Таинственное стеклышко - Георгий Почепцов

— Кто-нибудь подозрительный проходил здесь недавно? — строго спросил у киоскера Иван Михайлович. Киоскер подумал-подумал и сказал:

— Только вы и этот! — И он показал на директора.

— Нет-нет, — замотал головой директор. Ведь не очень приятно оказаться подозрительной личностью в присутствии своих подчиненных. — Мы из милиции, если хотите знать.

— Больше никто, — угрюмо отвечал киоскер.

— Ну разве совсем никто? — настаивал Иван Михайлович.

Киоскер подумал и сказал:

— Мальчишка. Рыжий. Он еще в стеклышко на меня поглядел. А дальше ничего не помню…

«Рыжий мальчишка, — встревожился Иван Михайлович. — Мальчишка — это ужасно. Вдруг ему взбредет в голову взглянуть на самолет».

Он быстро отвел в сторону директора.

— На каком расстоянии действуют ваши очки?

— На двадцать-тридцать метров — не больше. Все зависит от тренированности взгляда. Да и через полчаса человек обычно приходит в себя. Организм пересиливает этот гипноз.

— Ура! — обрадовался Иван Михайлович. — По крайней мере, самолет ему не сбить.

А директор при этих словах схватился за сердце, потому что о такой страшной возможности он еще не успел подумать. И он снова собрал своих сотрудников.

— Коллеги! Мы все потрудились сегодня предостаточно. Но нами сделано еще не все. Поэтому я призываю вас: все на поиски рыжих!

— Мальчиков, — уточнил Иван Михайлович, испугавшись, что «коллеги» начнут хватать всех рыжих без разбору.

Директор продолжал:

— Штаб будет в моем кабинете. Туда приводите всех рыжих. Ребят, конечно. А вас, уважаемый киоскер, мы попросим поменять ваш кабинет на мой на время поисков. Без вас мы ничего не сможем установить: только вы один его видели.

Киоскер, очень довольный, что его киоск назвали тоже кабинетом, с радостью поспешил за директором.

А младшие и старшие научные сотрудники бродили по городу и ловили рыжих мальчишек. И делали это совершенно по-разному. Младшие хотели сиюминутных результатов, старшие научились выжидать.

— Ага, попался! — кричали младшие научные сотрудники; пытаясь схватить рыжего за ухо. Но это был не лучший способ, потому что при этих словах мальчуган сразу бросался бежать. Ведь на совести любого мальчишки есть нечто, за что ему могут надрать уши. Поэтому, как правило, младшему научному сотруднику с первого раза до уха дотянуться не удавалось, приходилось бежать вдогонку. И дыры в заборах, в которые ловко проскакивали рыжие, к сожалению, были слишком малы даже для младших научных сотрудников.

Более умудренные опытом, старшие научные сотрудники, так как и сами уже имели детей, покупали в магазине пластмассовые игрушки для приманки и выманивали ими детей из дворов и подъездов, куда те прятались от младших научных сотрудников.

Вскоре институт заполнили толпы рыжих мальчуганов. Но, к сожалению, все это были не те рыжие. Киоскер даже устал всматриваться в лица мальчишек и отрицательно качал головой. Говорить «нет» у него уже не было сил.

Вскоре рыжих перестали приводить и уводить. Наверное, в магазинах кончился запас пластмассовых всадников и солдатиков.

— Кто бы нам мог помочь? — задумался Иван Михайлович.

— Нам должна помочь наука! — вскочил на ноги директор. — Ведь в нашем же здании, только тремя этажами выше, расположен Научно-исследовательский институт детей. Единственное… — тут он замялся и виновато посмотрел на Ивана Михайловича, — мне бы не хотелось, чтобы их директор знал о происшествии. Ведь мы с ними соревнуемся…

— Все понимаю, — успокоил его Иван Михайлович. — Я зайду туда сам. Как обыкновенный человек с улицы.

Иван Михайлович поднялся на три этажа выше, чтобы достоверно и по-научному установить, что может делать мальчишка с их стеклышком и где.

Ученый секретарь института сразу переадресовал его в отдел зеркал и стеклышек. Иван Михайлович шел по коридорам и удивлялся, как далеко уже шагнула наука. Тут были и отдел игры в куклы, и отдел оловянных солдатиков и даже отдел драки. Ага, вот наконец дверь отдела зеркал и стеклышек.

Бородатый заведующий отделом был очень недоволен, что его оторвали от важного научного эксперимента.

— Видите ли, — гордо сказал он. — Моя диссертация связана с проблемой пускания солнечных зайчиков, поэтому вопросы стеклышек мне совершенно неинтересны.

