Его выбор (СИ) - Са Мари
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На звонки он не отвечает. А значит я должна еще раз попытаться увидеться с ним. Дурацкое желание услышать все от него лично, гложет изнутри. По-другому я просто не смогу идти дальше. Пусть скажет мне все в лицо. Причину, по которой мы вдруг должны расстаться. Я хочу ее знать.
Утираю сопли и слезы. Иду к двери. Мамино встревоженное лицо бьет в самое сердце. Не хочу ее волновать. Ее жизнь, итак, сплошные испытания. Еще я тут с внеплановой беременностью и проблемами на личном фронте.
— Прости, — шепчу сквозь вновь проступающие слезы.
Ну, что за нюня? В жизни столько не ревела. Даже когда мама в ту страшную аварию попала, едва не унесшую ее жизнь. Сразу действовать начала. А сейчас сижу, себя жалею. Наверное, беременность так влияет.
— Ну, что ты, глупенькая, — мама шутливо треплет за щеку, — нашла из-за чего переживать. Я не буду тебе говорить, что мне твой Марат никогда не нравился. Ты и сама это прекрасно понимаешь. Может он и не самый плохой человек на Земле, да только такие на обычных девушках, если и женятся, то и в любовницах себе не отказывают. Деньги и власть меняют людей. Но сейчас не об этом.
Мы проходим комнату. Садимся на кровать. Мама ставит поднос с едой на мои колени, и я начинаю есть. Просто набрасываюсь на еду. За все это время я действительно проголодалась.
— Если ты доведешь себя до голодного обморока, никому легче не станет.
Киваю. Все так. Ее нравоучения сейчас даже не раздражают. Похоже, я выросла из того возраста, когда слова родителей воспринимаются в штыки. А может опять же беременность так сказывается.
Она делает мой характер более мягким. Словно подготавливает к встречи с малышом. К тому что придется теперь часто идти на уступки. Хотя бы первые годы жизни ставить потребности ребенка выше своих. И даже если Марат меня бросит, у меня не будет морального права раскисать. Опускать руки. Закрываться в собственной ракушке. А хотелось бы. Не скрою. Ой, как хотелось бы. Ведь этого жестокого мужчину я успела полюбить всей душой. И как же я переживу разрыв.
Но все же, может быть это ошибка? Крошечка надежды тлеет маленьким угольком внутри.
Заканчиваю с едой. Мама гладит меня по голове. Рассказывает что-то о нашем детстве. Я улыбаюсь. Наверняка воспитывать двух детей одной было отнюдь не сказкой. Но она вспоминает лишь хорошее.
Как ездили в детский парк, где Сашка чуть не потерялся. Но я вовремя успела схватить его за руку. А в зоопарке уже я испугалась ослика, решившего подать голос, именно когда мы проходили мимо его изгороди. Тогда уже брат успокаивал меня. Много таких моментов. Моментов нашей семьи. Они моя поддержка. Они моя опора. И только эта мысль не дает скатиться в полное отчаяние.
— Маленькие дети — настоящее чудо, — заканчивает она и кладет руку на мой живот. — Я очень жду своего внука. Пожалуйста, позаботься о нем.
Я снова плачу. Утыкаюсь маме в плечо. Дурацкие гормоны. Так нельзя. Но ничего поделать с собой не могу. Только пообещать, что с ребенком ничего не случится. Теперь я буду сильной. Обязательно поговорю с Маратом. И если он сделал такой выбор, я его приму.
Несколько моих неудачных попыток штурмовать офис Марата заканчиваются провалом. Но я не сдаюсь. Засовываю гордость очень далеко. Сажусь на скамеечку возле огромного высотного здания и собираюсь ждать. Когда-нибудь он выйдет. Я не могу просто так отступить. Я хочу знать, что произошло.
Эта потребность жужжит внутри назойливой пчелой. Мешает сосредоточиться на обыденных делах. Думать мешает. Я должна ее удовлетворить. Иначе сойду с ума. Должна быть причина такого его поведения. Я хочу ее знать.
Конец лета. Солнце уже в зените. Жарко. А у меня даже воды с собой нет. Прячусь в тени. Взираю на блестящую поверхность огромного небоскреба. Там, на самом последнем этаже, офис Марата. Наверное оттуда, сверху, город кажется шумным муравейником. А люди в нем ничтожными козявками. Неужели и я стала для него одной из них.
