Не умирай (СИ) - Хайес Роб Дж.

Первые несколько солдат Пылающего кулака выбежали во двор и попытались добраться до ступенек. Красный бык отбрасывал их посохом, ломал кости и заглушал крики боли. Чо ждала. Только когда появился сам Пылающий кулак, она поднялась на второй ступени.

Он был крупным, на голове не было ни одной волосинки. Он проехал на площадь на лошади, которая плохо выдерживала его вес. Его ладони были в выпуклых шрамах и сочащихся ранах. Такую цену платил человек, когда постоянно поджигал свои кулаки.

Бандиты появились из темных улиц и переулков, следовали за Кулаком к храму, окружили трех защитников. Их было так много, что Чо была уверена, что глаза обманывали ее. Цинь выругалась и отступила на четвертую ступень. Чо улыбнулась и спустилась встретить их. Даже Красный бык притих.

— Где моя дочь? — голос Пылающего кулака гудел, как гром. Город горел вокруг него, его окружали мертвые, но он казался скучающим.

— Я не знаю, — Чо отказалась повышать голос.

Пылающий кулак глубоко вдохнул, лица исказилось, словно он учуял что-то неприятное.

— Убейте их.

Солдаты бросились волной, одни с копьями, другие с мечами, они направлялись со всех сторон. Не было тактик, особых приказов, которые могли изменить исход боя, и Чо их не давала. Она взяла Мир обеими руками и бросилась на волну, врезалась в них, била по их рядам. Она уклонялась, пригибалась, кружилась и даже прыгала. Каждый удар Мира был смертью, каждый ответный удар — тоже. Круг тел появился по сторонам от нее, и другие бежали на их место. Она не могла позволить копьям пронзить ее, так что наступала, приближалась к врагам. Сталь неуклюже опускалась на нее, она уклонялась и отталкивала клинки. Мощеные улицы покраснели, кровь промочила ее сандалии и запятнала юката.

Унг бился у первой ступени, его посох вертелся, уничтожал врагов почти так же просто, как Мир. Цинь плясала по краям атакующей топы, стальными веерами ранила, но не убивала. Раненые враги были часто даже полезнее мертвых, но не среди бандитов Пылающего кулака. Они были не солдатами, а бандитами, объединенными сильной волей и желанием убивать. Они не остановились, чтобы помочь раненым, а топтали их и шли в бой.

Чо знала, что Красный бык пал, когда послышались вопли. Она не могла пробиться и помочь, и между взмахами меча и падающими телами она заметила, что Цинь погибла, пытаясь. Она танцевала со сталью и ранила врагов, но в следующий миг копье пробило ее горло. Чо увидела ужас на лице Цинь. Это видение останется с ней до конца жизни.

Казалось, не было конца бандитам, идущим к ней, и не было края кровожадности, сколько бы она ни убивала. Пылающий кулак в это время сидел на лошади и смотрел, на лице в шрамах была скука.

Чо поднесла Мир к лицу и прошептала слово, которое никто больше не мог услышать. Клинок загудел в ответ. Ее следующие удары резали мечи и доспехи, будто рисовую бумагу. Мужчины умирали, держась за кровоточащие раны, падали от мерцающего меча, который не могли остановить. Они не могли сравниться с этими навыками. Но Чо знала, что их было слишком много, она была безнадежно в меньшинстве. Бандиты падали, другие занимали их места, перебираясь через мертвые тела.

Чо не удивилась, когда меч задел ее ногу. Она ударила по его хозяину, рассекла его лицо, но вред был нанесен. Чо ощущала, как замедлилась. Мир уже не рвал плоть так просто, край затупился от убийств. Она отступала, отбиваясь, прорезала путь к храму. Еще удар попал по боку Чо, клинок запутался в ее юката, но задел ребра, и крик боли вылетел из нее. А потом она вырвалась из толпы и отшатнулась к ступеням храма. Ее нога задела первую ступеньку, она повернулась и увидела, что солдаты не шли за ней. Они ждали, ощетинились острой сталью, направленной на нее. Тела усеивали площадь, огонь плясал на городе за ними в ночи, пепел сыпался как черный снег.

Пылающий кулак спрыгнул с лошади, оттолкнул воинов, шагая к Чо, пока между ними не остался только напряженный воздух. Его кулаки были в промасленных цепях, но он еще не поджег их.