И он снова занялся своим архитрудным делом: осколком зеркала стал пускать на противоположную сторону улицы зайчики.

Иван Михайлович не сдался и решил подкараулить какого-нибудь другого сотрудника этого отдела.

Иван Михайлович схватил за рукав молодого человека.

— Простите, — быстро заговорил он. — Вы тоже по зеркалам?

— Нет, я по стеклышкам. Моя диссертация посвящена детским секретам.

— Что? При чем же здесь стеклышки? — удивился Иван Михайлович.

— Сразу видно, что вы профан в нашей науке. Чтобы сделать секрет, нужно взять кусочек стекла, выкопать в земле ямку, спрятать в нее что-то, например, цветок, накрыть стеклышком, а затем замаскировать, присыпав землей.

— Это удивительно интересно, — выдавил из себя Иван Михайлович. А что ему оставалось делать, если он хотел получить ответ на свой вопрос? — А не смогли бы вы сказать, куда может деться ребенок в нашем районе, когда в руках у него окажется стеклышко, которое он не захочет никому показывать?

Молодой ученый сразу же ответил:

— Он побежит в Голосеевский парк.

— Спасибо, — сказал Иван Михайлович и побежал к выходу. Лишь возле отдела драки он с опаской прошел на цыпочках.

Однако уже наступил вечер. И поиски пришлось отложить до утра.

Наконец

Тяжелые кошмарные сны снились Ивану Михайловичу и директору. Оба в снах бродили по совершенно загипнотизированному городу, где автобусы со спящими водителями вламывались в витрины магазинов, самолеты падали в реки, а по пустым коридорам государственного банка летали разбросанные деньги. Иван Михайлович почти уже настигал рыжего сорванца, который успевал взобраться на телевизионную башню. Однако в самый последний момент мальчишка доставал из кармана стеклышко и направлял прямо на него. Иван Михайлович просыпался в холодном поту.

Наконец настало утро. Построенные в шеренги старшие и младшие научные сотрудники с песнями двигались в сторону Голосеевского парка. «На субботник, наверное», — думали прохожие, так как все сотрудники были одеты совсем не по-научному — кто в куртке, кто в сапогах.

Там они разбились на группы и принялись заглядывать под все кустики, пугая пенсионеров, греющихся на лавочках. Пока наконец им не попался один рыжий.

— Лови, лови его! — не своими голосами закричали старшие научные сотрудники, а младшие бросились вдогонку. И поймали. И привели. Правда, вместе с мамой, перед которой потом долго извинялся директор, так как это опять оказался не тот мальчик.

Других найти не удалось. Пуст был Голосеевский парк: ведь в школах в это время шли занятия, а об этом научные сотрудники как-то забыли.

Иван Михайлович шагал по своему кабинету, как вдруг раздался подозрительный звонок. Надеюсь, вы понимаете, что у нас детектив, поэтому каждый телефонный звонок должен быть подозрительным.

— Очень странное дело в нашем районе, товарищ полковник.

— Какое? — обрадовался Иван Михайлович, так как считал, что все странные дела, как правило, оказываются связанными одной веревочкой.

— Вы знаете, — начал рассказывать Ивану Михайловичу директор тридцать второй школы. — В нашем классе, пятом «А», все как один ученики загипнотизированы. И учительница тоже. Эпидемия. У нас уже работает целых пять машин «скорой помощи». А милиции еще нет. Только возьмите с собой марлевую повязку, чтобы не заразиться.

Милицейская «Волга» с сиреной за пять минут добралась до школы. Напуганный директор в марлевой повязке приоткрыл дверь класса и пропустил туда Ивана Михайловича.

— Я думаю, что они скоро придут в себя, — сказал Иван Михайлович врачам. — Этот гипноз действует только полчаса. Может, на детях чуть-чуть больше.

Врачи перестали укладывать детей на носилки. А Иван Михайлович пробежал взглядом по головам учеников, нет ли среди них рыжей. Но такой не оказалось.

— Все ли тут? По-моему, кого-то должно не хватать.

Вскоре истекли положенные полчаса, и Анна Осиповна, учительница, пришла в себя. Первой. Значит, скорее всего, первой ее и загипнотизировали.

— Что со мной? — открыла она глаза. — Что с детьми?

— А есть ли у вас в классе мальчик с… — начал было Иван Михайлович. Но учительница и сама все вспомнила:

— Это Мартынов! Это наверняка он!

— Что он? — удивился директор. Анна Осиповна продолжала:

— Только я его вызвала к доске, он засмеялся. Потом достал какое-то стеклышко. И все. Больше я ничего не помню.