Неведомые стражи - Дмитрий Морозов

– Кто вы? Что вы здесь делаете. Я вас не вижу. – Макс полностью развернулся, чтоб убедиться, что сзади никого нет.

– Я? – Невидимый собеседник осёкся, не ожидая такой реакции. – Я здесь, ну скажем, за неимением более точного определения, по работе. Однако, это не так важно, куда важнее для тебя сейчас понять, что ТЫ здесь делаешь.

Страшная мысль, наконец, нашла дорогу в сознание Максима.

– Я умер…, да?

– Ну, – голос ответил интонацией, как будто его спросили о чем-то обыденном, как погода на этой неделе. – Формально нет, тебя отвезли в госпиталь и после пары операций перевели в реанимацию. Можно сказать, что медики собрали тебя из кусочков, более-менее правильно, и твоё тело способно снова поддерживать жизнь. Но практически, сейчас в больнице лежит только тело. Машины следят за искусственно поддерживаемым сердцебиением, а капельницы подают твоему телу питательные вещества, как топливо, для продолжения физических процессов. Твоё сознание всё ещё тут. В больнице лишь оболочка. Поэтому понятие «живой» применять к тебе можно только с большой натяжкой.

– Кто ты… вы? – повторил Макс свой вопрос.

Голос внезапно стал немного раздражённым.

– Зачем ты тратишь своё время на неважные для тебя вопросы? Ты лучше подумай, как глупо ты поступил! Посмотри, сколько боли ты причинил!

Перед Максом внезапно возникла картина его палаты, он лежал весь в бинтах, медицинских проводах и трубках. Отец говорил с врачом, а мама плакала возле его кровати, рядом с которой, в слезах, его маленькая сестрёнка что-то говорила, гладя её по руке. Макс попытался отвернуться, но сцена из больницы, как голографический экран, повернулась вместе с Максом.

– Что отворачиваешься? – усмехнулся его собеседник. – Не нравиться смотреть на результат своих действий? – голос стал строгим. – И ради чего! Что бы доказать что и кому?!

– Да ради неё! – вдруг выкрикнул Макс, чувствуя, как горечь и обида переполняют его. – Она должна быть со мной! Как ещё я должен был доказать ей, что для Алекса она всего лишь игрушка! А люблю её я! Я!!!

– «Я её люблю», – фыркнул голос, грубо прервав монолог Макса, – «любит он её, посмотрите на него».

– Да что ты знаешь о любви? А как же любовь матери, которую ты предал своим поступком? Как же любовь к жизни, которой ты решил рисковать как будто это не жизнь, а банальная ставка в казино. Или может ты подумал о чувствах самой Вики? Тебе вообще в голову приходило, что взаимная любовь – чувство двух людей. Дву-у-ух! – Повысив голос, повторил некто, словно пытаясь интонацией укрепить это слово в сознании Макса. – Посмотри сюда.

Внезапно картинка отмоталась назад, и Макс увидел машины, стоящие друг против друга, его друзей, Вики… Но потом картинка стала отматываться всё дальше и дальше в прошлое. Вот она приезжает в старый аэропорт с Алексом в его Мустанге. Вот они выходят из его дома тремя часами раньше… Вот они в его комнате. Вот… они… целуются… Внезапно Максу захотелось закричать от обиды и боли. Он закрыл глаза, и устало сел на асфальт.

– Я этого не знал.

– Не знал или не хотел знать?

Макс промолчал. Сказав «не знал» он, по сути, сказал «не видел», но если быть честным перед самим собой, всё он знал.

– Послушай, Макс, – голос смягчился и внезапно вокруг Макса мир стал меркнуть и превращаться в туннель с двумя далёкими, бьющими светом выходами. – То, что ты сделал, глупо и неоправданно. И с точки зрения, скажем так, установленных во вселенной порядков, ты не заслуживаешь ни своего будущего, которое было уготовано для тебя в частности, ни жизни, в целом. И в любой другой ситуации мы бы с тобой уже двигались вон туда, – неожиданно в туннеле справа от Макса замерцали белые холодные огоньки. – С другой стороны, ты сейчас здесь не потому, что ты решил поучаствовать в этой игре со Смертью, а потому, что пытался не задеть Вики. С одной стороны получается, ты не ценишь свою жизнь, с другой, ты ценишь жизнь другого человека. Поэтому, я дам тебе шанс доказать мне, что ты можешь научиться ценить жизнь в целом, а не только её отдельные проявления. Ты можешь пойти со мной налево или направо, выбирай.

– Если я пойду направо я приду в себя? Я буду снова с родителями? – в голосе Макса вдруг появились нотки надежды.