Прикрываю глаза. Слабый ветерок шелестит в кронах деревьях. Мягко ласкает кожу. Скользит по обнаженным ногам в открытых босоножках без каблуков. Я очень люблю лето. А вот зиму нет. Но она обязательно придет. И возможно быстрее, чем это можно представить. Чувствую, как сердце покрывается корочкой инея, при мысли что больше никогда не увижу Марата.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Не услышу мягкий звук его голоса, когда он, лаская мое тело, шепчет в раскрасневшееся ушко: мышь, ты меня с ума сводишь. Ты не мышь, а ведьма настоящая.
Не почувствую нежные касания сильных мужских рук. Больше никогда не смогу уткнуться носом в полы его рубашки. Вдохнуть только его такой сладкий аромат. Мозг от которого сразу прекращает функционировать. А тело готово стечь в лужицу возле его ног.
Я так привыкла ко всему этому. Как я смогу без этого жить?
Гоню прочь мрачные мысли и вздрагиваю, едва темная фигура перекрывает свет. Она большая. Похоже мужская. Внутри все немеет от сладкого предвкушения. Неужели заметил? Неужели пришел? Неужели…
Распахиваю глаза и ахаю.
Глава 3
— Ты чего тут расселась? — мужской, но чужой голос, приводит в чувство.
Я не успеваю скрыть вздох разочарование. Это не Марат. Он не пришел. Наверно, пора привыкать к жестокой реальности. Меня действительно бросили. Беременную. Сначала наобещав с три короба. А после даже толком не объяснившись.
И, наверно, будь это другой мужчина, не Марат, я бы сейчас не билась головой об стенку. В принципе в жизни такое бывает. Мужики оказываются козлами. Например, как мой отец.
Только вот с Маратом такая отговорка не срабатывает. Я не могу себя убедить. Виной ли тому наша история. Непростая. Временами тяжела. Запутанная. Совсем не похожая на обычные отношения. Помню ту лютую ненависть, которую в начале к нему испытывала.
Но совершенно не помню тот момент, когда все переменилось. Когда ненависть и неприязнь к человеку, который, по сути, купил, стала любовью. Болезненной. Злой. Совершенно ненужной. Ни ему. Ни мне. По крайней мере я так считала. И взаимность Марата, обрушившаяся на меня внезапной лавиной, стала настоящим чудом. Чудом, в которое не веришь. Чудом, которое так и не произошло.
Глазами моргаю. Пытаюсь взгляд сфокусировать. Мужчина, склонившийся передо мной, кажется смутно знакомым. Светлые волосы золотятся на солнце. На нем пиджак и классические брюки. Явно не обычный прохожий. И точно не мой знакомый. Только тон, которым он обращается, не оставляет сомнений. Мы где-то виделись. Вспомнить бы где.
И опережая вопрос, он произносит:
— Между прочим, однажды из-за тебя я чуть не словил пулю. А ты даже вспомнить меня не можешь. Вот она женская благодарность.
— Игнат?! — с трудом припоминаю знакомого Марата в невероятно красивом блондине с хищным прищуром глаз. — Что ты здесь делаешь?
— Просто мимо проходил, — машет он рукой и внезапно мне в щеку тычется прохладный пластик, — жара такая. Пить хочешь?
Я не отказываюсь. Потому что действительно жарко. А беременность выносливости не добавляет. Скорее наоборот. Хватаю бутылку и жадно делаю несколько глотков. Чувствую, как тошнота медленно отпускает. У меня нет токсикоза. Но нервы и жара сделали свое дело. Сколько я здесь просидела на этой скамейки? Пускай и в тени. Час или два?
Игнат плюхается рядом. Словно я его приглашала. Хотя это не так. А вдруг Марат все же придет. Увидит меня в такой компании. Что подумает? Я по-прежнему тешу себя надеждой, что все можно решить. Поговорить. Вернуться к тому, что было. Что та глупая смс, всего лишь ошибка. А самоуправство охраны не более чем чья-то халатность. Мне просто надо увидеть Марата. И все вернется на круги своя.
— Спасибо за воду, конечно. Но тебе лучше уйти.
— Что? Вот так, сразу?
— Да.
— И не расскажешь, зачем здесь сидишь одна в таком интересном положении?
На мой живот косится. Заметил все же. Какой внимательный. Даже удивительно для мужчины. Может я просто поправилась немного. Почему сразу на беременность подумал? К Игнату я отношусь с недоверием. Может после того шоу, что в прошлом устроил Марат, с пальбой по колесам и прочими спецэффектами. Он тоже его недолюбливал. И мне это передалось.