Уютное место в сквере - Максуд Ибрагимбеков

- Я очень хотел стать врачом. - сказал Агасаф-ага Газан-фару, - но потом понял, что я парикмахер, что я в этом деле мастер. Ты понимаешь, - говорил захмелевший Агасаф-ага, - у меня прекрасная специальность. Я мастер Агасаф-ага. Меня все знают, и я себя уважаю, а на остальных я плевать хотел.

Газанфар знал, что Агасаф-ага под "остальными" подразу-мевал жену, которую боялся зеленым страхом.

Газанфар попытался было расплатиться, но Агасаф-ага, грозно выкатив на него глаза, сказал официанту:

- Тебе сколько раз надо говорить, что, когда этот ребенок со мной, денег у него не бери. - Он сунул ему деньги и, поша-тываясь от сытной еды и водки, в сопровождении почтительно поддерживающего его под руку официанта вышел на воздух.

Дойдя до своего подъезда, Агасаф-ага пригласил Газанфара подняться к нему. Когда тот попробовал было отказаться, Ага-саф-ага сердито проворчал, что старших надо слушаться, н Га-занфар покорно поплелся вслед за ким на третий этаж.

У Агасаф-аги была большая трехкомнатная квартира, в ко-торой жили кроме него жена и двое детей - Самид и Фазиль. Комнаты были обставлены очень хорошей мебелью, за ней Ага-саф-ага сам ездил в Москву.

Дверь Агасаф-ага открыл своим ключом. Они прошли в сто-ловую. Со стола не была убрана посуда. Совсем недавно пообе-дали за ним, видно, человек пять-шесть. Агасаф-ага подошел к книжному шкафу и достал с него нарды...

- Сейчас я выясню, как ты играешь, - пообещал он Газан-фару. И когда тот стал расставлять шашки, прошел на кухню.

- Дай нам чаю, - сказал он жене. - Гости были?

- Коллеги из школы, - сказала жена. - Что, опять в нар-ды играть будете? Кошмар какой!

Газанфар знал, что гостей жена Агасаф-аги приглашает тогда, когда его нет дома. Она, видно, стеснялась присутствия мужа. Жена Агасаф-аги имела высшее образование -- окончила заочное отделение педагогического института. На время ее уче-бы Агасаф-ага нанял домработницу и каждый вечер выходил в сквер по соседству прогуливаться с детьми. Сразу же после окончания института она очень переменилась к мужу, в обраще-нии к нему теперь явно чувствовался оттенок пренебрежения. Преподавала она английский. Как ей это удавалось, Газанфар не знал, по его глубокому убеждению, она не умела говорить правильно ни на азербайджанском, ни на русском, ни тем более на английском. В школу в центре города ее устроил через своего постоянного клиента - заместителя министра Агасаф-ага.

Газанфар и Агасаф-ага молча играли в нарды. Агасаф-ага дома становился необычно молчаливым. Жена принесла и со стуком поставила перед ними по стакану чаю, Агасаф-ага смерил ее взглядом, но жена, не обратив на это никакого внимания, прошла в другую комнату и принялась куда-то звонить по теле-фону.

- Ты права, дорогая, - донесся ее голос, - это, конечно, не нерпа, ворса не та, скорее это под кобылу...

- Не ворса, а ворс, - усмехнулся пятнадцатилетний сын Самид.

- Я тебе тысячу раз говорила, - сказала мать, прикрывая ладонью трубку, мне замечаний не делай.

- Так правильно же "ворс", - не унимался Самид. - А сегодня утром ты сказала "купила кило барашки", а нужно говорить "баранины".

-Кто даст сахар к чаю? - страдальческим голосом крикнул Агасаф-ага. - Я же с работы пришел!

-Ты что, не слышишь, что я по телефону разговариваю? - сказала жена, заглядывая в столовую. - Возьми сам, если тебе нужно, я не домработница!

Агасаф-ага изо всех сил ударил по столу. Шашки и кости на доске подпрыгнули и покатились по паркету.

-Это чей дом?! - неистово закричал Агасаф-ага. - По-чему ты со мной так разговариваешь? Я что - вор, убийца? Почему ты со мной так разговариваешь, я спрашиваю!

Газанфар встал и, ступая на цыпочках, вышел из квартиры. До него уже на лестничной площадке донеслось: "Я тебе тоже тысячу раз говорила, что этому парикмахеру нечего делать в моем доме. Не води его!"

- Не твой дом, а мой! Кого хочу - приглашаю! Это был ежедневный, обыкновенный скандал. Он утих так же внезапно, как начался. Агасаф-ага прошел в спальню и, одев пижаму, с наслаждением лег на кровать. Он лежал, и чувство-вал, как пульсирует кровь в набухших венах, и ему было необыкновенно приятно. И мысли текли ровные, привычные. Он думал о жене и никак не мог понять, чем она недовольна. "Как будто зарабатываю больше всех соседей в доме. Ни в чем отказу нет. Летом в Кисловодск хочешь - пожалуйста, хоть на три месяца, хоть на четыре. Коллегам угощение - хоть каждый день. Все есть. Чего она хочет? Мужчина что должен делать? Зарабаты-вать! Больше меня же ни один сукин сын не зарабатывает! Ско-рее всего дело в их роду - и мать ее покойная, прости господи, стерва была. Все дело в этом".