– Нет. Некоторые вещи исправить невозможно. Но если ты пойдёшь направо, ты сможешь прожить жизнь того, у кого ты её отнял своим поступком.

– Но я не… Я же никого не убил.

Перед Максом вновь пролетели кадры произошедшей аварии.

– Ты убил не человека Макс, ты убил сетевого Эльфа.

– Кого? – Макс подумал что ослышался.

– Сетевого эльфа. Это энергетические создания, живущие в телефонах. Жизнь заполняет собой все, Макс, все слои существования вселенной. Только потому, что ты не видишь жизнь, не значит, что её нет. На коже человека живут миллионы бактерий, и поверь мне, человек прожил тысячи лет, даже не подозревая об этом. Есть души и есть духи. Души вселяют жизнь в физический мир, духи вселяют жизнь в мир астральный. Когда человек создал Сеть, он создал новый мир, мир информационного пространства, мир, который жизнь заполнила новыми созданиями, в частности, Сетевыми Эльфами.

Появился кадр переворачивающегося грузовика. Его сотовый телефон, лежащий на торпеде, летит в сторону и медленно, кадр за кадром, вылетает в окно и разбивается об асфальт.

– Понимаешь, Макс, Сетевые Эльфы питают свою жизненную энергию из телефонов. Когда твой телефон разбился в момент аварии, погиб эльф Митро, хороший эльф. Он мог изменить многое в истории Сети, преодолевая одному ему предписанные трудности. Он был частью судьбы других эльфов, частью, которую ты отобрал у них, Макс.

Внезапно возле себя Макс увидел фигуру, одетую в светящийся белый балахон с натянутым капюшоном. Стоящий рядом с ним собеседник отвернулся и пошёл по туннелю влево. Его голос постепенно тонул во мраке.

– Время тесно связано с пространством, Макс, поэтому события можно временно замедлить или даже ускорить, хотя это сложнее, – собеседник сделал паузу задумавшись. – Но нельзя изменить их, не нарушив целостность мироздания и вселенной. Я не могу отменить того, что ты совершил, но я могу позволить тебе исправить часть последствий, которые станут результатом твоего поступка.

– Что я должен сделать-то? – крикнул Макс умоляюще в след удаляющемуся страннику.

Он неожиданно почувствовал, что его собеседник улыбнулся:

– А вот это, Макс твой первый правильный вопрос за сегодня. Но ответить на него должен не я, а ты.

Макс какое-то время смотрел на удаляющуюся фигуру слева и, обречённо вздохнув, развернулся и шагнул к противоположному выходу.

Туннель казался длинным, но решившись шагнуть направо, Макс оказался у выхода за пару шагов. Яркий свет не давал ему увидеть, что было снаружи. На секунду он остановился в сомнении, но собравшись с духом и прикрывая глаза рукой от яркого света, он решительно шагнул вперёд.

Постепенно глаза привыкли к свету, и он осмотрелся. Макс стоял на капитанском мостике странного корабля. Его деревянный корпус поскрипывал от лёгких движений судна, красивые линии и формы напомнили ему о временах пиратов и мореплавателях прошлых веков. Парень не многое знал о парусниках, его кругозор в данном вопросе ограничивался парой фильмов и компьютерными играми. Но осмотревшись, он предположил что это, скорее всего, небольшое судно с экипажем в 20—30 человек. В общем-то, он бы даже решил, что в этом судне не было ничего необычного, если бы не тот факт, что вокруг него, на все четыре стороны, не было никакой воды, а паруса корабля были из странного полупрозрачного материала, тихонько гудящего от переполняющей его энергии. И уж совсем не вписывалось ни в какие объяснения то, что корабль явно висел в воздухе, покачиваясь на ветру и левитируя над землёй метрах в тридцати. Хотя даже не это его смутило. Что-то ещё было не так с окружающим его миром. Что-то в этом корабле, в горах на горизонте, в небе и на равнине, на которой стоял корабль, было однозначно и в корне неправильно.

Он хотел сделать шаг, но внезапная слабость согнула его и заставила медленно опуститься на палубу. Последнее что Макс помнил, это две странные фигуры в коричневых балахонах, двигающиеся к нему навстречу с носовой части корабля.

Глава 2

Борьба за место под солнцем

Когда Макс очнулся, он был очень слаб, голова гудела, он попытался встать, но резкая боль в правом боку навязчиво настаивала отказаться от этой затеи. Простонав, он оглянулся и увидел перед собой женщину в зелёной блузе, надетой под кожаную броню-корсет и обтягивающие штаны, тщательно заправленные в высокие сапоги. Он заморгал, глядя на её озабоченное лицо, и хотел было протянуть к ней руку, но застонал, почувствовав снова ноющую боль в боку.