Счастье хомяка - Евгения Кибе
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Маленький хомячок слушал, затаив дыхание, рассказы дедушки. Опасности не пугали его. Приключения, большой мир, путешествия! Как же он хотел стать частью чего-то неизведанного и нового.
Именно этим мечтам предавался хомяк, когда его грубо схватил продавец-консультант Игорь и посадил в отдельную клетку.
Глава 2
Серый комочек сидел в клетке, которая тряслась в машине, и принюхивался. Пахло чем-то резким и неприятным, но так же в воздухе витали ароматы хвои и чего-то сладкого.
"Как странно пахнут люди" думал он.
Всю дорогу за ним наблюдали через прутья два голубых глаза, а маленькие пальчики пытались погладить его спинку.
— Тебе страшно, малыш? Не бойся. Я буду заботиться о тебе и любить сильно-сильно. Всегда, — шептала маленькая девочка своему новому другу.
Когда машина остановилась, то хомячок из резких запахов салона машины переместился на улицу. Свежий ветерок приятно щекотал маленький розовый носик и малыш начал передвигаться по клетке.
" Так же пахнет свобода! Какой дурманящий аромат" пронеслось в голове и хомяк начал было радоваться тому, что воздух обнимает его всего, как снова оказался в помещении. Но это был не зоомагазин, хотя попахивало немного похоже.
В подъезде дома, в котором жила девочка, не было лифта, поэтому маленькому комочку пришлось пережить несколько ударов его нового домика о перила и ступеньки. Но скоро этот сложный путь был позади и хомячок занял свое место в комнате Элизы.
— Дочка, как ты его назовешь? Уже решила? — спросила мама, заглядывая в комнату девочки.
Элиза прижась щекой к клетке и тихо проговорила:
— Я назову тебя Васькой!
" Васька…Это моё имя. У меня наконец-то появилось имя. Интересно, что-то теперь изменится во мне? Надо попробовать почувствовать".
Васька замолчал и прислушался к себе. В животе урчало, хотелось спать…Но нет, больше ничего. Наверное имя не сильно меняет сущность?
Вечером, когда хомяк уже освоился, стал делать тайники в клетке. Свежие опилки прекрасно раскапывались и закапывались. Какое счастье! Чистая вода и еда только для него одного! Никогда прежде не было такого.
Но, как говорил дедушка, надо всегда быть начеку и готовиться к худшему, даже если у тебя началась лучшая и новая жизнь.
Васька жил в тепле и радости. Каждый день по несколько часов Элиза занималась им. Они играли, вместе бегали по квартире, обнимались и даже пару раз девочка брала его с собой в постель, из которой под дикие вопли и слезы ребенка, его забирала в клетку мама.
Дни шли за днями, недели за неделями. Уже лето сменилось осенью, а потом и зимой. Васька, сидя в клетке, стоявшей на рабочем столе первоклашки, наблюдал, как что-то белое и пушистое пролетает мимо окна комнаты.
"Интересно, это что-то вкусное? Хотел бы я откусить кусочек" мечтательно думал он.
Васька перестал уже помышлять о путешествиях, о большом мире. Теперь его головушка была занята только тем, как бы спрятать получше семечки и другую еду, поиграть и поспать.
Однажды Элиза пришла домой расстроенная. Зашвырнув в угол комнаты рюкзак, она села на кровать и заплакала.
— Нет, Элиза, даже не проси, — проговорила строгим голосом из коридора мама.
— Ну мамочка, ну пожалуйста, — принялась канючить девочка. — У Иры, Гордея, Симеона и Гортензии есть кошечки. А у Роланда даже собака! Почему мне нельзя? — задыхаясь от слез, вопрошала она.
— Нет, я сказала. И точка.
Мама хлопнула дверью в свою комнату, а Элиза со всей злости швырнула в коридор подушку.
Васька сидел в середине клетки, сложив тоненькие лапки на животике, очень быстро шевелил усиками и смотрел глазками-бусинками на хозяйку.
"А зачем ей вообще кошка? У нее же есть я" в недоумении размышлял он.
Маленький пушистый комочек хотел как-то помочь хозяйке, успокоить. И потому подошел поближе к прутьям клетки, перекатывая носом маленький резиновый шарик. Он знал, что это всегда радовало хозяюшку. Что бы она обратила на него внимание, хомяк стал издавать разные шумы. Элиза подняла красные от слез глаза на него.
— Чего тебе от меня надо, мерзкий грызун?
Выплюнула эти слова и отвернулась к стенке.
Васька смотрел на ее подрагивающие от плача плечи и сам готов был заплакать от отчаяния.
" Ничего страшного. Она поплачет и перестанет. Это случается часто и Элиза всегда получает, что хочет".
Ночью хомяк не спал, но старался не шуметь, что бы не разбудить малышку. Она тихо посапывала, временами вздрагивая во сне.
" Наверное снится что-то плохое" подумал он и зарылся поглубже в опилки. Ему стало тепло, хорошо и уютно. Наблюдая за спящим ребенком, он не заметил, как погрузился в сон.
Утром Элизу как всегда разбудила мама, позвала к завтраку, но девочка делала всё очень медленно и не хотя. Васька вылез из своей норки в опилках и сел посередине клетки. Он смотрел на девочку, ожидая ее обычного и приветливого "доброго утра" и вкусной еды. Но, к его удивлению, ничего не получил.
Прошло утро, все ушли по делам, а Васька остался сидеть один в своем домике, полном разных тайников с едой и уже мокрыми опилками.
Придя и в этот день из школы, Элиза злобно кинула рюкзак и даже не подошла к своему питомцу.
"Наверное она заболела. Скоро поправиться и всё станет как прежде" успокаивал себя малыш.
Но прошло несколько дней, а Элиза, казалось, вообще забыла про него. Васька страдал от отсутствия свежей еды, воды и опилок. Но больнее всего было от того, что любимая хозяйка перестала играть с ним.
Под вечер третьего дня в комнату к Элизе зашла мама.
— Дочка, а почему тут так воняет?
Элиза подняла голову от тетрадок и посмотрела на клетку с хомяком. Он сидел, зарывшись в опилки и грустно смотрел в сторону хозяйки.
— Это всё Васька. Дурацкий хомяк. Не было бы его, ты бы мне кошечку купила, — со злостью процедила девочка.
— Элиза, прекрати! Он живёт в нашем доме и он твой питомец. Будь добра, ухаживай за ним, как мы договаривались.
— Не буду! — закричала девочка, вскочив со своего места, — не хочу! Он мне не нужен!
Она бросилась на кровать, зарывшись в подушку личиком и начала рыдать. Васька смотрел на то, как страдает его хозяйка и решил, что пожалуй лучше убежать в дальний угол клетки, что бы не раздражать своим видом.
" Она плачет из-за меня. Как печально".
Мама присела на край
