Меняла Душ - Дмитрий Самохин

Из рабочего кабинета примчался администратор ресторана — извиниться за случившееся. Он распорядился, чтобы ужин шел за счет заведения, а также приказал девочкам, чтобы они доставили на столик бесплатно бутылку выдержанного армянского коньяка. Разумеется, также за счет ресторана.

Столяров вновь уселся за столик, поправив костюм, по которому после нашествия налакавшегося посетителя прошелся уборщик, сметая следы валяния в недоеденных кушаньях. Костюм был всё еще влажный.

— Будем считать, что инцидент исчерпан, — предложил Столяров.

Администратор потерялся в блаженной улыбке.

— Вы бы проверили, как там поживает пьяный. А то он вам не только столик сметет, — посоветовал Кольцов.

Администратор подозвал официантку и распорядился, чтобы она навестила виновника случившегося и проследила, как бы он еще чего не натворил, но девушка лишь развела руками и сообщила:

— Он уже расплатился по счету и ушел.

— Да он же пьянющий! — поразился Кольцов.

А Столяров почувствовал волну ужаса, захлестнувшую мозг. Он внезапно понял, что это происшествие не было случайным. Всё было подстроено! И то была последняя мысль, промелькнувшая в его мозгу. В следующую секунду бомбы сдетонировали.

Кровь брызнула в разные стороны, обдав горячим липким душем стоявших вокруг людей. Столярова буквально разорвало на куски. Администратор умылся красненьким. Официантка истошно завопила и упала в обморок, поскользнувшись в образовавшейся луже. А Панкратий Кольцов увидел, как с потолка падает какой-то предмет, и поймал его. Им оказалась голова Столярова, оторванная от туловища. Голова дважды хлопнула глазами и умерла.

Панкратия Кольцова скрутил сильнейший приступ рвоты. Его вывернуло прямо на оторванную голову Столярова.

Жнец оплатил просроченное парковочное время и, открыв сенсорным ключом дверь голубого флаера, забрался в кабину пилота. Активизировав систему управления, он плавно поднял машину в воздух.

Жнец торопился. Ему не терпелось убраться с крыши.

Наручные часы пискнули, приняв сигнал о приговоре, приведенном в исполнение.

Пора было уносить ноги, и как можно дальше от места происшествия. Жнец не сомневался, что через несколько минут все пути отступления будут отрезаны службой охраны отеля и телохранителями Столярова. Будут задействованы охранные системы «Перехват» и «Страж», но лиса уже выскользнула из курятника, предварительно обглодав петуха. До прибытия полиции ни один флаер не поднимется с парковочных площадок. Небо будет перекрыто и окажется недоступным. Сотни гостей отеля и десятки посетителей ресторана потеряют несколько часов, пока полиция не разберется в случившемся и не установит причину смерти бизнесмена, а также личность возможного убийцы. Но Жнец был готов к этому. Он предусмотрел всё. Он был профессионалом своего дела.

Увеличив скорость флаера, Жнец встроился в свободный ряд третьего воздушного яруса и устремился к Петроградской стороне, где в плавающем доме в съемной квартире жила официантка Ольга с насекомовидной фамилией. Она должна была быть дома, и она ждала его.

Внеочередной выходной Ольга взяла по просьбе Жнеца. Он предложил ей сходить куда-нибудь в ресторан, посидеть тихо, а затем съездить в ночной клуб развлечься. Ольга предложила другой день, но Жнец настоял, чтобы она взяла выходной, поскольку он собирается улететь в Англию по делам на несколько недель. Ольга притворно опечалилась, но Жнец пообещал, что не забудет ее и вернется с подарками.

Он никогда не забывал своих жертв. Он помнил каждую. И с особым сакральным трепетом хранил память о них, точно согревал в своем сердце, где они продолжали жить. Он, отобравший у них жизни, продлевал их существование в своей душе.

Над Невой было оживленное движение. Транспортные потоки затмевали солнечный свет, который и так с трудом пробивался сквозь извечные свинцовые питерские тучи. Лишь крохи достигали вечного города, скользя по его серым каменным стенам. Если бы не работающие круглосуточно в разных режимах световые столбы, что колосились по всему городу, Петербург наслаждался бы сумраком. Световые столбы, тянущиеся по углам на высоту домов и заменившие вечерние фонари, дарили городу день и регулировали смену дня и ночи.

