Мы идем! За кулисами футбольного насилия - Дуги Бримсон

Социологи и антропологи уверяют, что футбольные хулиганы — продукт подворотен, выходцы из рабочего класса и разбитых семей, отбрасывая за ненадобностью наши древние обычаи и традиции. Когда Маргарет Тэтчер [11] была в силе, она обвиняла нас во всех смертных грехах; для нее это было весьма выгодно причислять нас к низшим классам общества. Все, что говорилось о нас, высосано из пальца средствами массовой информации и футбольным истеблишментом (так происходит по-прежнему, случись на какой-нибудь игре крупный инцидент), потому что их теории позволяют им самим уйти от ответственности. Но теории имеют один фатальный недостаток: все они — полная чушь. Всем на трибунах это давным-давно известно, и ничего, кроме смеха, не вызывает.

Чего «интеллектуалы» не могут понять, или не хотят принять, так это того, что футбольные хулиганы происходят из всех слоев общества; футбол помогает спастись от постоянного пресса работы и домашних проблем. Бредни, изрекаемые «экспертами», помогали многим из нас — тем, кто не вписывался в стандартный образ хулигана. В случае неприятностей мы выходили сухими из воды — разве такие люди, как мы, могут быть в чем-то замешаны (Могу также сказать, что военное удостоверение вполне заменяет адвоката при попадании в участок.) В свое время я был знаком со многими людьми, получившими высшее образование и получавшими большие деньги, которые активно занимались как организацией, так и непосредственно участием в футбольном насилии, и они отнюдь не исключения. В наши дни редко встретишь на футболе безработного, потому что билеты слишком дороги, особенно с тех пор, как клубы отказались от многих концессий, которые использовали для своей популяризации, когда вместимость трибун была больше, а посещаемость меньше.

Таким образом, теория «социального лишения» яйца выеденного не стоит, однако есть и другие, регулярно всплывающие в печати, и столь же далекие от истины. Это предположение, что футбольные фаны устраивают беспорядки, будучи недовольными все большим вмешательством в игру крупного бизнеса. Интересно, как это? Неужели эти люди искренне считают, что суппортеры хотят помешать финансовому благополучию клуба, заляпав его имя грязью и лишив его возможности получать инвестиции? Где они откопали подобный бред? Самое печальное для них — то, что если бы они задавали людям, занимающимся футбольным насилием, всего лишь один вопрос, то получали бы на него один и тот же ответ. Люди дерутся потому, что они любят драться. Футбол — это щит, который используется для трактовки насилия как защиты клуба, города и своей репутации. Они видят свою роль в том же, в чем и команда: разбить противника. Через СМИ клубы и истеблишмент клеймят траблмейкеров: мол, они не фанаты футбола, они фанаты насилия. Однако эти люди путешествуют по стране, чтобы, стоя под проливным дождем, продуваемые всеми ветрами, поддерживать свою команду; этого не дано понять обывателям и владельцам клубов. Что это, как не проявление любви к клубу, только более сильной, чем ваша? Футбольное насилие — как курение; если вы попробовали и вам не понравилось, вы никогда не будете делать этого во второй раз, но если понравилось, то оно войдет в вашу жизнь надолго.

Бессмысленно спрашивать людей, почему они оправдывают этот вид насилия. Спросите игрока в карты, почему он играет, или любителя выпить, почему он пьет, они ответят вам просто: потому что им это нравится. Любители подраться на футболе ничем не отличаются от них. Если драки или что-то в этом роде происходят «среди своих» (как в 90 % случаев и бывает), то это мало кого заботит. Драки происходят в пабах и клубах каждый субботний вечер, и никто не видит в этом большой проблемы, однако если это случается на футболе, особенно непосредственно на трибунах, общественное мнение негодует, так как могут пострадать ни в чем не замешанные граждане. Лично я не вижу проблемы в том, что люди защищают свой клуб таким экстремальным образом. Однако многим приходится это объяснять (не будьте слишком самоуверенными и попробуйте честно ответить: приходилось ли вам видеть суппортеров вашего клуба, сражавшихся и одержавших победу? Если да, то по крайней мере в этот момент вы можете понять, зачем все это нужно).

