Тень Большого брата над Москвой (сборник) - Сергей Комков

— А как же Глава Собственной Канцелярии?

— Его тоже прошу ерундой не утруждать! — отрезал Браток и пристукнул карандашом по столу. — Еще вопросы есть?

— Нет! Однозначно! — заерзал на месте спрашивающий. — Все понятно. Теперь любые контакты — только через вас.

— Вот именно, — подтвердил Браток. — Будете раз в месяц приходить на контрольный разговор. Если понадобитесь чаще, вызову. Прошу являться без задержек. Сами понимаете — не в игрушки играем. Речь идет о государственных интересах.

— Да, да, да, — закивали присутствующие.

— И еще, — продолжил Браток, — все шаги внутри ваших партийных братств согласовывать лично со мной. Но, — он поднял вверх указательный палец, — упаси Бог вас где-нибудь об этом разболтать!

Уходили члены Верхнего Совета также тихо, как и пришли. Каждый из них на прощанье аккуратно пожимал руку Братка и, опустив вниз глаза, покидал кабинет.

3

Уже через пол года после появления Братка в Собственной Канцелярии Большого Брата стали происходить странные вещи. Сотрудники как будто перестали друг друга узнавать. Каждый пытался проникнуть в свой рабочий кабинет втихаря, быстро пробегая по всем закоулкам коридоров. А если случалось в этих закоулках столкнуться, то они натянуто друг другу улыбались и, отворачиваясь к стене, стремились быстрее проскочить место встречи. Особенно опасались перемещаться по той части здания, в котором находилась приемная Братка. Потому что каждая встреча с ним заставляла невольно съеживаться и оставляла в организме неизгладимый осадок, который весьма напоминал эффект сильно перченого сладкого пирога. Из-под черных густых бровей Братка сверкали бездонные голубые глаза, пугающие своим холодом и коварством. И даже когда он улыбался, у присутствующих невольно внутри все сжималось. Казалось, что вот-вот из его рта вырвется острое жало и нанесет смертельный укус. Особенно опасались моментов, когда Браток начинал кого-то похваливать. По первоначалу многие, привыкшие к безалаберности отношений при прежнем хозяине Палат, которого все любовно называли Дедом, воспринимали эту похвалу как должное. Но, после того как двое сослуживцев, получивших хвалебные оценки Братка, вдруг узнали о своем фактическом отстранении от серьезных дел, а, следовательно, и от дополнительных материальных благ, отношение к этой «милости» изменилось.

Однако как-то постепенно патологическая боязнь сменилась столь же патологическим стремлением как можно чаще общаться с Братком. Но общаться с ним каждый предпочитал втайне от других. Причем маршруты своего продвижения в сторону заветной приемной отрабатывали тщательно, заранее готовя версию своего нахождения в этой части здания на случай нечаянной встречи с сослуживцами. Тайное доносительство стало неотъемлемой частью жизни всей Собственной Канцелярии.

Приходящего с очередным доносом Браток выслушивал спокойно, делая небольшие заметочки в своем заветном блокноте. Потом так же спокойно говорил «принято» и отворачивался от доносчика, выказывая полное равнодушие. Но все прекрасно знали, что ни одно слово, произнесенное в стенах этого заветного кабинета, не пропадало даром. Браток впитывал все. Все тонко и точно анализировал. И никому и ничего не прощал. Никто кроме Большого Брата не смел говорить с Братком на повышенных тонах. Даже Глава Собственной Канцелярии предпочитал в разговоре с ним придерживаться товарищески просительных интонаций. Тем более что Моша, по рекомендации которого Мошонка стал Братком, неоднозначно намекнул, что тот как был, так и остался его Тенью. И это означало, что за спиной молодого синеглазого юноши находится вся мощь «Бетты». А ссориться с ней не хотел даже Большой Брат.

Хотя мало кто знал, что на самом деле никакой мощи у Банковской Империи, составной частью которой являлась «Бетта», нет. Ее лидеры, которых с легкой руки Братка все стали называть Олигархами, давно и надежно не ладили друг с другом. Каждый из них жил своей совершенно обособленной жизнью. И только когда возникала опасность для всей Империи, они на время сплачивали ряды и показывали свой мощный оскал. Каждый из Олигархов старался до поры до времени держаться в тени и все вопросы в Палате решать исключительно через своего человека. Таким человеком был Браток.

Этот заведенный порядок не смел изменять никто. Таков был негласный неписаный закон.

Но однажды он был нарушен.