Провисев минут сорок в пробке, Жнец вырвался на простор и направил машину к Елагину острову, где жила Ольга. Парковый район состоял из нескольких десятков трехэтажных домов, парящих над мостовой на высоте метра. Оригинальный архитектурный ход для придания особого колорита спальному району среднего сословия оказался неудобен в эксплуатации. Не было места, чтобы оставить свое авто. Лужайки перед домами оказывались недоступны, поскольку путь к ним преграждали массивные каменные лестницы, единственные видимые «цепи», связывающие округлые дома и землю.

Квартиры в домах сдавались. А сами дома принадлежали частным лицам. В одной из таких квартирок и жила Ольга.

Жнец опустил флаер на лужайку перед домом и тут же заполучил штраф за парковку в запрещенном месте. Сообщение о штрафе поступило в почтовый клиент, установленный на бортовом компьютере корабля, лишь только флаер коснулся земли.

Жнец удостоил сообщение коротким взглядом, отметив, что теперь флаер придется бросить. После того как в квартире будет найден труп девушки, полиция моментально обнаружит выписанный штраф и идентифицирует летательное средство. Правда, флаер не принадлежал по бумагам Жнецу. Он был выписан на школьного учителя астрономии из Пушкина, который в реальности вот уже две недели был мертв. Документы о его кончине не успели пройти по инстанциям, и Жнецу удалось зарегистрировать машину на мертвеца.

Покинув машину, он не запер ее и оставил охранные системы не включенными. Он был не против, если бы флаер кто-нибудь угнал. Одной проблемой стало бы меньше. А полиция устремилась бы по ложному следу. Взбежав по ступенькам на парадное крыльцо, он коснулся большим пальцем правой руки сенсора. Дом узнал его, и открылась дверь. Ольга сама настроила замковую программу на любовника в ожидании встречи.

Проснулся интерком дома, связав гостя с хозяйкой.

— Ваня, это ты? — спросила Ольга, зевнув.

— А ты еще кого-то ждешь? — спросил Жнец, обольстительно улыбаясь в глазок смотровой камеры.

Ответа он не дождался. Распахнул внутреннюю дверь и направился к лестнице. Поднявшись на второй этаж, Жнец прижался к квадрату стены, который являлся единственной слепой зоной в доме и, вытащив из пряжки ремня крохотный шприц с иглой, спрятал его в ладони.

Ольга ждала его на пороге. Обвив шею любовника руками, она прильнула к его губам.

Жнец страстно ответил на поцелуй.

— Куда мы поедем? — слегка задыхаясь, спросила Ольга.

— Не знаю. Посмотрим. Ты готова?

— Сейчас. Добавлю последние штрихи к портрету, и в путь.

Чмокнув его в щеку, она скрылась в ванной комнате.

Жнец закрыл входную дверь, притушил световые панели и осмотрелся по сторонам. Скромная квартирка, но вполне приличная для девушки, которая прилетела в Петербург с Урала с грандиозными планами завоевать сердца людей, сделать карьеру, достичь высот в обществе. Честолюбивым мечтам суждено было разбиться о скалы чужой воли. И эта воля принадлежала Жнецу.

Он снял ботинки и, оказавшись босиком на теплом полу, бесшумно направился к ванной комнате, откуда доносился шум льющейся воды. Жнец осторожно приоткрыл дверь, почувствовал на лице водяную морось и шагнул внутрь.

— Кто там? — спросила Ольга.

Обнаженная, она стояла спиной к двери за полупрозрачной занавеской в душевой кабине, подставив свое юное точеное тело теплым струям.

— Я, дорогая, — отозвался Жнец.

— Ты решил отложить ресторан до лучших времен? — лукаво спросила она. — Тогда иди ко мне!

Жнец ласково улыбнулся, в две секунды скинул одежду и вступил в кабину. Ольга прильнула к нему. Жнец заключил ее в объятия, намереваясь предаться любви, но внезапно чувство отвращения овладело им.

Ждать дольше не имело смысла. Зачем продлевать агонию?

Шприц скользнул из ладони Жнеца, вонзаясь в шею Ольги. Она ойкнула, почувствовав легкий укол, сравнимый с щекотанием гусиным пером, и удивленно посмотрела на Жнеца.

— Что это было? — спросила Ольга. Он не ответил и отстранился от нее.

Яд уже распространялся по ее телу. Кровеносные пути разносили гибель по юному организму. Через несколько секунд наступит финал. Жнец предпочитал держаться от смерти на расстоянии.

Ольга не понимала, что с ней происходит. Внезапно боль скрутила ее, и она согнулась, упав на колени. На губах выступила белая пена.

Девушка с ужасом посмотрела на Жнеца. Она еще воспринимала окружающее, еще могла чувствовать боль, но смерть уже взяла ее в свои цепкие лапы.