Восемь голубых дорожек - Софья Могилевская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это случилось после четвертого урока. Им можно было уже расходиться домой. Но Вера Павловна, их учительница, сказала, что ей надо на минутку зайти в соседний класс, пусть они пока посидят спокойно на своих местах. И не успела Вера Павловна выйти, как дверь приоткрылась. К ним в класс заглянул один мальчик. Как зовут его, Маринка тогда еще не знала. Он скорчил ужасно некрасивую гримасу («Вот такую, такую, дедушка!» — показала Маринка) и спросил: «Домой хотите?» Они в один голос ответили, что хотят. А мальчик засмеялся, состроил еще одну гримасу (Маринка снова показала какую) и сказал: «А я вас сейчас запру! Теперь вам не уйти!» И он не то чтобы шутя, а взял и запер класс на ключ. Тут они очень испугались, кинулись к двери, стали стучать кулаками, кричать, звать Веру Павловну. А Лена Королькова даже заплакала, потому что она у них в первом классе «А» самая маленькая.
Они так громко стучали в дверь и так громко кричали, что Вера Павловна услышала, прибежала и открыла дверь. Она стала спрашивать, кто это сделал, кто их запер. Но тогда они не знали, как фамилия этого мальчика. Ведь они еще совсем недавно начали учиться в школе. А теперь Маринка знает, что это самый скверный мальчик во всей школе. Его-то и зовут Антон Черных.
Услыхав эту историю, дедушка сказал: «Гм…» — и больше не стал хвалить Антона и говорить, что он хороший.
Учился Антон Черных в пятом классе, был сильным и ловким. Даже старшие мальчики не лезли с ним в драку. Антон так умел давать подножку, что любой верзила, хотя бы на голову выше, от Антоновой подножки кувырком валился на землю.
С девочками он, правда, не дрался, но иногда любил их дергать за косы и стаскивать с кос банты. И у Маринки сердце замирало, когда она даже издали видела Антона, его озорные глаза и усмешку. Она поскорее перекидывала свои тоненькие косички на грудь, а бантики прикрывала ладонями.
Только обычно Антон, ученик пятого «Б», величаво проходил мимо, не кинув даже взгляда в ее сторону.
Но однажды, вдруг заметив сжавшуюся перед ним от страха девчонку-первоклассницу, он усмехнулся и спросил:
— Боишься? — И прибавил не то покровительственно, не то презрительно: — Эх ты, кнопка!
Маринка сперва испугалась, а потом обиделась. Ей даже захотелось крикнуть этому Антону Черных: «Почему же кнопка? Сам ты кнопка!»
Но крикнуть она не посмела. К тому же Антон уже был далеко, чуть ли не в конце коридора.
А совсем недавно Антон громко заявил в раздевалке, чтобы все слышали: на их дворе кто-то из ребят сломал тополь, который он посадил прошлой весною. Он не знает, чьих рук это безобразное дело, но предупреждает: если кто-нибудь посмеет пройти через их двор, мимо их дома и мимо их крыльца, пусть пеняет на себя!
Теперь ясно, почему не стоило ходить через Антонин двор, хотя так до школы было гораздо ближе. И почему вообще лучше было не встречаться с этим мальчиком из пятого «Б».
Но по вторникам, четвергам и субботам все-таки можно было, возвращаясь из школы, пройти чужим двором. По этим дням Антон, кроме портфеля с учебниками, приносил с собой в школу небольшой спортивный рюкзак. И всем было известно, что прямо из школы он отправится не домой, а в бассейн, где учится плавать, в тот самый бассейн, что находится на Ленинградском проспекте за высокой узорчатой оградой.
«Чур, моя находка!»
На одной парте с Маринкой сидел Костя. Его фамилия была Великанов.
Костя и Маринка были товарищами с давних пор. Четыре года подряд они ходили в один и тот же детский сад: два года в младшую группу, два года — в старшую. И жили они в одном и том же доме, только в разных подъездах и на разных этажах. А когда им исполнилось по семь лет, оба, разумеется, пошли в школу. В ту самую, серую, которая стояла в переулке, невдалеке от их дома.
Оба они оказались в одном и том же классе. В первом «А». И посадили их на одну и ту же парту, на четвертую в среднем ряду.
Если кто-нибудь из ребят заговаривал с Костей, обычно Костю называли не по имени и не по фамилии, а разговор начинался так:
— Здорово, Великан!
Или:
— Пошли в коридор, Великан!
Или:
— Великан, хочешь меняться значками?