Прежде чем начать, необходимо ответить на вопрос: «Почему вы любите футбол?» Конечно, можно пойти по проторенному пути и ответить что-нибудь вроде «это прекрасная игра, она дает выход эмоциям» и т. д., но для типичного любителя футбола это нечто большее — своего рода «трамплин» в жизнь, поскольку это часть процесса перехода из юности в зрелость. Часто повторяемые слова «я вырос на этой/этих трибунах» говорят сами за себя, потому что в любой точке земного шара поход на футбол становится, по достижении определенного этапа, для молодых людей моментом, когда они впервые опознают себя как нечто независимое — Осознание того, что каждую субботу вы можете ускользать от внимания родителей и делать нечто свое, — важный этап в жизни (мои родители до сих пор уверены, что мы никогда не были ни в чем замешаны на футболе). Сколько подростков выкурили свою первую сигарету, напились впервые, впервые выругались или подрались на футболе? Хотя кто-то, возможно, и не согласится, тем не менее это важные составляющие процесса взросления. Вы встречаетесь с приятелями, перекидываетесь шутками и отправляетесь в существующий только для вас и независимо от остальных мир. в котором все возможно в течение 90 минут. Это как наркотик; отказаться невозможно, и в то же время вы не можете дождаться следующего матча. Так это начинается, и отныне вы планируете свою жизнь, исходя из футбольного календаря, и это кажется вам вполне обоснованным. На этой стадии вы можете повести себя по-разному. Можно удовлетвориться достигнутым, а можно увеличить дозу.

Заметим, что речь идет о мужчинах, а не женщинах, так как женщины не дерутся на футболе («Линкольн» и «Ньюпорт Каунти» не в счет), и, я уверен, причина проста. Женщинам нравится футбол. Они не любят его и не поклоняются ему, он им нравится, а это разные вещи. Все мужчины знают, что если бы жизнь сложилась чуть по другому, они вполне могли бы быть рядом с Райтом и Ширером на Сент-Джеймс Парк [12] или Уэмбли. Поэтому мы с таким пылом реагируем на действия игроков на поле. Женщины не могут делать этого, потому что никогда не смогут играть в футбол на высоком уровне. Для них игра — одно из ряда событий, в то время как для мужчин — воплощение несбывшейся мечты.

Итак, вы требуете большего; обычное субботнее времяпрепровождение вас уже не устраивает. Следующая фаза — вовлечение в основную среду суппортеров, в то, что называется «сектор» или «трибуна», будь то Коп [13], Северная Трибуна или что угодно еще. Это сообщество суппортеров, всегда внимательно отслеживающее появление новых людей, примет, после определенного периода времени, вас в свои ряды, и отныне вы принадлежите к нему, вы — часть «моба». Теперь вас окружают люди одних взглядов, и ход событий принимает другое направление, поскольку вы ставите себя уже на порядок выше обычных болельщиков. Теперь это ваша роль — защищать честь и репутацию клуба как свою собственную, когда оппоненты что-то затевают. Отныне вы имеете свою персональную шкалу ценностей; результаты матчей отходят на второй план. Это значит, что вы должны «перепеть» приезжих фанов или, если они достаточно смелы для проникновения на ваш сектор, сражаться с ними и победить. Это ваша победа, вы сделали это; это ощущение окрыляет. Основной инстинкт всех молодых людей — доказать, что ты чего-то стоишь, и не только окружающим, но и самому себе, и для многих футбол — единственно возможное для этого место.

Однако рано или поздно вы столкнетесь с ситуацией, когда либо сами серьезно пострадаете, либо нанесете кому-нибудь тяжелую травму. Я знавал людей, которые так тяжело переживали свое участие в футбольных столкновениях, что после уже не могли ходить на футбол, и я отлично понимаю такую реакцию. Насилие — ужасная вещь. это совсем не то. что можно увидеть в фильмах. Серьезно пострадав хотя бы раз. вы ощутите это в полной мере. Было бы очень интересно знать (хотя это, конечно, невозможно), сколько людей из активно действующих футбольных хулиганов во время своего первого раза были на проигравшей стороне. Я не имею в виду — бежали или что-то в этом роде; я говорю о серьезных травмах. Я полагаю, не так много. Вообще поражения в футболе огорчают, но если к тому же пинают в пах…

Другим важным для понимания проблемы фактором является то, что люди, занимающиеся футбольным насилием, не видят в этом собственно криминальный акт. В своей повседневной жизни они совсем не думают о нападении на людей (скажем, во время прогулки), в то время как на футболе они постоянно готовы к этому. Итак, вы — часть моба; вы уже несколько раз проявили себя, и люди знают, что вы будете стоять и не побежите. Хотя вы по-прежнему одержимы футболом, ваши собственные результаты тем не менее так же важны для вас. Когда вы дома, вы защищаете (свою репутацию), а когда вы на выезде, вы атакуете (их репутацию). Однако, и мы еще коснемся этого, часто не замечают, что преданность футбольного хулигана клубу — нечто другое, чем преданность игрока или тренера. Для игрока или тренера клуб — просто место работы, и в случае трансфера преданность исчезнет вместе с подписью на контракте (хотя есть очевидные исключения из этого правила. Тони Адаме и Стив Балл [14], например/и такие люди есть в каждом клубе). Для суппортеров же все иначе. Это на всю жизнь; они часть своего клуба, а клуб — часть их самих. Они могут весь матч поливать грязью своих игроков, но если болельщик гостей скажет хоть слово, ему не поздоровится. Он не имеет права на критику; его слова — личное оскорбление, и расцениваются соответственно.