Не бойся любви - Марша Ловелл

Эбби почувствовала, что у нее перехватило дыхание. В голове гудело, и среди этого хаоса одна мысль оставалась холодной и ясной, как зерно здравого смысла, пока еще целое и невредимое, заставившее ее отвернуться, чтобы избежать упругих горячих губ, уверенно искавших ее губы. Потом последнее зерно куда-то пропало, она услышала смех. Макс взял ее за затылок, твердо и ласково повернул лицом к себе, к своим ожидающим смеющимся губам.

Когда Эбби было семнадцать лет, она почти убедила себя, что влюбилась. Но радость от первого поцелуя исчезла внезапно и необъяснимо. Девушка поняла, что чем больше привлекала того молодого человека, тем лучше понимала, что он не тот, кого она готова впустить в свое сердце. Так было с ней и потом, хотя, чтобы понять это, требовалось уже несколько поцелуев, а не один…

Но когда ее поцеловал Макс Брэдли, она в полном смятении ощутила, что сейчас все по-другому. Губы Макса, словно легким пламенем коснувшиеся ее губ, зажгли в ней пожар своей неотступной требовательностью и заразили безрассудной страстью.

Эбби не могла понять, его ли руки так крепко обнимают ее или ее руки — его. Их тела сблизились и таяли одно в другом. Она почувствовала, что растворяется в сладости новых ощущений, и разрешила им выйти из каких-то тайных уголков ее существа, о которых она даже не подозревала. Ее губы, еще секунду назад стремившиеся избежать поцелуя, уже раскрылись навстречу его губам с желанием и пылом страсти.

Он притиснул ее к столу, его гибкое тело слилось с ее телом, своим желанием он пробуждал в ней ответное, горячей лавой разливавшееся в ней.

— Эбби! — прохрипел он, и она расслышала эту мольбу в тот момент, когда голос разума начал пробиваться через опьянение безумия.

— Я… Нам лучше не касаться друг друга, — пробормотала Эбби незнакомым ей самой голосом, убежденная, что она просит о невозможном, поскольку их тела неразрывно соединились в порыве страсти, охватившей обоих.

— Попытайся, — сказал он голосом, который она тоже с трудом узнала.

Эбби затаила дыхание, чувствуя, какая внутренняя борьба происходит в ней, как отчаянно напряглось все его существо, но разум непрестанно посылал предупреждающие сигналы. И когда Макс отпустил девушку, она торопливо отошла от него.

— Теперь можешь открыть глаза.

Зеленые глаза Эбби распахнулись. Она и не заметила, что закрыла их. Макс сидел в черном рабочем кресле сестры, небрежно скрестив ноги в дорогих туфлях. Под ножкой кресла она заметила застрявшие старые рисунки.

Голова еще кружилась, точно она только что побывала в катастрофе, и Эбби ухватилась взглядом за смятую бумагу, как за спасение.

Единственной мыслью было — предупредить Макса, что его работа испорчена. Все остальное она выбросила из головы. Их глаза встретились. Раньше, когда Эбби видела в глазах мужчин желание, она воспринимала его как осознанный неутоленный голод.

Но в глазах Макса ничего подобного не было. Инстинкт предупреждал ее, что в этом стальном взгляде она никогда не увидит поражения.

С самого начала Эбби поняла, что под его заигрыванием скрывается нечто большее. Обычно женщины, почувствовав, что новый знакомый расположен к ним, пытаются найти то, что скрыто и что способно притягивать. В Макса Брэдли, поняла Эбби, не надо заглядывать слишком глубоко. Это очень легкий и дружелюбный человек, но до определенной черты, и те, кто пытался заглянуть за нее, допускали ошибку. Он тут же становился холодным и отстраненным.

Но сейчас Эбби ощутила составляющую часть этой скрытой от других стороны его натуры — чувственность, которая не только не ослабила его первоначальной привлекательности, но даже усилила ее.

Не замечая, что делает, Эбби мотала головой, словно желая привести мысли в порядок.

— Незачем трясти головой, — сказал Макс со злой враждебностью в голосе. — Контроль не утрачен.

Эбби испугалась: если столь незначительное происшествие смутило ее так сильно, что бы произошло с ней, если бы контроль был утрачен! Макс как бы признавался, что не вполне владел собой, а к подобным вещам он не привык. Эбби ломала голову: что бы такое незначительное ответить и разрядить обстановку. Но он вскочил, бормоча проклятия, поднял кресло с рисунков и склонился над ними.

— Они в порядке? — услышала Эбби свой голос, до сих пор звучавший, как чужой.

Он что-то буркнул в ответ.

Эбби смотрела на его блестящие темные волосы, и на нее вновь нахлынули те же чувства, которые она испытала, проведя несколько минут в его объятиях.

— Я бы хотела, чтобы вы выслушали меня, — разозлилась она на себя.

— О’кей. Слушаю, — ответил Макс, сгребая рисунки. Он положил их на стол и с вызовом посмотрел на нее. — Я думаю, своим благородством ты восполнишь недостатки моей натуры, которая из-за них проигрывает по сравнению с другими смертными.

— Я хочу, чтобы вы знали, что мне пришлось экономить, ограничивая себя во многом, чтобы выучиться на дизайнера, — проговорила Эбби с горячностью. — И поэтому я сейчас забочусь не только о компании, но и о себе.

Он развернул кресло, развалился в нем и уставился на девушку.

— Моя сестра никогда бы не позволила себе роскошь непредвиденного отпуска, если бы не была уверена, что дела не пострадают. — Макс сощурился. — А что касается твоих ограничений и экономии, мне кажется, что, независимо от уровня твоей квалификации, ты новичок в команде Дженнифер, ученица — не могу подобрать другого слова.

— Не стоит беспокоиться, мы не на дипломатическом приеме, — резко оборвала его Эбби, пытаясь не показать, что удивлена такой пространной речью. — Конечно, мне еще очень многому предстоит научиться, и я могу назвать опытных дизайнеров, которые бы все отдали за то, чтобы оказаться на моем месте.

— Тогда почему ты так беспокоишься о своей репутации, не говоря уже о репутации моей сестры?

— Леди Морисон, — вздохнула Эбби. — Не знаю, говорит ли вам что-то это имя, но ее муж, сэр Джек…

— А, этот обувной магнат, я знаю, — прервал ее Макс, — они купили местечко на Ричмонд-Хилл и хотят там обосноваться. Но, мне кажется, Дженнифер поручила это Питеру Симонсу.

— Правильно, — кивнула Эбби, несказанно удивившись, что Макс знает коллег сестры по имени, хотя притворяется, что это его ничуть не интересует. — К сожалению, Питер попал в серьезную автокатастрофу неделю назад и сильно повредил спину.

— Он совсем плох? — озабоченно спросил Макс.

— Жена говорит, что ему придется лежать неподвижно недели две, чтобы не было осложнений.

— Бедняга, — пробормотал Макс. — Ему это вряд ли понравится.

Эбби невольно улыбнулась. Похоже, Макс хорошо знает Питера.