Черничное мороженое (СИ) - Тоцка Тала

— Тише, она уснула. Долго я вас ждал…

— Простите,  — склонился Архангел, покаянно взмахнув крыльями,  — я не знаю, как так получилось.

— С ней все хорошо,  — успокаивающе проговорил Он и убрал завиток волос со лба спящей девочки,  — вы напрасно так переполошились.

— Но она столько времени была сама!..

— Сама?  — Он удивленно поднял брови.  — Она не была сама. С ней все время была ее мать. А потом я. Мы играли, она чудесный ребенок.

— Но ведь ее мать уже…  — Архангел закусил губу, Он неопределенно пожал плечами и медленно поднялся. Архангел покачал головой и продолжил: — Ребенку нужен Хранитель.

Бес искренне сочувствовал Архангелу, очень трудно порой разгадать Его волю.

 — Вот и хорошо. Вы уже назначили?  — Он покачивал девочку и улыбался, глядя, как та морщит носик во сне.

 — А можно мне?  — Бес сам не знал, как у него вырвалось, но сказал, и будто с плеч свалилась целая каменная гряда.

— Зачем тебе?  — удивился Архангел.  — У тебя своих шестеро, с ними бы управиться.

 — Семь мое любимое число,  — по привычке заюлил было Бес, а потом осекся, заставил себя поднять голову и храбро взглянул Ему в глаза,  — это я во всем виноват!

 — Как это?  — не поверил Архангел.  — Тебя тогда тут и в помине не было!

 — Тут не было,  — упрямо мотнул головой Бес,  — а внизу очень даже был. Это я поссорил Илью и Софию. А потом разлучил, хоть у них любовь была. Настоящая!

Архангел снова хотел что-то сказать, но Он остановил его, слегка прикоснувшись рукой, и тихо спросил:

 — Зачем тогда разлучил, если любовь?

Бес заметил, что вокруг них будто соткалась пелена, отделяющая Беса и Его со спящей девочкой на руках. И никто больше не мог их слышать, и ему хотелось сказать все, вывернуть наизнанку, будто генеральную уборку провести. И он выворачивал.

— Так я ж тогда любовь на дух не переносил, мне прям плохо делалось. Да и по работе положено было. Я много чего не так делал.

— А теперь как?

— Теперь…  — Бес сжал кулаки,  — теперь все по-другому!

— Что ж за любовь такая, если ты так легко ее разрушил?

— Не я. Я только рецепт дал. Действует безотказно, пока еще не придумали лучшего средства, чтобы так убивало любовь.

— И какое же?

— Гордыня.

— Как может любящее сердце попрать чувство собственного достоинства любимого человека?

— Так я ж не о гордости говорю, а о гордыне. Та что хочешь попрать может, даже порой материнскую любовь. Я и Софию обрабатывал,  — уныло признался Бес,  — подговаривал не рожать. Она тогда училась, подрабатывать пошла, мороженое продавала. Черничное. Тот парень, Илья, его очень любил, они там и познакомились, он отдыхать приехал. Курортный роман! Вы теперь мне не доверите ее, да?

Он ничего не сказал в ответ, протянул девочку Бесу, и тот с трепетом прижал ее к груди, тщетно пытаясь унять внезапную дрожь в ногах.

— Береги ее,  — сказал Он, и Его лицо снова на миг озарила улыбка.

— Сберегу, — сипло сказал Бес и кивнул несколько раз на всякий случай, — обещаю! И Илью этого разыщу.

Он кивнул и пошел вдоль берега, растворяясь мерцающей россыпью, оставляя на песке следы, которые тут же смывали накатывающие на берег волны.

 — И как ты теперь выкручиваться будешь?  — прервал воспоминания голос товарища.  — Ты же не можешь просто взять и все рассказать ее отцу. Ты должен сделать так, чтобы он сам ее нашел.

 — Не знаю,  — буркнул Бес,  — я еще об этом не думал.

 Ангел ничего не ответил, они молча уставились на небосвод.

 — Что ж, я накосячил, мне и исправлять,  — спустя некоторое время молвил Бес и посмотрел с надеждой на приятеля:  — Ты мне поможешь?

 — Даже не представляю, что здесь можно сделать,  — начал было тот, но встретив горящий взгляд Беса шумно вздохнул.  — Конечно, помогу, куда денусь.

 — Спасибо ты настоящий друг!  — расчувствовался Бес, а Ангел только безнадежно махнул рукой.

