The Phoenix Economy - Felix Salmon

очень большая вероятность того, что его влияние ощущается на многих путях, которыми сегодняшний мир изменился по сравнению с допандемическими днями. Это может быть очевидно, когда речь идет о таких вещах, как степень, в которой вы можете работать из дома; менее очевидно, когда речь идет о содержимом вашего кошелька Coinbase. Но в большей или меньшей степени это существует практически везде.

Например, когда эта книга готовилась к печати, самой большой экономической проблемой в богатых странах мира была слишком высокая инфляция, впервые за последние десятилетия. Отчасти это было вызвано проблемами в цепочке поставок, которые можно отследить по пандемии. Отчасти это было следствием фискальных решений, которые также были приняты только из-за пандемии. Некоторые из них стали результатом внезапных изменений в рабочей силе, связанных с пандемией. И большая часть этого произошла из-за вторжения Владимира Путина в Украину - что он вполне мог сделать, даже если бы не было пандемии, но это в конечном итоге невозможно узнать. Опуститесь на пару уровней вниз почти от всего, и есть большая вероятность, что вы увидите там пандемию: Это не то, от чего мы можем просто отойти и оставить в прошлом, заявив, что мы вернулись к тому, что было раньше.

С первых дней пандемии средства массовой информации были полны аргументов "это изменит все", некоторые из них были честными предсказаниями, другие основывались больше на надежде, чем на рациональных ожиданиях. Против этого выступали те, кого я называл "средними ревертерами" - люди, утверждавшие, что большинство вещей вернется к своему статусу, существовавшему до пандемии, и что любой, кто был достаточно глуп, чтобы заявить, что Нью-Йорк мертв навсегда, к примеру, вскоре будет доказано, что ошибается. (Нью-Йорк, между прочим, все еще очень даже жив, и я говорю это не только в тот момент, когда я пишу эту статью, но и в тот момент, когда вы ее читаете, возможно, через много лет. Это не книга предсказаний, но это одно из предсказаний, которое мне очень удобно делать).

По своей природе я - злобный реверсант. У журналистов, как правило, очень чувствительный счетчик брехни; мы также довольно циничны и в целом считаем, что необычные заявления требуют необычных доказательств. Мы, скорее, не будем верить в изменяющие мир силы и технологии, чем преувеличивать их. Тем не менее, ни одно глобальное событие масштаба пандемии Ковида не коснется планеты легко. Оно будет иметь последствия, причем долговременные. Они будут глубокими, и многие из них будут неожиданными.

Я надеюсь, что эта книга поможет вам глубже понять некоторые из огромных изменений, которые уже произошли, и подготовит вас к пониманию других, когда они наступят. Легенда о фениксе - это легенда об обновлении и возрождении: цикл, но не медленный и стабильный. Феникс существует в практически неизменном виде сотни лет, прежде чем впечатляющее инферно оборвет его жизнь и создаст пепел, из которого возродится бессмертное существо. Мой тезис заключается в том, что пандемия Ковида - это одна из тех редких вспышек, которые приводят к началу совершенно новой эры. Большинство из нас не настолько стары, чтобы помнить, когда это случилось в последний раз - в 1945 году, но те, кто помнит, никогда этого не забудут. Ковид, вероятно, останется в памяти всех, кто пережил его, и будет иметь такие же далеко идущие глобальные последствия.

Если вам нужен простой индикатор того, насколько значимым является важное событие, вы можете проверить, как долго оно находится в положении P1. P1, что может означать "позиция 1", а может и нет, - это понятие, которое, по сообщениям, использовал президент Барак Обама, и которое интуитивно поняли новостные каналы кабельного телевидения - особенно CNN времен Джеффа Цукера. В любой момент времени есть только один вопрос, на котором все зациклены больше других. С точки зрения новостей и общественного настроения, это самое важное, что происходит в мире, и если вы посвятите этому эфирное время, люди будут смотреть. Если вы посвятите эфирное время чему-то другому, им станет скучно, и они уйдут.

В Америке Дональд Трамп занимал позицию P1 в течение примерно четырех лет до наступления пандемии. Его президентская кампания и президентство были чрезвычайно эффективны в плане высасывания воздуха из всего, что не было Трампом; если при большинстве других президентов можно было неделями не задумываться о том, кто находится в Белом доме, то при Трампе это было невозможно.

Ковид оказался единственной силой, способной превзойти Трампа, оттеснить его на позицию P2. Все, кроме одной, самые громкие истории о Трампе в эпоху Ковида были связаны с Ковидом, и даже во время единственного исключения из правил - попытки переворота 6 января 2021 года - отсутствие маскировки среди участников беспорядков, лишь немногие из которых были привиты на тот момент, убедительно показало, как Трампизм стал криком против ограничений Ковида.

Та часть населения, которая негодовала по поводу того, что она воспринимала как глобальную чрезмерную реакцию на болезнь, все еще имела Ковид в качестве P1, и он оставался на этой позиции не несколько недель, не несколько месяцев, а целых два года (и даже больше). Только когда Россия вторглась в Украину в конце февраля 2022 года, в тот момент, когда вакцины значительно снизили смертность и когда большой всплеск Омикрон начал спадать, произошло событие, достаточно сильное, чтобы вытеснить Ковид с позиции P1 в мире.

В этом заключалось самое большое различие между Ковидом и испанским гриппом 1918 года. Пандемия 1918 года пришлась на конец разрушительной мировой войны, а также на конец эпохи, когда инфекционные заболевания были трагическим фактом жизни; в результате страшная пандемия так и не стала P1. События, которые захватывают воображение всего мира, не всегда измеряются потерянными жизнями. Теракты 11 сентября 2001 года, например, были P1 в течение нескольких месяцев и определяли историю на протяжении двух десятилетий, а жертвами стали менее трех тысяч человек. Судебные процессы над знаменитостями, например, над О. Дж. Симпсоном, могут быть P1 в течение нескольких недель.

Ковид был P1 в течение двух лет. За это время он убил около шести миллионов человек по всему миру, примерно один миллион из которых находился в Соединенных Штатах. Другими словами, он был гораздо более смертоносным, чем большинство войн, и он доминировал в разговорах гораздо дольше, чем большинство войн. Ни одно явление не может обладать этими двумя характеристиками и не иметь серьезных долгосрочных последствий. А последствия 2020 года будут сказываться десятилетиями, в основном в негативном ключе, несмотря на все усилия правительств по смягчению медицинского и