Хунак Кеель - Евгений Петров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Теперь надо все начинать сначала…
Итак, передо мной не Леонид Пономарев из общества «Динамо», а злой и коварный полковник Уэрта, герой Стэнли Беккера из теперь позабытого, но любимого фильма юности моих родителей «Зорро», а я тогда – благородный и неуязвимый Зорро.
Виктор шумно вздохнул и, расправив плечи, приготовился к новой схватке.
На этот раз схватка чем-то неуловимым отличалась от предыдущей. При внешней сумбурности и бестолковости игра клинков приобрела ювелирную точность ударов и защит. Довольно резкий металлический лязг словно слился в отточенную музыкальную фразу.
– Дзах, чзах, цах, жзиу! – словно выпевали скрещивающиеся шпаги.
Удар – защита – обвод – укол – отбив.
Каждое движение словно выверено до мельчайших долей.
Выпад – уход – удар – отвод.
Каждый ловит ошибку другого.
Укол – отскок – выпад – защита.
Цена ошибки – судьба победы. Этот последний для Виктора бой в круговом турнире играет далеко не последнюю роль. Каждому из противников нужна победа!
– О-о-х! – дружным вздохом отозвались зрители на глубокий с двойным переносом выпад Леонида Пономарева.
За спиной Виктора ехидно вспыхнула зеленая лампочка…
5:4
Поражение…
Дрожащей рукой Виктор рассеянно снял с лица маску, поздравил противника с победой и под сочувственные взгляды болельщиков тяжело спустился с помоста.
Он угрюмо тащил за собой дребезжащую шпагу, стараясь не замечать укоризненно сверкающие в стеллажах Кубки прошедших турниров. Поражение в фехтовании значительно снизило шансы на призовые результаты в целом…
Виктор в тягостном раздумье шаркал мимо соседнего зала, где под оживленные возгласы еще продолжалась тренировка какого-то из видов восточных единоборств. Что-то неуловимо знакомое заставило юношу сначала замедлить шаг, а потом и вовсе остановиться в дверях зала.
Он недоуменно резко встряхнулся и уже более осмысленно вгляделся в занимающихся. Взор Виктора мгновенно выхватил из толпы светловолосого паренька примерно его возраста…
– Сашка, – неуверенно пробормотал он в радости узнавания и крикнул, перекрывая шум тренировки, – Сашка-а!
Светловолосый юноша инстинктивно обернулся на этот крик.
– Витя, – изумленно выговорил он и бросился к приятелю, – Какими судьбами?
– Сашка, ты?! – Виктор окинул взглядом крепкую фигуру бывшего одноклассника.
– Да я это, Витя, я… Как ты-то здесь очутился? Ну и вид у тебя…
– А что вид? – Виктор растерянно посмотрел на свой белый фехтовальный костюм, – обычный вид…
– Удивительно… Я со многими нашими фехтовальщиками знаком, а тебя в первый раз вижу…
– А мы, пятиборцы, больше на ипподроме…
– Зеленин! – голос из зала прервал разговор, – давай иди-ка пумсэ отрабатывать.
– Знаешь, что, подожди минут двадцать, – Александр умчался.
***
Домой друзья шли вместе. Слегка подтаявший снег с влажным шелестом мягко сминался под ногами. Февральский ветерок время от времени игриво поднимал с земли и швырял в лицо пригоршни колючих ледяных кристалликов. Каждый раз после таких проказ Виктор морщился и отворачивался.
– Терпеть не могу такую погоду, – с завидным постоянством повторял он.
На город постепенно спускались синие предвесенние сумерки.
– Почему же ты, Витя, за все пять лет ни разу не обмолвился о своих занятиях в секции?
– Но ведь и про твой красный пояс по тхэквон-до тоже никто и не догадывался.
Они помолчали, сосредоточенно смотря под ноги, чтобы ненароком не вступить в появившиеся недавно явно не февральские лужицы.
– Представь себе, – наконец ответил Александр, – что о моем виде спорта узнали в школе… Особенно в нашей, где все и так помешаны на дрыганье ногами. Скольким бы мне пришлось доказывать, что я не лаптем щи хлебаю? И доказывать совсем не словами. Особенно Згере и Журавлеву. Уж им-то пришлось бы хорошенько по ушам настучать, пока бы они своими бестолковками что-нибудь поняли…
– Кстати, где они сейчас? – встрепенулся Виктор, вспоминая драчливых одноклассников.
– Понятия не имею, – Александр пожал плечами, – я ведь вслед за тобой тоже после девятого ушел. И вот уже почти год никого не видел.
