Торадора! - Ююко Такэмия

- Проклятье... на днях запасы кончились, поэтому, если я не схожу купить средство для удаления плесени...

"Сейчас ничего другого не осталось, кроме как бросить это, как есть. Ведь я непременно уничтожу тебя", - метая искоса злобные взгляды на плесень, мальчик убрал разбросанный мусор, затем на скорую руку вытер пол бумажными салфетками. Выбросил упавшие волосы вместе с пылью, быстро стер влагу с умывальника и, наконец-то, поднял голову и вздохнул.

- ...Фуу. Точно, если я не покормлю... малыш Инко!

- Даа, - последовал пронзительный ответный крик на грубое обращение подростка-ученика старшей школы. Отлично, он проснулся.

Взяв себя в руки, мальчик, все еще оставаясь босиком, прошел в обшитую досками кухню. Приготовив корм и газетные листы для смены подстилки, он направился в гостиную, пол в которой был выслан татами[1]. Когда подросток убрал тряпку, которая была накинута на стоявшую в углу комнаты птичью клетку, состоялась встреча лицом к лицу с милым домашним питомцем, которого он не видел целую ночь.

Неизвестно, каким образом это происходит в других домах, во всяком случае, в семье Такасу попугая[2] держали именно так. Во время сна внешность птицы была до ужаса неприятной, поэтому клетку приходилось вот так укрывать до утра, пока питомец не проснется.

- С добрым утром, малыш Инко.

Это был длиннохвостый попугай с оперением желтого цвета. По-видимому, как заведено, пока мальчик пополнял запас корма, он обращался к птице.

- С-с дбры... с добрым утрм.

Сообразительный малыш Инко, верхние веки у которого жутко и, кроме того - по непонятной причине, дергались от тика, кое-как сумел произнести ответное приветствие по-японски. Хотя он проснулся, он был весьма взвинчен. В подобный момент попугай совершенно не был милым, и ничего собой не представлял.

- Малыш Инко, попробуй-ка произнести: "Покушаем".

- Покуша, кушае, шаем... Покушаем! Покушаем! Поку! Ша!

- Хорошо, достаточно. Итак, именно сегодня проверю, сможешь ли ты произнести это или нет. Сумеешь ли ты выговорить свое имя? ...Попробуй-ка произнести: "Инко".

- Ин, ин-и, ин, н, нн... ин.

По-видимому, прилагавший все свои силы попугай, тряся головой, сильно накренил вперед тело, расправил крылья и хлопал ими.

- ...Ин... - его глаза сузились, а из клюва выглянул язык пепельного цвета. "Возможно, именно сегодня он это сделает", - хозяин попугая крепко стиснул кулаки. Тем не менее:

- Пффф.

"Ах, что за глупая эта птица? Чего еще ждать, ведь мозг у него весит всего один грамм?" - и в тот момент, когда мальчик, вздыхая, собрал запачканные газеты в виниловый мешок, сложил воедино остальной мусор и уже намеревался направиться в кухню...

- ...Ку-да-и-дешь...

Кажется, еще один глупец проснулся по другую сторону от распахнутой фусумы[3].

- Малыш Рю, ты надел школьную формууу... зачееем...?

Энергично завязывая входное отверстие пакета с мусором, мальчик обернулся к хозяйке голоса:

- Иду в школу. Кажется, я говорил тебе вчера, что сегодня начинается новый семестр?

- ...Каак... - широко раскинув ноги на футоне[4], это создание повторяло: "Тогда, тогда..." - таким голосом, словно сейчас расплачется. - В таком случае мой обед... мой бэнто[5]...? Не чувствую запаха моего бэнто... ты не приготовил для меня?

- Нет.

- ...Нееее...! ...Если я проснусь, в таком случае, что же мне делать...? Ничего съестного нет...

- Я вернусь к тому сроку, когда ты проснешься. Ведь это - только церемония начала нового учебного года.

- Чтоо... Вот каак... Хе-хе-хе-хе, - посмеиваясь, она внезапно принялась с громкими звуками стукать друг об друга своими ранее разведенными[6] ногами. Прямо - ножные аплодисменты... нет, это - бедродисменты.

- Церемония начала нового учебного года? Поздравляяяяю! Значит, с этого дня малыш Рю - ученик второго класса?

- Вместо этой чепухи припомни, ведь я тебе говорил: что бы ни произошло перед отходом ко сну - просто удали с лица косметику, не так ли? И даже хотя я своевременно купил про запас очищающие салфетки, поскольку ты жаловалась, как затруднительно смывать грим... аах, снова сплошь испачкала основой наволочку на подушке... не отчищается. Разве ты не знаешь, что твоя кожа - уже не как в школьные годы.