Глава 3

Илья придирчиво огляделся вокруг, проверяя, все ли он собрал, как тут его взгляд остановился на массажной расческе, с плотно забившимися между зубьями длинными темными волосами. Матернулся сквозь зубы, взял расческу двумя пальцами и отправил в мусорное ведро. Остальные вещи Илоны сложил в пакет, не переставая изумляться, когда она успела так основательно окопаться в его доме, ведь они и знакомы всего-то от силы месяц.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

И почему все бабы сразу тянут в его дом все свое барахло несмотря на его заявления на первом же свидании, что длительными отношениями Илья Шевелев себя обременять не намерен ни сейчас, ни в ближайшем будущем? Или он настолько неубедителен? Ведь ближайшее будущее никак не укладывается в сроки до недели даже у самых отъявленных оптимистов!

Только что он вызвал такси и вынес Илону из дому, перебросив через плечо. До сих пор от ее визга болела голова, хотя вчерашняя бутылка виски тоже наверняка этому поспособствовала. А Илону никто не просил заказывать туалетный столик в его спальню, к тому же на его имя, тем более представляться его женой.

Илья долго умывался, а в довершение сунул голову под холодную струю, и сразу как будто полегчало.

— Привет,  — послышалось за спиной, он обернулся.

— О! А ты откуда взялся? Тебя же выгнали? — Илья с любопытством разглядывал смуглую фигуру, опершуюся о дверной косяк со скрещенными на груди руками.

— Выгнали!  — презрительно фыркнул гость.  — Если хочешь знать, я сам ушел. Перешел, так сказать, на светлую сторону.

— Ты что, заболел?  — ахнул Илья.

— Чего ты так решил?  — забеспокоился Бес, осматривая себя со всех сторон.  — Плохо выгляжу?

— Наоборот, слишком хорошо. Прилизанный такой, аж противно.

— Так надо,  — важно сказал Бес, — я это, в общем, теперь твой ангел-хранитель. Временно,  — тут же добавил, вспомнив, как долго уговаривал Ангел шевелевского Хранителя взять давно заработанные отгулы и самоотверженно предлагая взвалить заботу о подопечном на себя.

— Ты?  — изумленно развернулся всем телом Шевелев, даже рот открыл, а потом начал смеяться, да так разошелся, что у него в уголках глаз слезы выступили.

— Хватит ржать,  — недовольно проговорил смуглый гость,  — я, между прочим, правду говорю.

— А ты забавный!  — отсмеявшись, проговорил Илья.  — Признаться, я по тебе скучал. Тот, кого вместо тебя прислали, смурной какой-то, фантазия ни к черту. А помнишь, как мы с тобой зажигали?

— Да уж,  — оживился было Бес, но спохватился и снова свел брови к переносице.  — Я серьезно. Я тебя теперь перевоспитывать буду, так сказать, исправлять былые ошибки.

— Иди к демону,  — ласково сказал Шевелев и закрыл дверь ванной перед самым носом Беса.

— Очень зря,  — Бес шагнул сквозь стену, для удобства уменьшился вдесятеро и завис над зеркалом. Шевелев и тут умудрился захлопнуть перед ним дверцу душевой кабины, но Бес и не думал сдаваться.  — Ты посмотри только, в кого ты превратил себя и свою жизнь!

 — А не ты ли мне говорил, что жизнь дается лишь раз и проживать ее надо весело, зажигательно и не тратить время на всяких ближних? Не ты ли говорил, что от жизни надо брать все и желательно побольше?  — высунул голову из душевой кабины Шевелев.

 — Я,  — смиренно склонил голову Бес.

 — Вот и иди к чертовой бабушке,  — Шевелев с шумом захлопнул дверцы, и через миг внутри кабины потекла вода.

 — Нельзя мне туда, — вздохнул Бес,  — я же уволился с волчьим билетом.

 — Слушай, может ты вернешься?  — с надеждой взглянул на него Илья, вытираясь огромным банным полотенцем. Бес вновь принял свои нормальные размеры. — Ну никакой ты в этой роли, веришь? Вот искушать — да, это твое, признаю, до сих пор удивляюсь, как я тебя послушал и Софию упустил. Прям придушить тебя за это готов!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

 — Значит, и сейчас послушай, я же твой ангел-хранитель, я плохого не посоветую.

 — Ну?  — Илья пытливо смотрел, скептически сводя брови, и тогда Бес решился:

 — Тебе нужно отдохнуть, съездить к морю на недельку, развеяться…