День состоит из сорока трех тысяч двухсот секунд - Питер Устинов

Эдвин замер на месте. Да, это похуже львов. Он не видел их глаз, глаза прятались в тени под полями шляп и козырьками шлемов, но ошибиться было невозможно: они явно смотрели на него. Что же он натворил? Плату за радио он перевел вовремя, если только ее не затеряли на почте. Квартирная плата и местный налог тоже уплачены. Подоходный налог удерживается из заработной платы. Во время войны его репутация была безупречна, и никаких махинаций с пищевыми рационами. Он, правда, получал немного сахара сверх нормы, но от больного диабетом друга - и только. Он всегда был сластеной. Разве это преступление? А если и преступление - неужто такое, чтоб посылать за ним целый отряд полицейских и детективов?

Чем дольше стоял он, тем большую ощущал за собою вину. Вдруг он почувствовал, что напряжение становится невыносимым. Он повернулся и пошел прочь. Позади раздались шаги: один человек, нет - двое... трое. Страшно - как гул мотора за спиной, когда едешь на велосипеде. Шаги вроде бы приближались. Эдвин пошел быстрее. Минуя фонарный столб, он заметил, как нелепо вытянулась его тень, и прежде, чем успел выйти из освещенного круга, у самых ног его мелькнули, как стрелы, тени трех шлемов и растворились во тьме. У следующего столба три шлема настигли его вплотную. Он побежал к дороге. Но у самого края ее остановился как положено - взглянуть, не приближается ли транспорт. Посмотрел направо, потом налево и снова направо - этому он научился во время кампаний против пешеходовнарушителей. Тут-то его и схватили.

- Эдвин Эпплкот? - спросил дородный полисмен.

- Нет.

- Вы не Эдвин Эпплкот?

- Нет, я он, - упавшим голосом ответил Эдвин.

- Почему же вы сказали, что это не вы?

- Не знаю, сэр. Я растерялся.

- Почему вы убегали?

- По той же причине, думаю. Что я такого сделал?

- Не знаю. Мы хотим задать вам несколько вопросов.

- О чем?

- Произошло убийство.

- Убийство?

Эдвин рухнул без чувств прямо на руки стоявшего позади полицейского, и его понесли обратно к дому.

- Взяли вы его? - окликнул их инспектор Макглашан, увидев приближение странного кортежа.

Это был человек строгих правил и требовательный, с послужным списком, украшенным славными боевыми делами в африканской пустыне, где фельдмаршал Монтгомери помог ему выиграть кампанию.

- Сопротивлялся, паршивец? - спросил инспектор, сощурив глаза.

- Нет, упал в обморок, - ответил констебль Мэтли. Свалился без чувств, как услыхал про убийство.

Они положили Эдвина отдохнуть в кювет.

- Так, значит, он и есть Эпплкот? - прорычал Макглашан. Довольно жалкий экземпляр.

- Тянет фунтов на девяносто, не больше, - рассмеялся Мэтли. - Везет же людям!

Констебль Нортон был очень молод. Заметив сосредоточенное выражение лица Макглашана, он спросил:

- Вы думаете, это его рук дело, да, сэр?

Макглашан смерил юношу испепеляющим взглядом.

- Я знаю, Нортон, в детективных романах преступники всегда возвращаются на место преступления, но обычно довольно много времени спустя. Вы сами, совершив убийство, вернулись бы на место преступления всего лишь через час?

- Нет, сэр.

- Почему нет?

- Ну... Потому что...

- Потому что побоялись бы напороться на полицию, не так ли?

- Да, сэр.

- Вот и отлично, тогда перестаньте болтать все что в голову взбредет.

- Есть, сэр! - Но Нортон не сдавался. Его юное энергичное лицо снова озарилось: - Конечно, он может оказаться психом, сэр!

Макглашан бросил на Эдвина хмурый взгляд.

- Судя по всему, весьма вероятно, - буркнул он.

- Где я? - спросил Эдвин, открыв глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как из дома выносят носилки с трупом.

- Постойте-ка, - велел Макглашан людям с носилками и, повернувшись к Эдвину, спросил: - Вы знали миссис Сидни?

- Да... То есть не то чтобы очень.

- Но узнаете ее, если увидите снова?

- О да. Она ведь жила здесь более трех лет.

Макглашан помог Эдвину подняться на ноги и подвел его к носилкам. Быстрым, бесстрастным жестом отдернув одеяло, он открыл лицо миссис Сидни, безобразно изуродованное и забрызганное кровью.

Вскрикнув, Эдвин снова рухнул в обморок. Макглашан подхватил его и сказал с отвращением:

- Точно, она. Эй, Нортон, Мэтью, снимите его с меня.

Из дома не торопясь вышел медицинский эксперт, доктор Голли.

- Смерть наступила менее часа назад, - сказал он. Очевидно, умерла она не сразу.

- Конечно, не сразу. Она сама вызвала полицию, ответил Макглашан.