Но у Кости Великанова вид был отнюдь не богатырский. Правда, долговязый, но худой, нескладный и чуть медлительный, он к тому же был очень близорук. Еще в детском саду ему купили очки. Превосходные очки в металлической оправе. Как Маринка завидовала тогда этим очкам!.. Она даже притворилась, будто плохо видит, будто совсем-совсем ничего не видит, лишь бы ей получить такие очки. Но дедушка, живо разгадав Маринкину хитрость, вывел ее на чистую воду. Маринка тогда очков не получила.
А Костя своими очками по-прежнему гордился. Даже больше прежнего. Он часто их снимал и чаще, чем надо, протирал кусочком замши. Эту квадратную замшевую салфеточку ему купили вместе с новыми очками в день поступления в школу.
— Погляди, какие! — хвалился он перед Маринкой, любуясь стеклами очков. — Очень прозрачные! Через них я даже вижу горы на Луне…
— Ну и пусть! — отвечала Маринка, стараясь не смотреть на Костины очки. — И не задавайся! Подумаешь, горы!
Но как ей хотелось носить такие очки! Такие же точно, как у Кости! В такой же блестящей оправе! С такими же прозрачными стеклами, сквозь которые можно разглядеть даже лунные горы…
И вот однажды…
Это была самая обыкновенная суббота. И сначала все шло, как всегда.
Уроки окончились. Прозвенел звонок. Вера Павловна позволила всему первому «А» собираться домой.
Маринка проворно запихала в ранец книги и тетради, пенал и коробку с красками, обдернула на себе передник и спросила Костю:
— Ждать тебя?
Ненужный вопрос! Конечно, Костя велел Маринке подождать. Да Маринка без Кости все равно не пошла бы домой.
Он укладывал свои книги и тетради обстоятельно, не торопясь. С ума сойти, как долго! Два раза снял очки. Два раза протер их замшевой салфеточкой. У Маринки чуть не лопнуло терпение.
Наконец он сказал:
— Все. Пошли.
А в раздевалке — полным-полно. У вешалки очередь. В субботу все торопятся. Всем хочется поскорее домой. Нянечке тете Марусе одной никак не справиться. Ей помогают дежурные старшеклассники из первой смены.
Тут же и Антон Черных.
Понятно, лезет вперед. Понятно, всех расталкивает. Все ему надо раньше всех. В руках у него, кроме портфеля с книгами, синий рюкзачок. Раз так, значит, он сегодня из школы — прямо в бассейн.
На всякий случай Маринка спряталась за Костину спину и перекинула косички наперед, прикрыв ладошками банты.
Но на этот раз Антон не обратил на нее внимания. Даже не глянул в ее сторону. Просто не заметил.
Одевшись, он подошел к одному очень взрослому мальчику, и они стали разговаривать. И, должно быть, разговор у них был важным, потому что Антон совсем забыл, что ему надо торопиться в бассейн. Все стоял и разговаривал, стоял и разговаривал.
И когда Костя с Маринкой вышли из школы, он все еще продолжал стоять с тем взрослым мальчиком.
— А сегодня можно через Антонов двор, через дыру, — сказала Маринка.
Костя кивнул: можно.
В дыру забора Маринка юркнула первой и тут же крикнула:
— Чур, моя находка!
На земле возле забора лежала совсем небольшая книжечка в коричневом переплете. Схватив эту книжечку, Маринка снова закричала:
— Чур, моя находка! Чур, моя находка!
Костя и не спорил. Раз Маринка первая увидела, раз первая схватила — книжечка ее, и спорить нечего, но все же он попросил:
— Дай посмотреть.
— Смотреть — пожалуйста! Смотреть можно сколько угодно. Только потом отдай назад…
Это была почти новая записная книжка, между страницами которой лежали разные бумажки.
— Кто-то обронил, — сказал Костя, открыв коричневый переплет.
И тут они оба, и Костя и Маринка, увидели на первой странице два слова, замысловато разрисованные цветными карандашами: «Антон Черных».
Надо же! Значит, это он потерял свою книжечку!
— Раз его, отдать придется, — сказал Костя, разглядывая разноцветные буквы. — А красиво сделано!
— Только я боюсь ему отдавать, — сказала Маринка.
Костя помолчал, подумал и поправил очки:
— Ну ладно, я сам ему отдам.
Но тут вдруг Маринка не согласилась. Как же так? Она нашла, а отдавать будет Костя? Нет это неправильно.
— Тогда вместе отдадим, — сказал Костя. — Завтра утром.
На том и порешили.
Маринка взяла у Кости записную книжку, они пересекли двор, и каждый побежал к своему подъезду: Маринка — в седьмой, Костя Великанов — в третий.
Пропуск № 353
Прежде чем войти в подъезд, Маринка еще немного повертела в руках свою находку.
Все-таки хорошенькая книжечка! На переплете — золотые буквы, а страницы пока еще чистые. Оказывается, новая книжечка! Антон Черных ничего не успел записать.