Эта мысль восстановила наконец душевное равновесие. Ага-саф-ага повернулся на правый бок и совсем уж собрался задре-мать, когда его коснулась рука Самида.

- Что, мой родной, - спросил Агасаф-ага, - что, мой хоро-ший? - Он очень любил своих детей, и самое плохое настрое-ние Агасаф-ага улетучивалось при виде их.

- Папа, - сказал Самид. - Мне деньги нужны.

- Сколько? - осведомился Агасаф-ага.

- Честно говоря, мне нужно пять рублей. Но я буду рад, если ты дашь три...

-Почему три? - удивился отец.- Я тебе дам пять. - Он порылся в кармане и протянул сыну пятерку. - А для чего тебе деньги?

- Так... - неопределенно протянул Самид. - Ну, мяч хо-тим купить настоящий футбольный.

-А ты почему такой грустный сегодня? - сказал Агасаф-ага молча стоявшему в стороне восьмилетнему Фазилю. - На и тебе рубль, мороженое купишь.

- Как в школе дела? - уже погружаясь в дрему, спросил он у Самида.

- Хорошо, - бодрым голосом ответил сын.

- Мама говорила, что у тебя двойка по этому... ну как его... все время забываю название этого предмета. Очень важный предмет... Трио... или четырео...

- Тригонометрия, - засмеялся сын. - Все хорошо. Ты, папа, не беспокойся.

Агасаф-ага кончил воспитательную беседу, поцеловал обоих сыновей и заснул было уже окончательно, когда в спальню во-шла жена.

- Мы сегодня идем в кино! - заявила она мужу.       ,

- На какой сеанс? - замирая, спросил Агасаф-ага.

- На десять.

- Еще время есть, - обрадовался Агасаф-ага. - Час посплю, а потом пойдем, слава богу, кинотеатр рядом.

- Нет, - отрезала жена. - Мы идем в центр, в кинотеатр "Азербайджан". Так что ты встань, побрейся, приведи себя в порядок.

- Слушай, - взмолился Агасаф-ага. - Я устал, у меня ноги болят, неужели мы не можем сходить в кино в мой выходной?

- Я хочу смотреть фильм, как все люди, в первый день, а се-годня премьера.

- Не пойду я в кино, - закричал Агасаф-ага. - Я в этом доме умирать буду, тебе наплевать на это.

- Да хватит вам, - сказал, входя в спальню, Самид. - На-доело уже, перестаньте, соседи над вами смеются...

- Видишь, - пожаловалась сыну жена, - вся моя вина в том, что я пытаюсь этого человека вытащить в кино! И еще я виновата, что он работает в парикмахерской. Я виновата!

Самид безнадежно махнул рукой и вышел.

Агасаф-ага надел свой лучший костюм и коричневый юго-славский плащ. Жена оглядела его критическим взором и заста-вила переодеть туфли. Кроме этого, она заставила его сменить запонки. Теперь осмотр ее, кажется, удовлетворил. Она выта-щила из шифоньера пальто и попросила мужа подержать его. С недавних пор она перед выходом каждый раз стала просить, чтобы муж помогал ей одеться.

У них были хорошие места - в десятом ряду. Агасаф-ага был уже доволен, что они пришли в кино. Он с удовольствием ог-лядел жену, она была очень хорошо одета, в ушах серьги, на холеных руках браслет, колыша, и не какая-нибудь подделка, а все настоящее, все как надо. Агасаф-ага очень любил делать ценные подарки жене, заработок позволял ему это делать почти каждый год.

- Конечно, хорошо, что мы пришли в этот кинотеатр. Здесь звук хороший и публика всегда очень приличная бывает, - Агасаф-ага показал жене на пару, пробирающуюся к своим местам. - Это вице-президент Академии наук, - шепнул он на ухо жене.

Вице-президент, поравнявшись с ними, приветливо поздоро-вался с Агасаф-агой.

- Это генерал Мамедов, - сказал Агасаф-ага, пожав руку следующего своего знакомого.

Знакомых у Агасаф-агн оказалось много, и все они очень тепло здоровались с ним.

- Откуда ты их всех знаешь? - спросила жена.

- Я их всех знаю, они меня очень уважают.

Жена презрительно пожала плечами.

Как только начался фильм, Агасаф-ага забрал у жены паль-то, чтобы ей было удобнее смотреть, и, купив две порции моро-женого, с удовольствием стал откусывать от хрустящего стакан-чика. Ему было очень приятно, ноги не болели, фильм был, кажется, интересным, мороженое холодило язык.

Сзади засмеялись.

- Перестань чавкать, - шепотом сказала ему жена. Теперь Агасаф-ага ел беззвучно, но на экран уже не смотрел. Когда они пришли домой, дети спали. Агасаф-ага прошел в детскую. Он не дыша смотрел на детей, и к сердцу его, как и каждый раз, когда он видел своих детей, прилила теплая волна нежности. "Моя копия". Он поправил одеяло на раскрывшемся младшем и, поцеловав обоих, вышел из комнаты. Спать ему не хотелось. Агасаф-ага накинул плащ, и вышел на улицу.