Ночь Покера (ЛП) - Табу А. Р.

— Я хорошо поработала, папочка? — спрашиваю я, и он улыбается.

Папочка тяжело дышит, когда забирается на меня сверху, но выглядит таким счастливым.

— Отлично. А теперь мне нужно сделать кое-что еще, прежде чем ты будешь готова к ночи покера.

Его большое тело тяжелое, и когда он раздвигает мои ноги, я не могу пошевелиться. Чувствую, как влажный кончик члена, который я только что сосала, толкается в мою киску, и напрягаюсь.

— Папочка, ты не можешь положить его туда. Он не поместится! — Я пытаюсь толкнуть его в грудь, но он настолько крупнее меня, что не сдвигается с места.

— Не волнуйся, поместится. — Он хватает меня за запястья и прижимает их к себе, продолжая толкаться внутрь.

Мои глаза расширяются, и я качаю головой.

— Папочка, нет! Он слишком большой!

— Моя маленькая принцесса. — Его глаза полузакрыты, и он меня не слушает. — Ты не представляешь, как долго я хотел этого.

— Папочка, пожалуйста, не надо.

— Такая невинная, — шепчет он, а затем наклоняется и начинает посасывать мои соски.

— Папочка! — Я чувствую его язык, когда он притворяется, что пьет из меня, а потом стонет. — Что ты делаешь?

— Я делаю тебя женщиной, — отвечает он, а затем чувствую, как он входит в меня до основания.

Мои глаза расширяются от шока, и я чувствую давление между ног, но на самом деле это не боль. Пытаюсь извиваться, но он прижимает меня к матрасу своим большим телом и животом, входя все глубже.

Однажды, когда я была маленькой, папочка взял меня с собой на ферму дяди Фрэнка, и я увидела, как его собаки делают то же, что папочка делает сейчас со мной. Папочка громко стонет, трахая меня быстрее, точно так же, как это делал тот пес.

Чем дольше папочка трахает меня, тем более влажной я себя чувствую, и мои щеки горят от смущения. Давление, которое было раньше, ослабевает, и теперь мне начинает нравиться то, что он делает. Моя киска сжимается, и папочке, кажется, это нравится, так что я делаю это снова.

Он протягивает между нами руку и трет то место, где лизал меня раньше, и я стону почти так же громко, как и он.

— Вот так, кончи на член папочки, пока я кончаю для тебя, — ворчит он, и его большое тяжелое тело покрывается на мне потом. — Твои дяди будут драться из-за этого, но я получил это первым.

Я ахаю при мысли о том, что мои дяди делают это со мной, но не потому, что боюсь. Мысль о том, что все они хотят меня, любят меня и даже дерутся из-за меня, заставляет все эти хорошие чувства подниматься на поверхность.

С последним прикосновением папочки я чувствую, как по телу пробегают мурашки, а между ног разливается тепло.

— Теперь моя маленькая девочка совсем выросла. — Папочка стонет, когда погружается глубоко, и его член начинает пульсировать.

Его сперма заполняет меня, и мне нравится, какая она тяжелая и теплая. Я сжимаюсь вокруг него, а потом задаюсь вопросом, сможет ли он сделать это снова. Вес его тела почти непосилен, но ощущение его освобождения такое правильное. Все это правильно, даже если некоторые люди могут подумать иначе.

— Я люблю тебя, папочка, — шепчу я, и он немного отстраняется, чтобы посмотреть на меня.

— Я тоже люблю тебя, принцесса. — Он так сладко целует меня, а потом заставляет открыть рот, чтобы он смог лизнуть меня и там. — Давай приведем тебя в порядок. Твои дяди скоро будут здесь.

Глава 2

Эльза

— Ты уверен, что оно подходит? — спрашиваю я папочку, опуская взгляд на свое кукольное розовое платье с оборками.

— Если это то, что ты хочешь надеть, то оно идеально. — Он обхватывает мой подбородок и улыбается мне, прежде чем взять за руку и отвести в подвал.

Когда мы спускаемся вниз, четверо моих дядей уже там и сидят за покерным столом. Они поднимают головы, когда слышат нас, и один за другим их глаза загораются при виде меня. То, как дяди смотрят на меня, кажется таким особенным, и я не тороплюсь подходить к столу, показывая им свое новое платье. Мне нравится внимание, которое они мне уделяют, но сегодня вечером его больше, чем раньше. Будто они все голодны, а я — их изысканный ужин.

