Право на свободу, право на любовь - Наталья Мазуркевич

Когда я проскользнула через силовое поле, что стояло во всех подобных заведениях на входе, чтобы не допускать нежелательных элементов в здание, то практически все уже заняли свои места. Быстро обежала половину и плюхнулась на свое место, чтобы еще три часа слушать про современную поэзию. Я ее не любила, поэзию, но исправно посещала собрания, даже писала что-то, но так, средненько, или даже совсем ужасно. Просто для галочки, чтобы было. Так многие поступали, быть иным не хотел никто.

Слово взял Бенедикт, пожалуй, самый талантливый из всех нас, дожидавшихся решения своей судьбы. Он уже даже публиковался и получил письмо от императора с благодарностью за труд. Конечно, никто не сомневался, что император даже в глаза работ Бенедикта не видел, но тем не менее… Завидовали ему все и предрекали школу искусств. Ведь иначе и быть не может, верно?

Я подошла к нему после его выступления. Не знаю почему, просто хотелось. Письмо придет ему уже завтра, в день семнадцатилетия, и почему-то мне казалось важным поддержать его. Почему именно поддержать? Я не могла понять своего порыва.

— Ты молодец. — Подошла к нему, коснулась руки, сжала его пальцы. Бен улыбнулся. Как-то неправильно, слишком робко для уже сформировавшегося юноши, почувствовавшего свою силу. Впрочем, уверенность придет. Обязательно.

— Спасибо, — поблагодарил он, улыбнулся и отвлекся на Марту.

Я не обижалась, зная, как она ему нравится. Завидовала, конечно, в тайне надеясь, что я когда-нибудь полюблю кого-нибудь так же сильно, до глупостей, до желания проводить с ним каждый день своей жизни. Смешно, право слово. И не осуществимо. Бен и Марта исключения, а они только подтверждают правила.

На улице лил дождь. Холодные потоки воды смывали с тротуаров пыль и заставляли горожан сидеть по домам. Перемещаться в ливень на своих двоих — глупое и недостойное занятие, которое мне так нравилось. Пробежать под холодными струями дождя, почувствовать их ободряющее прикосновение к коже, хоть на мгновение представить себя за пределами закрытого города — столицы.

Да, я знала, что многие мечтают занять мое место, знала, что количество столичных жителей ограничено, знала, что за пределами столицы жизнь невозможна, но не мечтать о том, чтобы хотя бы взглянуть на нетронутые империей территории, не могла. Пусть и понимала, смелости выйти даже за силовое поле, охраняющее город мне не хватит.

Дождь начал стихать, и ничего не оставалось кроме как вернуться в дом. Не хотелось видеть горожан, которые с осуждением будут смотреть на глупую девочку-подростка, которая мечтает о несбыточном, заставляя родителей платить за врачей.

Обжигающая вода в ванной, чашка горячего шоколада и последствия устранены. И снова пульт, снова экран и его величество. Изо дня в день. Не выключая экран, я прошла в спальню, упала на кровать, провела рукой по мягкой гладкой поверхности, наслаждаясь. Улыбнулась, глядя в потолок и сделала мелкое движение пальцами, как будто резинку растягивала. Повинуясь жесту, прямо надо мной появилась небольшая панель с полной информацией о клиенте, то есть обо мне. Простейшая магия и современные технологии, которые доступны каждому жителю столицы, позволяли узнать, сколько денег на счету, до какого числа требовалось оплатить услуги, когда явиться на осмотр и все остальное.

Я улыбнулась, заметив очередное изменение баланса. Пусть и неизвестно, кто переводит мне деньги, вероятно фонд поддержки сирот или еще что-то подобное, но увеличение платежных средств вселяло надежду, что пушечным мясом я не стану, иначе зачем тратить на меня столько? А ведь действительно тратят немало. У всех моих друзей, даже у того же Бенедикта, содержание много меньше. Чья же я? Этот вопрос тревожил меня уже так много времени, что почти перестал восприниматься вопросом. Так, факт из жизни. Таинственный и неподдающийся разгадке.

Солнце еще было высоко, и его лучи даже пробивались сквозь серый смог над городом, сквозь защитный купол, сквозь затемненные стекла домов. Видимо, перемещался кто-то важный, раз всем затемнили стекла. Возможно, даже сам император.

Взглянуть хотелось неимоверно, но нельзя. Это объясняли с младенчества, и все, кто хотел жить, запоминали правила быстрее, чем изучали азбуку. Только когда окна вновь обрели прозрачность, я бросилась на балкон. Дворец сиял, готовясь принять гостей. А мне… признаться, стало грустно и обидно. Быть запертой в своей квартире, выходить только на собрания клуба и ждать. Последнее было особенно мучительным. Не спасали ни игры, ни экран с программами, ни мечты. О чем прикажете мечтать, если неизвестно, будет ли завтрашний день и какой он будет.

Решив все же не поддаваться упадническим настроениям, я потянулась, повыбрасывала из шкафа точные копии сегодняшнего утреннего облачения и, наскоро переодевшись, отправилась поднимать себе настроение.

В клуб ярких чувств пускали с шестнадцати и, познав впервые это развлечение, я еще долго приходила сюда каждый вечер, пока не приелось. Так часто происходит: то, что поначалу занимает все наши мысли, кажется единственным глотком свежего воздуха в общем смраде, со временем превращается в такой же ад, как и все остальное. Так и клуб.

Поначалу я прибегала сюда ежедневно и проводила каждую ночь, танцуя с такими же, дорвавшимися до мнимой свободы детьми. После, с каждым прожитым днем, стала замечать всю тщетность этого времяпрепровождения. Постепенно и оно начало надоедать, и посещения свелись к минимуму. Так я начала читать.

Пожалуй, я бы и в тот день пошла в библиотеку, но она располагалась слишком близко ко дворцу и вход наверняка закрыт, как и платформы перемещения, а вот клуб… До него можно было рукой подать и я не сдержалась и бросилась туда. За красками, за эмоциями, за настроением и мечтами. Пусть бессмысленными, на один вечер, но такими желанными.

Пройдя через силовое поле на входе, увидела, как проявляется панель и быстро списываются деньги. Неважно, завтра получу еще. В два раза больше истраченного. Почему-то у моей панели была именно такая особенность, словно кто-то просматривал мои дневные траты и выделял больше, чтобы девочка ни в чем себе не отказывала. Я и не отказывала, просто… много не хотелось. А деньги капали.

Хоть было еще не очень поздно, людей в клубе оказалось достаточно. С трудом отыскав себе местечко, я махнула бармену, и мне принесли сок и еще один вкусный напиток без грамма алкоголя — еще одна особенность панельки. Информация о клиенте передавалась тут же всем работающим в заведении, и продать подростку несоответствующие продукты уже никто не мог. В противном случае, закрытие заведения будет самым мягким наказанием владельцу и обслуживающему персоналу.