- Извини.

Женщина поднялась, и при этом ее трусики, расцветкой напоминавшие леопардовую шкуру, так и остались неприкрытыми, а ее большие груди заколыхались. Ее волнистые волосы почти что золотистого цвета, упавшие в ложбинку между грудей, совершенно спутались. И жест, которым она поправила прическу, и руки с длинными ногтями - все это была "женская аура", словно бы сочившаяся из нее.

Тем не менее...

- Я перебралааааа с выпивкой и вернулась всего час назаааад... ааа, спать хоооочется... ааааа... точно... я купила пудинг.

Зевая, женщина потерла веки, все так же густо накрашенные тушью, и приблизилась к брошенному в углу комнаты пакету из круглосуточного магазина так, словно она двигалась с трудом. И таким своим поведением, и поджатыми губами, которые бормотали: "Пудинг, пудинг", и пухлыми щеками, и совершенно круглыми глазами она настолько напоминала ребенка, что это являло собой полное несоответствие.

Полагаю, именно эта женщина, хотя и относится к разряду красавиц, однако является слегка странноватой.

- Ах... малыш Рю, не могу найти ложку.

- Не забыл ли продавец ее вложить?

- Неа, я видела, как он ее клал... ах...

Это действительно была мать Рюдзи - Такасу Ясуко (псевдоним - Мирано), возраст - тридцать три года (второй возраст - навечно двадцать три года). Род занятий - хостесс[7] в единственной в городке закусочной под названием "Родина Бисямона"[8].

Женщина перевернула вверх дном пакет из круглосуточного магазина и обшарила угол своего футона, недовольно склонив набок свое маленькое лицо.

- Эта комната - такая темная... похоже, даже так ложка не будет найдена. Малыш Рю, немножко приоткрой шторы.

- Открыты.

- Чтоо? ...Ах... вот оно что... мне не приходится просыпаться в такое время, поэтому забыла...

В полутемной комнате не очень-то схожие мать и сын вместе слегка вздохнули.

Большое окно, обращенное на юг.

Маленький дом со сдаваемыми внаем квартирами, где эти двое жили шесть лет с момента переезда, полностью зависел от освещения, создаваемого с юга яркими солнечными лучами. Входные двери располагались с северной стороны, с востока и запада на расстоянии нескольких десятков сантиметров стояли соседние дома, и окна находились только на южной стене. Тем не менее, это было отличное солнечное место, и не было необходимости зажигать освещение с восхода и до заката. В частности утренний свет всегда, за исключением дождливых дней, ярко и щедро продолжал освещать Рюдзи, который в школьной форме готовил бэнто для себя и матери, и Ясуко, которая спала, выбившись из сил.

Однако такое состояние дел продолжалось до прошлого года.

- ...По-видимому, все из-за этого огромного жилого дома...

- Что за люди там живут? ...Не включишь ли свет?

В прошлом году всего лишь в нескольких метрах от выходящих на юг окон этого дома над землей было построено супер роскошное десятиэтажное жилое здание. Само собой разумеется, солнечный свет совершенно перестал попадать в квартиру, и Рюдзи бесчисленное множество раз терзался от безумного раздражения: выстиранное белье не сохло, а татами по углам впитали влагу и, разбухнув, поднялись. Также росла плесень. Конденсат на стенах был ужасен. Несомненно, в том, что обои на стенах тоже отходили, была виновата сырость. Хотелось сказать себе: "Успокойся, ведь это - съемная квартира", однако для Рюдзи, который был весьма нервным, тот факт, что место его обитания стало грязным, был недопустим ни при каких обстоятельствах.

И несчастная семья не могла ничего поделать, кроме как, открыв рот, прижаться друг к другу плечами и, подняв взгляды, смотреть на облицованный белым кирпичом роскошный дом.

- Ладно, все в порядке. Ведь я, в конце концов, по утрам сплю.

- Даже если жаловаться, от этого не будет толку. Да и квартплата стала ниже на пять тысяч иен.

Рюдзи принес из кухни ложку и бросил ее Ясуко, после чего, почесав голову, произнес: "Ладно, а теперь..." Сейчас - не время наслаждаться семейной идиллией между матерью и сыном. Скоро наступит срок, когда надо уже выходить.

Он надел школьный костюм[9], что придавало какие-то формы его растущему только в длину телу, и натянул носки. Пока мальчик проверял все, что следует принести с собой, он осознал то, что его слегка волновало.

Точно. Отныне начинается новый семестр.

Пройдет церемония начала нового учебного года, и тогда - перераспределение по классам[10].