— Посмотрите на именинницу, — говорит мой дядя Фрэнк, протягивая руку и усаживая меня к себе на колени. — Дай мне немного сахарку.

Он заставляет меня оседлать его колени, чтобы я могла обхватить ногами его талию. Таким образом я могу прижаться поближе, и мое платье задирается. Потом прижимаюсь своими губами к его губам, и его поцелуй отличается от того, как он обычно целовал меня. Его язык скользит по моим губам, и я открываю их, чтобы он мог облизать их так, как это делал папочка. Дядя Фрэнк стонет совсем как папочка, и я чувствую теплое покалывание у себя между ног.

Он опускает руки на мои бедра, а затем скользит ими выше. Затем крепко прижимает меня к себе, пока целует, и я чувствую, как его твердый член прижимается к моему центру.

Несмотря на то, как жестко папочка взял меня ранее, я чувствую себя опустошенной и хочу, чтобы он сделал это снова. Может, сегодня вечером дядя Фрэнк тоже захочет поучаствовать.

— Эй, у тебя нет поцелуя для твоего дяди Дилана?

Дядя Фрэнк вздыхает и качает головой, прежде чем улыбнуться своему брату, стоящему рядом с ним.

— Извини, увлекся.

Дядя Дилан тянется ко мне, а дядя Фрэнк передает меня, как маленькую куклу. Я чувствую себя хрупкой в их больших руках, но из-за ноющего чувства между ног мне хочется еще больше объятий.

— Дай мне попробовать тебя на вкус, принцесса, — шепчет дядя Дилан, обхватывая мой затылок и приближая мой рот к своему.

Другой рукой тянется к переду моего платья и опускает чашечки. Моя грудь обнажена, и мои соски напрягаются, когда он проводит костяшками пальцев по тугим пикам. Мои глаза расширяются, когда он потирает их, а затем я чувствую, как тот щипает один из них. Мои бедра сами по себе двигаются вперед, и теперь между ног пульсирует.

— Срань господня, посмотрите на нее. Ей это нравится, — шепчет дядя Дэррил, и я слышу, как папочка соглашается с ним.

— Просто подожди. Еще увидишь, — говорит он, и они усмехаются.

— Тебе нравится? — спрашивает дядя Дилан, и я киваю. Он трет сосок еще немного, прежде чем дядя Коул хлопает его по плечу.

— Моя очередь, принцесса. — Дядя Коул жадно сажает меня к себе на колени и сразу же целует. У меня перехватывает дыхание, но, когда я чувствую, какой он большой и твердый, мне хочется уделить ему больше внимания. Он нуждается во мне так же, как раньше нуждался папочка. Дядя Коул стонет мне в рот, когда я прижимаюсь мокрыми трусиками к его брюкам, и слышу, как мужчины в комнате подбадривают меня.

— Вот так, принцесса. Точно так, как я тебе показывал, — говорит папочка с другой стороны стола.

— Блядь. — Дядя Коул отрывает свой рот от моего и откидывает голову назад. — Она заставит меня кончить.

— Иди сюда, малышка, давай дадим Коулу передохнуть. — Дядя Дэррил стаскивает меня с колен Коула, но не прижимает к себе.

Вместо этого он перекидывает меня через колено и задирает мое платье. Моя попка задрана кверху, и дядя Дэррил гладит мои трусики. Когда я снова смотрю на него, он облизывает губы и медленно стягивает с меня трусики.

— Все хорошо, — говорит папочка.

— Да, я просто дарю тебе порку в честь дня рождения, — говорит мне дядя Дэррил, прежде чем опускает руку на мою обнаженную ягодицу.

— Ой. — Я вздрагиваю, и мои глаза расширяются. Дядя Дэррил никогда раньше не шлепал меня, но то, как он поглаживает меня, заставляет меня думать, что тот наслаждается этим.

Он шлепает другую щечку, и я чувствую, как моя попка становится горячее. Дядя Дэррил делает это снова и снова, и по мере того, как краснеет кожа, я чувствую, что покалывание между ног становится сильнее. В этот момент моя киска пульсирует, и я раздвигаю ноги так сильно, как только могу, устраиваясь у него на коленях.

— Она мокрая? — слышу, как спрашивает дядя Фрэнк, и дядя Дэррил кивает.