У Виктора перед глазами мелькнуло очаровательное личико бывшей соседки по парте с огромными, будто всегда восторженными серыми глазами, гордо вздернутым носиком и чувственными губами. Ему вспомнилась ее длинная, доходящая до подола юбки, темно-русая коса…
– А Ленка не знаешь где? – Виктор почувствовал, как у него ярким пламенем полыхают уши.
– Насколько помню, она в лицей собиралась…
– Это-то я и сам знаю, – жар от ушей стремительно начал распространяться дальше, – Поступила она или нет?
– Я же тебе говорю, что никого из наших не видел, – осторожно протянул Александр, пытливо вглядываясь в друга.
Виктор стирающим движением ладони провел по лицу, словно смывая воспоминания.
– Ладно, Саш, хватит об отсутствующих. Сам-то ты где?
– Я? В математической школе…
– Как раз по тебе… Ты ж практически любые задачки в уме как орешки щелкал, – в голосе Виктора явно послышалось восхищение.
– Задачки что… – отмахнулся Александр, – я вот в истории глухо, как в танке, сижу. Особенно в ИМЦ. Историчка в трансе. Она, мне тройки закрыв глаза, рисует.
– Да ты что? – Виктор даже остановился.
– Ну, не врубаюсь я в эти, как их, исторические закономерности.
Виктор поспешно догнал друга.
– Это же элементарно, Ватсон.
– Ну, уж, кому как…
– Надо что-то придумать.
– Ага. Ты давай, давай придумывай… В этом деле тебе и карты в руки… Ты ж у нас крупнейший специалист в истории. Особенно во всех этих египтах, индиях и прочей муре…
– No problem, как говорят в Лондоне. Ща… сделаем.
– Ну-ну…
Виктор в раздумье потер лоб.
– Слушай, а если тебя зарядить знаниями через комп?
– Это как? – Александр до того резко остановился, что сумка со спортивной амуницией звонко хлопнула по боку.
– Мы тут с Серегой слегка поковырялись с компом и такую шнягу соорудили… Надеваешь шлем для виртуальных игр и, через него всю информацию прямо в башку качаем. Я в себя уже столько вбил. Практически все языки могу понимать.
– Понимать… – протянул Александр, – а говорить?
– С разговором похуже, но кое-что получается…
– Да так можно и мне все эти мировые цивилизации запихнуть?
– Элементарно. Подходи.
– Как-нибудь непременно заскочу.
Друзья дошли до остановки.
Будем пока прощаться, – Виктор протянул руку, – у меня завтра еще один день соревнований… Так что, бывай.
3. Боевое искусство Небесного Дракона
Что это за книга? – удивленно спросил Виктор, вытаскивая из груды запыленных фолиантов поразительно хорошо сохранившийся экземпляр.
Он тщательно стер толстый слой пыли с прочной, словно пластиковой, обложки. Под пальцами прокатились шероховатости гравированного рисунка. Перед глазами юноши появилась выполненная золотом на черном фоне надпись, явно китайского вида. Во всяком случае, иероглифы, представшие перед Виктором, были китайскими. Рядом с ними располагалось изображение дракона, стилизованного согласно китайским канонам. Книга поразительно напоминала современное подарочное издание, что ни в коей мере не соответствовало возрасту остальных предметов захламленного чердака. Казалось, она только-только вышла из типографии: до того свежими и яркими выглядели краски. Юноша осторожно открыл обложку. Тонкие пластиковые листы, покрытые ровными столбиками иероглифов, оказались сложенными наподобие гармошки.
Ну что, выбрал что-нибудь из этого хлама? – ворчливо спросила Валентина Михайловна, подходя к внуку.
Да вот, нашел нечто, – Виктор не без гордости показал находку, – Даже удивительно, что такая новая книга оказалась среди этих бумаг более чем полувековой давности.
Это дедово… Я и не прикасаюсь… теперь.
Баба Валя, а откуда дед эту книгу-то раздобыл?
Даже и не знаю… Уж сколь годов-то прошло… Он мне ее еще сразу после свадьбы показывал. Все перевести хотел… Да ты бы, Витенька, лучше у него самого бы поспрашивал…
И то верно, – Виктор, крепко прижимая находку к груди, в несколько прыжков спустился по крутой лестнице с чердака.
Дед сидел в кресле, по обыкновению просматривая последние газеты. Комнату наполнял шелестящий звук переворачиваемых листов.
Дед, – неуверенно заговорил Виктор.
Чего тебе? – Михаил Андреевич оторвался от чтения и, близоруко щурясь, посмотрел на него поверх очков.
Да вот, – Виктор подошел вплотную к старику, – я на чердаке любопытную вещь откопал…
Он протянул деду найденную книгу. Михаил Андреевич бережно взял ее и любовно провел заскорузлыми пальцами по глянцевой обложке. Глаза старика молодо заблестели.
