Иванушка Первый, или Время чародея - Карен Арутюнянц

Вечно мне лезет в голову совершенно несуразная ерунда, ни к селу ни к городу. Кстати, в прошлом веке наш городок был селом. Знаете, чем отличалось село от деревни? Тем, что в деревне церкви не возводили, а в селе церковь стояла обязательно. В нашем Синеграде очень красивая церковь. С тремя синими куполами.

Лена достала из рюкзака иностранный глянцевый журнал, наверное, привезла из круиза, и начала листать. Замелькали фотографии с пляжами и яхтами.

Здорово Лена загорела, и загар ей очень шёл. Светлые волосы она обычно заплетала в толстую косу, а сейчас распустила по плечам. При каждом движении они волнами спадали вниз, а Лена изящно забрасывала их за спину.

Вдруг она повернулась ко мне, посмотрела своими большими синими глазами, у меня аж сердце ёкнуло – так она была прекрасна в этот момент. Лена смотрела на меня всего несколько секунд, и, может, мне показалось, но даже слегка улыбнулась и приоткрыла рот, чтобы что-то сказать. Но не успела.

Потому что в этот самый момент в кабинет ворвалась наша классная – Ангелина Степановна, по прозвищу Гренадерша. Напомню, что гренадеры – это отборные (а отбирали туда самых высоких) части пехоты или кавалерии, которые штурмовали вражеские укрепления и были вооружены ручными гранатами-гренадками. «Гренадка» переводится с французского как «гранат». Гренадерами называют также придонных глубоководных рыб отряда тресковых, которые обитают практически во всех морях.

Из-за плеча Гренадерши выглянула худенькая девочка с длинной косой и встала рядом с учительницей. На девочке был тонкий сиреневый свитер, потёртые джинсы и обычные кроссовки «мейд ин Чайна». В руках она держала бирюзовый рюкзачок.

– Познакомьтесь! – прогремела Ангелина Степановна. – В нашем седьмом «Б» пополнение! Была Елена Прекрасная, теперь вот явилась Василиса Премудрая! Прямо сказка, а не класс! А где народ? Где все?

Я пожал плечами.

Новенькая улыбнулась нам с Леной, подошла к моей парте и спросила:

– У тебя свободно?

Я закрыл рот и кивнул.

Глава 2

Познаете то, чего не было доселе

Как прошли уроки, я не помню, потому что не мог оторвать глаз от Елены Прекрасной. Ведь я влюбился.

Можно ли влюбиться в двенадцать лет, спросите вы. Я и сам не знал тогда.

Поэтому прибежал домой, включил комп и сразу же пробил в поисковике: «Можно ли влюбиться в 12 лет?» И вот что я прочитал: «Нет, это запрещено законом РФ», «Какая может быть любовь в 12 лет?!! Так, детское увлечение…», «Можно и в детском садике», «Кто ж запрещает, и чего тут такого?», «Я влюбился! Дарить куклы и конфеты – это не оригинально. Поэтому я подарил любимой девочке набор косметики. А она меня поцеловала».

У меня запылали уши. Я представил, как дарю Елене Прекрасной набор косметики и как она меня целует. Неужели она сделает это, если я куплю ей какие-то кремы в тюбиках?

Я расстроился. Нет, лучше повременю. Не нужна мне такая любовь. Ерунда это, а не любовь, если девушке даришь крем для рук, а она тебя за это целует.

Да и денег не было.

Мне мама давала несколько сотен только на Интернет, ну и на карманные расходы. Она ведь работала медсестрой в больнице, а у них зарплата очень маленькая, хотя медсёстры и помогают больным, и ухаживают за ними: кормят, делают уколы и даже ставят клизмы.

Может, стихи сочинить, подумал я? Про любовь! Как люблю и всё такое. И цветы подарить? Какие-нибудь ромашки. Нет, ромашки не буду. Ромашки дарил маме Виктор Францевич, и мама ему отказала. Не из-за ромашек, конечно, просто он наводит тоску.

Ладно. Сказано – сделано! Для начала напишу стихи.

Я поудобнее устроился перед монитором, создал новый вордовский документ, назвал его «Письмо Ел» и напечатал первые два слова:

«Я полюбил…»

Думал я минут пять и больше ничего не смог придумать, потому что в голове только и крутилось: «Я полюбил в двенадцать лет. И остывает мой обед». Ещё минутки через две я понял, что уже вечер и я страшно проголодался. Мама отварила картошку, а я очень люблю солёную картошку с подсолнечным маслом и сладким чаем. Поэтому я поскакал на кухню, поставил чайник, намял себе пюре вместе с кожурой – так вкуснее, посолил, подлил подсолнечного масла, всё тщательно перемешал, сделал сладкий чай, взял вилку, и меня вдруг словно током пробило.

Ну да! Как я раньше не подумал-то? Я ведь… я же изобрести чего-нибудь могу! Специально для неё! И подарю!

