Спонсора! - Кир Булычев

Он взял письменный стол сына Максимки, вынес его на Советскую площадь, на газон у памятника Первопроходцам, рядом вбил в землю лопату, к черенку которой было прикреплено:

СБОР СРЕДСТВ НА СПАСЕНИЕ ЗЕМЛИ

ОТ ИНОПЛАНЕТНОГО ПОКОРЕНИЯ

Вскоре стали появляться первые прохожие. Они останавливались, задавали вопросы, и всем без исключения Удалов честно отвечал: так-то и так, проиграл Землю в карты, нужно сто сорок три тысячи, чтобы спасти ее от порабощения.

Нельзя сказать, чтобы сильно осуждали, хотя, конечно же, и не одобряли. «Сегодня ты Землю в карты проиграешь, а завтра еще за что возьмешься – проигрывал бы собственную жену!» Тут все начинали смеяться. Понимали, что далеко не каждый пришелец захочет выигрывать Ксюшу с ее характером.

Подавали немного, Ложкин положил в банку из-под растворимки несколько монет, потом, возвращаясь из магазина, взял одну монету обратно. Школьники пробегали – сложились на сто рублей. Проходил Пупыкин, он теперь работает в малом предприятии «Удавка» – собирается разводить удавов на шкуры. Он вложил в благородное дело пожелание успехов.

Больше интересовались – какие условия порабощения, когда сдавать Землю, как обещали угнетать. Римма, старая приятельница Удалова, которую не любит Ксения, все пыталась узнать, как пришельцы ее обесчестят. А если обесчестят, то будет компенсация или только для удовольствия.

К обеду накопилось тысячи две пожертвований, а паники в городе все не было. Удалов, который нервничал, относил это спокойствие за счет фатализма: ведь куда убежишь – Земля круглая и проиграна целиком.

Тогда Удалов пошел в горсовет, но там было закрыто – все уехали в Вологду на курсы менеджеров. В горвоенкомате сочувствие выразили, бывший полковник Иван Потапыч решил пожертвовать собой, взял учебный автомат, с дыркой, вызвался сопровождать Удалова на последний бой.

В последний момент присоединился Пупыкин. Принес с собой недопитую бутылку. Выпили и втроем пошли в лес.

Шли пешком до самого озера Копенгаген. Любопытных, что увязались следом, Удалов шуганул обратно – в предстоящем бою может задеть случайной пулей. В шесть сорок добрались до старой лесосеки.

Тут и спустилось летающее блюдце. Медленно и зловеще открылся люк. В нем появился главный пришелец. В руке он держал бластер. За его спиной еще пришельцы, тоже вооруженные, так что наши оказались в меньшинстве, но не отступили.

– Погоди стрелять, – сказал пришелец. – Может, договоримся. Мы согласны на денежную компенсацию.

Удалов показал банку из-под растворимки. Пришелец пересчитал деньги.

– Мало, – обиделся пришелец.

– Я сам понимаю, что мало, – сказал Удалов. – Но вот мы решили сопротивляться до последней капли.

Он показал на спутников. Спутник был один, Иван Потапыч с учебным автоматом. Пупыкин уже убежал.

– Так мы не согласны, – сказал пришелец. – Давай сюда сколько есть, автомат и живите, как хотите. Мы к таким больше прилетать не будем.

И пришелец повернулся, чтобы уйти.

И в этот момент раздались громкие крики и топот многих тысяч ног. Удалов понял – народ поднялся на борьбу, хоть и поздно, но бежит сопротивляться.

– Не надо, граждане! – закричал Удалов, оборачиваясь к толпе сограждан. – Они улетают! Мы победили!

Но тут случилось непредвиденное. Ревущие толпы гуслярцев отрезали пришельцев от корабля. Девушки размахивали плакатами: «Обесчести меня, пришелец!» и еще «Я готова, я все отдам!» Пенсионеры кричали: «Унизьте нас пенсией, оскорбите нас сыром и колбасой!» Кооператоры волокли торты, на которых кремом было выведено: «Кушай нас, угнетатель, мы вкусные и дешевые!»… Вся эта толпа громко, утробно, зловеще скандировала:

– Спон-сора! Спон-сора! Спон-сора!

Люди начали хватать пришельцев и кидать в воздух. Некоторые качали и Удалова с криками:

– Спасибо, что ты нашел нам спонсоров!

Удалов взлетел в небо рядом с главным пришельцем.

– Странные люди! – крикнул пришелец.

– И я не ожидал! – согласился Удалов.

Когда их снова подкинули, Удалов крикнул:

– Мне обидно!

– Почему?

– Мы, русские, очень свободолюбивый народ.

– Я и вижу! – крикнул в ответ пришелец, но тут их с Удаловым уронили на землю и забыли, потому что в корабле открылся товарный люк и землян начали унижать жалкими подачками ширпотреба.

– А я не возьму! – сказал Удалов, поднимаясь с травы. – Умру с голода, босой и голый, но не продам свободу.

– Это ты брось, – рассердился пришелец. – Ты теперь порабощенный. Забудь о воле.

И Удалов, последний свободный человек в Гусляре, глотая слезы, сдался и унизил себя банкой черной икры.