- Насколько я могу судить сейчас, смерть вызвана суммарным эффектом побоев, нанесенных кулаками и дубинкой. Она была пьяна. Грязная история.

Эдвин побелел. Голова раскалывалась, его мутило.

- Давайте поднимемся в вашу квартиру, - предложил Макглашан.

- Хорошо.

Эдвин шел впереди, показывая дорогу, но замер на месте, увидев на деревянном полу вестибюля какие-то темные пятна.

- Что это? - спросил он.

- Кровь.

Эдвина стошнило. Потом он заявил, что не может оставаться в доме ни минутой больше.

Его доставили в участок и угостили чашкой чая. Он выпил ее и успокоился настолько, что смог отметить: их чай не идет ни в какое сравнение с его чаем.

- Итак, - начал Макглашан, - где вы были час назад, то есть между семью пятнадцатью и семью тридцатью?

- В зоопарке.

- Зоопарк закрывается в шесть.

- Летом позже.

Макглашан кивнул. Этой ловушки Эдвин избежал.

- Что вы делали в зоопарке?

- Я часто хожу туда.

- Это не ответ.

- Мне нравится в зоопарке. Я хожу смотреть животных.

- Каких животных?

- Львов, тигров, любых, - солгал Эдвин и покраснел. Он почувствовал, что предает своих маленьких друзей. Кроликов, добавил он, запнувшись.

- Кроликов, - повторил Макглашан с большей экспрессией, чем само это слово заслуживало. И тотчас закурил, выказывая непринужденность и всяческое спокойствие. - Сигарету?

- Я никогда не курю и не пью. Можно я съем ириску? Они меня всегда успокаивают.

Макглашан задумался: в чем дело - действительно Эдвин слегка тронулся или разыгрывает кретина?

- Вы сказали, что часто ходите в зоопарк. У вас, должно быть, очень необычная работа, если она оставляет столько свободного времени.

- Я работаю в Би-би-си.

- Кем же, спортивным комментатором?

- О господи, конечно, нет. Я участвую в новой детской передаче "Выходи поиграть", ее передают ежедневно в три пятнадцать.

- Мои дочери всегда слушают ее.

- Что вы говорите! - вскричал Эдвин восторженно. Сколько им лет?

- Одной пять, другой - два.

- Двухлетняя, пожалуй, немножко мала, чтобы понимать.

- Она взрослее своих лет.

- Кто ее любимые герои?

- Мул Вамбли.

- А, да, это мисс Олсоп.

- Простите?

- Мисс Олсоп озвучивает Вамбли. А я - кролика Зигфрида.

- Кролика, - повторил за ним Макглашан, сопоставляя услышанные сведения; результат его не удовлетворил. Дайте, пожалуйста, ваш автограф для Дженнифер.

- Правда? Вам нужен мой автограф? - заколебался Эдвин. - Но ведь это официальный документ.

- Неважно, - выдавил улыбку Макглашан. - Я вовсе не пытаюсь выудить у вас признание в преступлении, которого вы не совершали. Если хотите, подпишитесь просто "Кролик Зигфрид".

Эдвин так и поступил, размышляя о том, что даже в самом холодном сердце можно найти немного тепла, если хорошенько поискать.

- А теперь, - сказал Макглашан, пряча автограф в карман, вернемся к делу. Вы часто видели миссис Сидни?

- О, бедная дама, да, конечно же, часто. Она вроде всегда то уходила, то приходила.

Макглашан хмуро усмехнулся.

- Учитывая ее профессию, меня это не удивляет. А вас?

- Но что у нее была за профессия, сэр? Я часто задумывался над этим, но не хотелось казаться навязчивым. Я всегда полагал, что у нее должно быть личное состояние.

Макглашан недоверчиво уставился на него.

- Давно вы здесь живете? - спросил он.

- Три года.

- А миссис Сидни?

- Она уже жила тут, когда я въехал.

- И вы ничего не заметили?

- Я заметил, что у нее как будто весьма обширный круг знакомств. Она вечно принимала гостей. Сказать по правде, я был слегка озадачен тем, что она никогда не приглашала меня. В конце концов, я был ее соседом, улыбнулся он грустно. - У нее день и ночь играло радио, но я, в общем-то, не обращал на это внимания. Я стеснялся ее беспокоить. Каждый раз, когда я спускался вниз пригласить ее к себе на чашку чая, я слышал из-за двери, что она не одна.

Наступило молчание.

- Не сидите на самом краешке стула, - сказал Макглашан. Обопритесь лучше о спинку. Не хотелось бы, чтобы вы снова падали в обморок. - Он прочистил горло. Миссис Сидни была самой обыкновенной проституткой.

- Как? - вежливо переспросил Эдвин.

- Уличной девкой. Шлюхой.

- Простите, я не понимаю.

В отчаянии Макглашан закатил глаза и грохнул кулаком по столу. Взяв себя в руки, он принял любезный вид и сказал:

- Женщиной легкого поведения.

- Не может быть, - прошептал Эдвин краснея. - Миссис Сидни? Нет, это просто невероятно!