Огненный торнадо - Анна Михайловна Пейчева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Екатерина оглянулась — еще немного, и она проиграет смерчу в этой гонке. Но лучше проиграть смерчу, чем самой себе. Дворянин потому и дворянин, что благороден всегда, и в особенности — когда это ему совсем не выгодно. Принцесса притормозила и распахнула пассажирскую дверь, в которую тут же ворвались сухие листья вперемешку с красным песком.
— Запрыгивайте! — крикнула она на английском.
— О боже, боже, вы ангел, — прокашлял незнакомец и ввалился в салон.
Только тут принцесса поняла, что никакой это не незнакомец. Екатерина не могла поверить своим глазам.
— Джим?.. Ты что тут…
— Господи, Китти, это ты? — одновременно заговорил Джим, не переставая кашлять. — Потом, потом, все потом. Гони!
Екатерина вжала педаль газа в пол. Истошно завизжали колеса, «руссо-балт» ринулся вперед, к просвету среди черных туч. В трех сантиметрах от капота сверкнула молния.
— Так как ты тут оказался? — повторила Екатерина, вздрагивая всем телом от атмосферного грохота.
— Тебя искал, — невнятно ответил Джим, отплевывая изо рта глину. Он все пытался пристегнуться к креслу, и все никак не получалось. Руки у него тряслись, как давешняя кукуруза. — Пришлось у отца брать древний «пузырь», он крякнулся по дороге. Торнадо был уже близко. Ну я бросил «пузырь» и побежал. Дальше ты знаешь.
Грубое русское слово «пузырь», сокращенное от «Русского автомобильного завода Пузырёва», бездарного конкурента «русско-балта», в американском произношении звучало сочно и славно. Екатерине всегда нравился мягкий акцент Джима. Ну и его квадратный подбородок, разумеется. Ах да, и фигура. Даже сейчас мятая белая футболка сидела на Джиме так, что на нее потратил бы последние деньги и Эбенизер Скрудж.
Молния. Еще одна. Грохот грома. Ветер все усиливался, автомобиль тащило куда-то вбок.
— Как же тебя мамочка из дома выпустила? — горько усмехнулась Екатерина, не отрывая глаз от дороги. Вчерашний ужин с родителями Джима закончился самым банальным, мещанским, неприличным скандалом. После целой серии презрительных ухмылок Смита-старшего и дюжины стеклянных улыбок миссис Смит Екатерина демонстративно выкурила отвратительную сигару, залпом выпила стакан бурбона, затем сдернула с пальца Перстень-Разумник и бросила гаджет прямо в яблочный пирог со словами: «С чего вы взяли, что я ни минуты не могу без него обойтись? Вот прямо сейчас пойду на ваше поле, прямо в темноту, к мерзким цикадам, и проведу там ночь без единой подсказки из Интерсетки! Вы увидите, на что я способна… Вот только эту бутылку возьму, чтобы не замерзнуть… Джим, ты со мной?» Бойфренд начал мяться, поглядывать вопросительно на родителей, чего гордая Екатерина стерпеть никак не могла. Она выскочила из дома, прыгнула в «русско-балт», который они с Джимом арендовали в аэропорту этим утром, и принялась колесить по округе, радуясь, что еще в Петербурге сбежала от своего телохранителя-казака. Харитон уж точно не позволил бы ей выкидывать подобные кунштюки. А так вырвалась на волю, словно простая американская фермерша, а не занудная великая княжна. Хорошенько проучила Джима. Пожалуй, раньше у них таких крупных размолвок не было. Джиму придется постараться, чтобы она его простила! И уж конечно, в дом его родителей она больше не вернется.
— Мама сама мне дала ключи от отцовской машины, — сообщил Джим. Ему наконец удалось пристегнуться, и теперь он сидел, вжавшись в кресло. Скорость была нешуточной. «Дворники» трудились как сумасшедшие, очищая стекло от ошметков стеблей и прочей дряни.
— О, правда? — Екатерина немного устыдилась. Может, первое впечатление обманчиво? Может, родители Джима все-таки порядочные, добрые люди?
— Ага, — подтвердил Джим, беспокойно оглядываясь на завывающую мегаворонку позади машины, — мама сказала найти тебя, привести в чувство… И разорвать с тобой помолвку.
От злости и неожиданности Екатерина бросила руль и «русско-балт» едва не перекувырнулся.
— Во имя короны империи, — прохрипела принцесса сквозь зубы и снова вцепилась в руль мертвой хваткой, — и ты согласился?
— Китти, Китти, только не надо нервничать, — забормотал Джим, шарахаясь от очередной молнии в окне. — Мама права, это плохая идея — нам с тобой жениться. Я же тогда до конца жизни буду поп-корном.
— Кем? — растерялась Екатерина. Из-за нескончаемого грома и ветра слышно было плохо и она решила уточнить. — Поп-корном?
— Ага, — Джим нервно хрустел пальцами, — станешь императрицей, моей карьере конец. Лопну от твоего жара, как поп-корн. Стану всего лишь закуской. А сейчас я основное блюдо, понимаешь?
Джим служил лицом знаменитого Русско-балтийского автомобильного завода. Вся маркетинговая стратегия РБЗ держалась на его широких плечах. Он был везде — в телерекламе, за рулем очередного стремительного автошедевра; в Интерсетке — сбивал вас с толку прищуром светлых глаз и мерцающим блеском нового гироскутера; он улыбался со стильных черно-белых плакатов в офисе завода, где принцесса работала рядовым оператором колл-центра. Джим был недостижим и прекрасен.
Роман закрутился внезапно и так же энергично, как коленчатый вал в двигателях «русско-балта». В новой рекламе, сотворенной креативными умами из маркетингового отдела РБЗ, Джим должен был рассекать весенний луг на мускулистом коне. В финале видеоролика конь волшебным образом превращался в автомобиль, а в углу экрана появлялась ненавязчивая надпись: «Русско-балт не вредит живой природе. Русско-балт является ее частью». Екатерину взяли на съемки консультантом, потому что она знала про лошадей всё, а Джиму нужны были дельные советы — верхом он сидел как куль с мукой, даром что ковбой. «Видно, в юности крутил не лассо на родео, а локоны перед зеркалом», — подшучивал режиссер. Джим в ответ хмурился, ерошил свои короткие кукурузные волосы и бубнил, что никаких локонов у него в жизни не было, он же не девчонка. С чувством юмора у него было не очень. Но с такой внешностью можно и без юмора прожить.
Екатерине в нем нравилась прямота, предсказуемость и прагматичность. Джим был простым, как буква «П». Он был спасением Екатерины от самой себя. Принцесса устала от себя, если честно. Устала думать, кем она могла бы стать, если бы не родилась Романовой. Уж точно не оператором колл-центра. Это папенька настоял, чтобы она до коронации работала на родном РБЗ. Сперва навязал ей завод, а вскоре навяжет и престол. А Екатерине хотелось только одного — скакать во весь опор навстречу свободе.
Почему Джим увлекся ей? Великая княжна была неотразима верхом. Вот и всё. Он сам признавался, что влюбился в Екатерину, когда увидел ее на коне — эта царственная осанка, этот гордо вздернутый благородный подбородок… Он загорелся завоевать принцессу, на радость
