Одиночество это нормально - Ольга Тимошина

Да и разве можно считать состоявшейся жизнью наличие Порша, дома, кучки детей и мужа. Разве это достижение, и ради этого все задумывалось? А как же другие, те что изобрели пенициллин, слетали на Луну, провели операции на сердце и написали бессмертные поэмы? Вот это достижения! – размышляла Анастасия. А что она: среднестатистическая домохозяйка с набором комплексов и никому не интересной историей существования: любовница и подруга для мужа, нянька и учительница для детей, ну да, конечно еще богатая-сучка-начальница для своих уже бывших коллег. Теперь же она была только спутником своей семьи и кружилась вокруг нее как безликая планета. Совершенно не нужная штука, но без нее возможно не было бы того, что собственно было сейчас. А кому надо то, что сейчас получилось?

Еще недавно родители звонили ей и задавали дурацкие вопросы что вроде: ты поела, как спала, не замерзла? И это безумно раздражало Анастасию, потому как она сама уже давно была мамой и наверняка могла о себе позаботиться. А потом их вдруг не стало, и с тех пор больше никто и никогда ничего подобного у нее не спрашивал? От этого становилось страшно одиноко и бессмысленно пусто. И можно было отдать вторую половину жизни за вопрос: ты как живешь, расскажи дочка?

Анастасия опять покачала головой и тут же спохватилась. Это были жесты одиночества, которые она презирала, но сделать ничего с ними не могла. Это были жесты человека, которого никто не хотел и не слышал. Такие как она не имели друзей, если конечно в этом мире были еще такие же выкидыши как она сама, – усмехнулась Анастасия. И все эти жесты и движения происходили от внутренних диалогов, то есть она как бы рассказывала себе что то, сама же смеялась над своими шутками, или оспаривала свое же собственное мнение. И ей внутри себя не было скучно. Она просто уже привыкла. Внутри ее были и друзья, и соседи, и даже вымышленные родственники. Вот бывало, пройдет она мимо знакомого и просто поздоровается, а он, конечно же, никогда не спросит как ее дела, или так запросто – как жизнь? Но это было не страшно, потому что в голове Анастасии уже было все придумано:

– Привет, как ты?

– Я отлично стрик! А ты?

– Потихоньку, вот книгу пишу, отдохнуть съездил, рецепт новый придумал для пирога, яблочного!

Да ты что, старик! Вот дела! Расскажи!

Ну или что то в этом духе. Но так как никто и никогда не спрашивал у нее ни об ее интересах, ни о достижениях, то в последствии, такие диалоги стали совершенно нормальными, и именно оттуда и появились эти неосознанные движения бровями, улыбки и маска отстранение от реальности. Однако Анастасия отдавала себе отчет, что такое поведение является совершенно не нормальным психическим расстройством, и потому всячески скрывалась и противостояла ему, и лишь иногда когда одиночество уже душило горло, она позволяла себе немного поболтать с собой.

«Чтоб не сдохнуть и не забыть язык», – оправдывала она себя, заводя диалог. Это было отнюдь не банальное рассуждение о смысле жизни, а наоборот совершенно осознанное осмысление своих поступков и желание их принять.

Чудесная асфальтированная дорога, нежная музыка и мягкие кожаные сидения Порша, позволяли ей общаться в расслабляющей умиротворенной обстановке. Как будто она ехала в одной машине с парочкой закадычных подружек, и они так непринужденно и искренне разговаривали, …о чем там разговаривают настоящие подруги, она на самом деле знала только из кино, так как в жизни друзей не имела, впрочем, как и не имела представление о реальной дружбе вообще. Дружба была бы для нее еще большим чудом, чем, к примеру, человек-амфибия или говорящий хомяк.

Ну а раз они так уж мило едут с девчонками в одной машине и болтают, то она, пожалуй, может рассказать им все, что с ней случилось. А что собственно произошло? Ничего такого особенного из за чего стоило устраивать слезы, оно как бы произошло то, что ничего не происходит, и не происходило уже давно, лет так 20.

Просто было очень одиноко как всегда и очень сильно давило чувство никчемности и ненужности. И создавалось оно из за молчания, которое присутствовало в ее существовании почти всегда. Просто с ней никто не говорил, и Анастасия никак не могла понять почему. И вроде она не урод какой то, а чистенькая, воспитанная, даже образованная, вежливая и внимательная к другим. Она никогда не ныла, ни капризничала и старалась всегда улыбаться людям. Не перемалывала их за спиной и честно хранила все священные и даже наивные секреты. Но вот не хотели с ней общаться и все.

– Это они тебе завидуют, – сказала одна подруга.

– Точно завидуют, – кивнула другая-ты успешная и красивая, а таких не любят. Зубы у тебя белые.

– Точно не любят, – сказала третья, – посмотри на себя, ведь у тебя все хорошо, и дети и муж такой замечательный и профессия, а они что? Ни кола ни двора, зубы кривые, «здрастье» сказать не могут без ошибок.

– Нет, нет, девочки, – запротестовала Анастасия, – я таких не знаю. Мои тоже все достойные люди, и семьи у них и деньги побольше нас всех, успех в конце концов.

– А ну тогда понятно, тогда ты не слишком до их уровня подходишь, – сказала первая.

– Да нет же, – снова запротестовала Анастасия, – мы все более менее одинаковые, но они мне все нужны, а я им нет. Но я же ничего особенного не прошу, может если только не считать из ряда вон выходящим немного вина за столом, рассказов, поздравить с днем рождения или просто позвонить спросить как ты там? Не сдохла еще?

– Ну, ты захотела! Это надо с детства дружить, с садика – сказала другая, – чтобы у тебя спрашивали как твои дела? Таких друзей в 40 не заведешь.

– Точно, – добавила третья, – или платить им надо хорошо: хорошим клиентам всегда звонят и с Днем рождения поздравляют, да… и с Новым годом тоже.

– Девочки, а может быть я просто неинтересная серая личность? – спросила Анастасия.

– Ты что!!! – в один голос заорали подруги, да ты такая замечательная, яркая, всего добиваешься, всегда готова помочь, столько видела, с тобой так уютно. Ты добрая. И ничего не требуешь взамен и не завидуешь. Да, ты еще щедрая и искренняя, и с тобой всегда весело, ты готовишь так вкусно! – кричали они, подпрыгивая на сиденьях.

– Ой девочки спасибо вам, – растрогалась Анастасия, – мне очень приятно. Потом вдруг замолчала.

– А меня девочки, – заплакала она, – представляете… с моим 40 летием… ни один человек не поздравил, никто… кроме муже. Ни один. Вообще. Даже вы!

Анастасия поглядела в заднее зеркало. Подруги исчезли, ни сказав ни слова. Вот так собственно всегда и было. Это нормально.

Она резко нажала на педаль газа, машину занесло на мокрой дороге и проломав металлическое ограждение, Порш со скрежетом свалился в обрыв повиснув передними колесами на ветках низких сибирских сосенок. Она даже не испугалась. Не потому что не успела, а просто нечего было пугаться. Это было совершенно нормально. А что еще должно было случиться по ее мнению?