В то время я ещё только начал изобретать разные полезные штуки для дома. Правда, они не всегда работали, но мне был интересен сам процесс. Делать что-то из чего-то, что уже совершенно никому не нужно, но в итоге сделать то, что пригодится всем. Ну если не всем, то кому-нибудь уж точно.

Словом, пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что. И всем будет счастье.

Так-так… Ну и что мы изобретём для Елены Прекрасной?

Я походил по кухне и не заметил, как слопал всё пюре и облизал тарелку. Эх! Нет ничего прекрасней отварной картошки с подсолнечным маслом! Из еды, конечно.

На свете много чего прекрасного и без картошки, но с картошкой веселее!

Лето прекрасно! Круиз по Средиземному морю на теплоходе или горы после дождя, радуга, под которой невозможно проехать на велике, или лунный пейзаж – прекрасны!

Я посмотрел в окошко, чтобы полюбоваться луной.

Она светила в небе во всей своей красе! Звёзды горели, как уличные фонари! И на душе было так хорошо! Вот, оказывается, что такое любовь – это когда всё и всех любишь!

И, конечно, прекрасна Елена! Спору нет… Я вдруг вспомнил, как она смотрелась на перемене в своё маленькое зеркальце…

О! Есть!!! Изобрету зеркало, как в сказке Пушкина!

Я покопался в памяти, нашёл знаменитые строки Александра Сергеевича и громко их продекламировал:

– Свойство зеркальце имело: говорить оно умело. С ним одним она была добродушна, весела, с ним приветливо шутила…

Здорово я это придумал. Вот спросит Елена Прекрасная у Волшебного Зеркала:

– Свет мой, зеркальце! Скажи да всю правду доложи: я ль на свете всех милее, всех румяней и белее?

А зеркальце ей подмигнёт, нет, это я, конечно, маханул, зеркальце ей пропоёт… или ответит звонким голоском:

– Ты, конечно, спору нет! Ты, царица, всех милее, всех румяней и белее!

Чудесный подарок! По-моему, любая девчонка завизжит от восторга. Осталось всё хорошенько обмозговать.

Нужно обычное зеркало, это ясно. Лучше в красивой раме, куда надо поместить микрофончик-диктофончик… и звуковой модуль… Он отреагирует, скажем, на слово «белее». Или – на «всех румяней и белее»… Разберёмся… Главное, я недавно откопал на свалке развороченный ноутбук. Вот и пригодится!

А дальше дело техники. Ну и батарейку не забыть. Без батарейки никак нельзя. Это самое главное. Это как сердце.

Я прислушался. Что-то стучало совсем рядом… Во мне стучало. Тук-тук, тук-тук…

Да это же сердце! Моё. От радости стучит. Надо же! Да здравствует любовь! А говорят, в двенадцать лет невозможно влюбиться. Ещё как возможно. Я ведь влюбился!

Или оно стучит оттого, что я изобрёл волшебное зеркальце?

С дежурства вернулась мама, доела картошку, спросила, как дела в школе, чмокнула в макушку, назвала меня своим Кулибиным (это известный русский механик-изобретатель, Иван Петрович, чего только он не изобрёл, например, механический экипаж с педальным приводом) и пошла спать. А я снова остался один, со своей гениальной идеей. Ведь пока это был всего лишь проект. Без зеркальца он неосуществим. И где его раздобыть? На чердаке в волшебном сундуке такого нет. Хотя…

Был у меня свой тайный чердак. Набрёл я на него случайно, в заброшенном доме на Большой Моховой улице, куда мы с Горбу ньковым лазали за голубями. Любил мой приятель этих птиц. Своей голубятни он не имел, так вот и шатался по чужим чердакам. Ну и я с ним за компанию раза три ходил.

На очередном чердаке Горбуньков ловил какую-нибудь голубку и тащил к себе в сарай. Кормил её, поил, шептался с ней о чём-то. Она потом обязательно улетала, а Горбуньков снова отправлялся на охоту. Страсть у человека – голуби.

В одну из вылазок я и нашёл сундук. Огромный. Я таких раньше никогда не видел. Старый, дубовый, кованый, с основательным замком, из которого торчал ключ. Я потом замок смазал, ключ отполировал наждаком и, когда уходил, всегда запирал свой тайник. И ключ носил на шее на кожаном шнурке.

Сундук этот, конечно, был не волшебный, но чего только в нём не хранилось! Потрёпанные книги с позолоченными корешками, компас в деревянной оправе, барометр, подзорная труба и часы с кукушкой.

Часы я починил. Всего-то и надо было протереть механизм и чуточку выпрямить хвост кукушки. Я повесил часы дома. Каждые полчаса, под мелодичный бой, из окошка выглядывала бронзовая птичка, чтобы сообщить время: «Ку-ку, ку-ку, ку-ку!..»

Сундук был такой большой и вместительный, что, к тому времени, когда началась моя история, я не успел его полностью исследовать. Вот я и решил его навестить. Чего откладывать? Может, в нём и зеркальце найдётся. Где-нибудь на дне.