Олигарх, у которого в свои ранние юношеские годы Браток работал охранником, возомнил, что вполне может обойтись в общении с Большим Братом без посредника. Решив, что пятнадцать миллиардов Условных Единиц — сумма вполне приличная, чтобы разговаривать с Большим Братом на равных, он пренебрежительно отверг услуги Братка.

И это его погубило.

Он забыл о том, что, во-первых, Банковская Империя не любит выскочек. А во-вторых, бывшие охранники никогда не прощают своих обид. Тем более, если этот бывший охранник владеет технологиями пиара и в состоянии распоряжаться административным ресурсом.

Сначала Браток в красках нарисовал шефу картину измены со стороны Олигарха. Затем, получив возмущенную реакцию Старшего Брата, во время одного из приемов в Палате он тихонько шепнул об этой реакции Прокуратору. И дело было сделано. Уже через три дня к Олигарху пришли люди в черном и потребовали… Впрочем, они ничего не требовали. Они просто предложили ему отдать свой Бизнес и поскорее покинуть страну. При этом один из них, который, по-видимому, выполнял роль старшего, очень долго и активно подмигивал и таращил глаза куда-то наверх.

Олигарх не понял ничего. И уже через месяц серый фургон вез его в суровую обитель со странным романтическим названием Матросская Тишина. Только там — в Матросской Тишине — он осознал, наконец, что Браток не шутил, намекая ему на некую Тихую Заводь. Но, как говорится, поезд ушел. Потом были долгие раздумья наедине с собой в переполненной зеками камере. И даже забываясь коротким тревожным сном, Олигарх с криком подскакивал на нарах, пугая сокамерников. Ему казалось, что лукавая усмешка бывшего охранника преследует его, доводя до полного исступления и отчаяния.

Через пол года, когда Фискальные Шакалы практически парализовали весь бизнес Олигарха, к нему в Матросскую Тишину прибыл человек в черном с очередной запиской от Братка. В записке было всего четыре слова: «Все зависит от тебя». Олигарх, едва глянув на нее, отодвинул бумажку в сторону. Затем, словно опомнившись, схватил ее в руки и начал остервенело рвать на части. Обрывки полетели в лицо человека в черном. Тот стоял на месте, широко вытаращив глаза и едва успевая уворачиваться от рук Олигарха.

— Передай Братку, что он еще будет харкать кровью. Я выношу ему смертный приговор.

На следующий день Олигарх при встрече с адвокатом, воспользовавшись минутным замешательством охраны, произнес всего одну фразу: «Лимон за упокой Мошонки». Адвокат понимающе вздернул брови и утвердительно кивнул головой.

4

Совещание у Большого Брата затянулось, как никогда. Начало было довольно вялым. Собравшиеся долго сидели, молча глядя друг на друга. При этом Начальник Службы Государственной Безопасности постоянно нервно теребил свой блокнот, то открывая, то закрывая его на разных страницах. Большой Спикер радостно со всеми раскланивался, как будто не понимая, что произошло. Зато Малый Спикер, уже имевший значительный опыт подавления Недовольства, сурово уставился куда-то в угол огромного зала и время от времени тяжело вздыхал. Напротив него важно устроился за столом Премьер-Министр. Его постоянно слегка сморщенный лоб излучал некоторую настороженность и озабоченность. Рядом с ним примостились Министр Финансов и Министр Экономики. Оба о чем-то как обычно оживленно спорили. Пристроившийся к ним сзади Министр Чрезвычайных Ситуаций долго пытался вникнуть в суть спора. Но, так ничего и не поняв, махнул рукой и двинулся в дальний конец стола. Особняком ото всех расположился Министр Общественного Здоровья. Он перекладывал бумаги из одной стопки в другую, постоянно что-то в них исправляя карандашом. Время от времени закатывал глаза к потолку и удовлетворенно хмыкал про себя.

Последними в зал заседаний быстрой походкой вошли Глава Собственной Канцелярии и Браток. И только после этого огромная боковая дверь отворилась, и в зал буквально вбежал Большой Брат.

Все присутствующие вскочили с мест. Будто не замечая их, Большой Брат уселся во главе стола и начал быстро перебирать в руках полу скомканные листки бумаги.

— Ну, что вы обо всем этом думаете? — закончив читать сводку, спросил он, в упор взглянув на присутствующих.

В зале воцарилась полная тишина, которая только изредка прерывалась скрипом стула под внезапно заерзавшим Премьер-Министром.