— Так ты хочешь умереть, Шепчущий клинок?

Чо выпрямилась, несмотря на боль. Ее дыхание было затрудненным, нога была мокрой от крови. Она посмотрела на второй меч в ножнах, но не вытащила его. Даже перед лицом смерти. Она поклялась никогда не доставать тот меч, и она собиралась сдержать эту клятву. Может, только ее она и сможет сдержать. Она сжала крепче Мир, расставила ноги, готовая отразить удар сильного противника.

Пылающий кулак фыркнул и вскинул ладони в цепях.

— Убейте ее.

Его люди побежали мимо него и врезались волной в Чо. Она одолела двоих, и меч пронзил ее между ребер. Мечник упал на землю раньше нее, Мир торчал в его шее. Второй удар лишил ее возможности биться, боль от пронзенных органов была невыносимой. Еще два меча вонзились в ее грудь, и Шепчущий клинок умерла с криком.

Глава 2

Итами Чо — Шепчущий клинок

Некоторые мечи ударяют с рычанием, некоторые с ревом.

Некоторые сотрясают бой как оползень, некоторые разрушают как пожар.

Но один меч пронзает шепотом, и его можно узнать по словам:

Смерть была тут.

Проснувшись, Чо не могла понять, кричала она или просто вспоминала свои последние мгновения. Боль от множества клинков в теле казалась кошмаром, но это закончилось. Солнце светило на нее, новый день наступил, хотя она не надеялась его увидеть. Она вдохнула свежий утренний воздух и закашлялась. Она не сразу поняла, что лежала на земле у храма в Каиши, одно живое тело среди множества мертвых. Всюду были трупы, воняло горелым, и это ощущалось у нее во рту. Ветерок летал по двору, носил за собой запах мертвых.

— Не сон, — сказала Чо себе, когда перестала кашлять.

— Ты умерла, — голос был тихим, принадлежал мальчику, сидящему на коленях на брусчатке рядом с ней. У него были волосы цвета грязи, а глаза были бледными и далекими, как облака. На нем была выцветшая черная роба, подходящая для похорон, и с ней резко контрастировал красный шарф на шее.

Чо снова вспомнила боль смерти, яркую, не отступающую. Она пыталась сесть, а потом посмотрела и увидела юкату в крови. Мир лежал неподалеку, торчал из шеи мужчины, другой ее меч остался в ножнах. Она ощупала грудь под юкатой.

— Они пронзили тебя. Много раз, — сказал мальчик. — Даже после твоей смерти.

Чо насчитала дюжину мелких болезненных ран, они были неловко сшиты.

— Прости. Я все еще учусь шить иглой. Плоть отличается от ткани. Она пытается ускользнуть, и приходится ее стягивать. Я старался, — мальчик все еще сидел на коленях — маленькая жизнь среди моря тел. Но он не казался неуместным. Казалось, его место было среди трупов. Он тянул за красный шарф, теребил ткань пальцами снова и снова.

Чо потянула за юкату, оголила кожу. Она не доверяла пальцам, ей нужно было увидеть своими глазами. Но ее пальцы не врали. Мальчик не врал. Ее грудь была в грубо зашитых ранах, кожа была соединена огнем.

— Как я пережила это?

— Не пережила. Ты была мертва, — в голосе мальчика звучало извинение.

Чо укуталась в юкату. Ткань затвердела от сухой крови, почти вся была ее. Она обнимала себя мгновение, стараясь отчаянно забыть об ощущении мечей в ней, рассекающих кожу.

— Тогда как я жива? Я… жива?

— В большей мере. Я вернул тебя. Я могу, видимо, делать это. Только раз, — он кивнул себе, а не Чо. — Да. Думаю, только раз. Такие правила.

— Думаешь? — Чо глубоко вдохнула и коснулась пальцами шеи, ощутила пульс. Он был сильным и ритмичным, пульсом живой.

— Ты первая, с кем я это попробовал. Ты теперь привязана ко мне, — мальчик не двигался, сидел на брусчатке, теребил шарф. Пепел запачкал его щеку, но он не стер его.

— Привязана к тебе? — Чо покачала головой. — Спасибо, что спас мне жизнь…

— Я вернул тебя. Я не могу спасти, что утрачено, только вернуть на время. Это привязывает тебя ко мне.

Чо пыталась понять слова мальчика.