, превосходящая большинство из них. Не приставка при грозном муже, купающаяся в отблесках его славы. И даже не закулисная движущая сила — та непременная хитрая обольстительница, которая, согласно молве, стоит за каждым высоко взлетевшим человеком. А сама по себе — личность, сила, власть.

Ведь не случайно именно она проводила эту столь важную для компании встречу. Сначала ей надо было разгадать, что за двойную игру вел этот смазливый Волано, осторожно добиться встречи с нужными людьми, прощупать почву, раскрыть им глаза, ошеломить доказательствами, убедить… А потом, не теряя темпа, развернуть перед ними изящный красивый сценарий. Тщательно продуманный и выверенный, этот сценарий не только решал некрасивую проблему — он превращал ее в решение. Будучи правильно выполнен, он мог принести компании неплохие деньги, укрепить ее позиции в глазах аналитиков, а главное — сделать ее одной из основных движущих сил в новой и очень перспективной области. Но для того, чтобы превратить эти замыслы в реальность, нужен был правильный человек. Например, она, Стелла.

И вот сейчас после длительных совещаний с адвокатами, после консультаций с такой звездой юриспруденции как Беккер, после споров и недоверчивых взглядов — она блестяще провела эту критическую встречу. Провела, играя частично вслепую, не будучи уверенной в успехе до последней минуты, сохраняя на лице маску спокойствия в минуты неуверенности. И она выиграла — они скрипели зубами, но не ушли, хлопнув дверью. Значит, она была права, права с самого начала, с той самой минуты, когда заподозрила неладное, разбирая эти, в общем-то, случайно попавшие к ней, документы.

Следующую встречу надо будет назначать не раньше чем через неделю. Хотя они, вероятно, будут просить организовать ее раньше. Но им придется подождать, для того чтобы лучше оценить свое новое место — место, на которое их поставила она. Впрочем, нет, на той неделе она не сможет. Барнетт ясно сказал: «Если встреча пройдет так, как предполагаете вы, не планируйте ничего на следующую неделю — у нас есть определенные планы. Но только в том случае, если вы не ошиблись», — и он вежливо улыбнулся той улыбкой, которая говорила больше многих слов.